Дети Ангелов - Юрий Козловский

Наконец Вайсман увидел цыгана и понял, что именно этот пожилой господин вызвал его тревогу. А Захар, дождавшись, когда банкир пошлет к нему прощупывающий сигнал, легко отбил его и ударил по Карлу концентрированным импульсом ужаса и паники. Любой обыкновенный человек, будь он даже не трусливого десятка, бросился бы бежать, если бы не упал в обморок от страха. Но Вайсман не был простым человеком, поэтому он выдержал атаку, хотя отшатнулся и побледнел. Он попытался нанести ответный удар, но куда мутанту, даже очень сильному, тягаться в ментальной дуэли с самим главой клана! А Захар все усиливал напор, пока банкир, забыв про своего спутника, не бросился к выходу, чтобы избавиться от охватившего его ужаса. Захар тоже не стал задерживаться в клубе и увидел, как Вайсман усаживается в автомобиль, на переднем сиденье которого, рядом с водителем, почему-то сидел, занимая полмашины, мордатый капитан милиции. Скорее всего, банкир нанял его по сходной цене в соседнем райотделе, и не столько даже для охраны, а, как сейчас модно выражаться, для понтов.

Вайсман, пролаяв шоферу приказ везти его в гостиницу, долго не мог прийти в себя после полученной встряски. Он недавно встречался с представителем таинственной организации, и хотя высоко оценил его ментальные способности, но убедился, что способен был бы вступить с ним в схватку на равных. Решив, что это средний уровень способностей членов организации, Карл даже удивился, почему ей удается так долго противостоять им в этой стране. Но этот страшный человек из «Метелицы» напугал его до икоты, и Вайсман решил забиться в гостиницу и руководить действиями своей агентуры оттуда.

Он бы с большим удовольствием вообще улетел из Москвы, где водятся подобные чудовища, но имел строгое предписание от верховного руководства не покидать Россию, пока не завершит здесь свою миссию. А руководство, отдав приказ, никогда не прощало его невыполнения. Нерадивые исполнители лишались всех привилегий, а они у членов организации были огромны, и потеря их была смерти подобна. И хотя Карл имел довольно высокий, восемнадцатый уровень посвящения, он мог оказаться на самом дне вместе с каким-нибудь только что посвященным новичком, если бы нарушил строгие правила. Только это и удержало его от панического бегства из Москвы.

Приехав в гостиницу, Карл долго разговаривал с Цюрихом по защищенной линии связи. Если бы кто-то подслушал его разговор, даже будь этот человек знатоком немецкого языка, он бы мало что понял, потому что беседа шла на жаргоне средневековых германских воров и говорящих на нем людей в конце двадцатого века почти не осталось. Выслушав собеседника, Вайсман произнес чудовищно длинное слово, означающее готовность к беспрекословному подчинению, положил трубку и без сил упал на диван.

А Захар, которому за время короткой встречи удалось немало прочесть в голове банкира, был сильно обеспокоен. Если еще вчера он был уверен, что может справиться с Сидориным, то теперь понял, что опоздал. Олигарх набрал столько стихийной мощи, что даже в паре с Фотиевым победа была сомнительна. И только Жуковский мог раздавить мутанта, словно клопа, настолько его сила была выше и чище темной и мутной силы Сидорина.

16

Двадцать девятого декабря Муса Хасиев по приказу Джафара отправился в Подмосковье, на базу поклонников шайтана, чтобы проконтролировать готовность груза. Операция была назначена на завтра, поэтому поехал не на Камазе, а на видавшем виды «фольксвагене», записанном на какую-то московскую старушку, которая, скорее всего, и не подозревала о наличии в ее хозяйстве автомобиля. Документы были в порядке, правил Муса не нарушал, паспорт выписан на жителя Тулы Михаила Ивановича Денисова, поэтому он легко преодолел все милицейские посты. А после взрывов жилых домов московские менты особенно свирепствовали на дорогах, безжалостно вытряхивая из машин и укладывая лицом в асфальт каждого, в ком им чудилось кавказское происхождение.

Ну что же, и это им зачтется очень скоро! – философски подумал Муса, проехав очередной милицейский пикет, около которого стая омоновцев с собакой заставила старого толстого азербайджанца выгружать из фуры на землю ящики с апельсинами. На Хасиева они не обратили внимания, вскользь просмотрев его документы.

Следуя карте и устным указаниям Джафара, он легко нашел бывший пионерский лагерь и, въехав на территорию, удивленно хмыкнул. Опытным взглядом Хасиев сразу определил, что детская здравница при новых хозяевах превратилась в хорошо оборудованную тренировочную базу для подготовки боевиков. Неплохой спортивный городок, полоса препятствий – все почти так же, как в тренировочном лагере в Иордании, где Хасиев проходил специальную подготовку в девяносто пятом. Не хватало только стрельбища, но в населенном районе его и не могло быть, потому что стрельба обязательно привлекла бы внимание органов правопорядка.

На самом деле в лагере был прекрасно оборудованный тир с большим выбором стрелкового автоматического оружия, но его спрятали от посторонних глаз в старом бетонном бомбоубежище, предназначенном, по замыслу проектировщиков, для защиты пионеров от ядерного нападения.

Молчаливый парень с лошадиным лицом, в котором Муса безошибочно определил опытного бойца, провел его на склад, забитый коробками и мешками с продовольствием. Аммонит, упакованный в аккуратно зашитые мешки из-под сахара, был уложен штабелем вдоль стены, внешне неотличимый от настоящего сахара. Хасиев пересчитал мешки – оказалось сто штук, ровно пять тонн. Как, впрочем, и должно было быть. Завтра мешки загрузят в машину, заложат их настоящим сахаром, и останется опасаться только специально натасканных на запах взрывчатки собак. Но все бумаги, в том числе накладные на груз из Тульской области и сертификаты качества, были подлинными, и Муса вполне обоснованно надеялся, что обойдется без строгого досмотра.

Продемонстрировав Хасиеву взрывчатку, парень повел его в центр лагеря, где на двери небольшого дощатого дома сохранилась стеклянная табличка с надписью «Администрация». Из тесного коридорчика вели две двери, и парень постучался в ту, на которой было написано «Директор». Услышав лаконичное «да», они вошли в кабинет три на четыре метра, и Муса увидел сидящего за поцарапанным письменным столом крупного мужчину с длинными черными волосами, одетого во все черное. Мужчина увлеченно гонял по монитору шарики компьютерной игры и даже не поднял на посетителей взгляда.

– Что еще? – недовольно спросил он, обращаясь к парню с лошадиной физиономией.

– Тут такое дело, шеф… человек от Константиныча… – пробормотал парень, сгибаясь в поклоне. Хасиева удивило подобное раболепие. Такое даже среди русских видеть приходилось нечасто. И еще его насторожило, что он, Муса, якобы прибыл от какого-то «Константиныча». Какой, к шайтану, Константиныч, когда послал сюда его Джафар! Но, чуть поразмыслив, Муса догадался, что Джафар и не мог назваться тут своим настоящим именем. Он расслабился и стал рассматривать сидевшего за столом шефа сатанистов. Его лицо показалось ему смутно знакомым. Но мало ли с кем приходилось мимолетно встречаться? Ведь жизнь прожил не короткую…