Королева Солнца — 2: Подчёркнуто звёздами. Корона из сплетённых рогов. Опасные сны — 2 - Андрэ Нортон

Кроме фруктового сада в новой долине не оказалось следов присутствия Прежних, и это тоже обнадёживало. К тому же здесь не летали зловещие птицы-шпионы. К утру третьего дня мы были готовы пуститься в обратный путь. Все везли тяжело нагруженные корзины, и только два воина ехали свободными от груза, держа мечи и арбалеты наготове. Как бы ни красива и открыта была эта земля, мы все постоянно чувствовали внутреннее беспокойство, как будто мы жили на границе враждебного государства. Я всё время думал, откуда такое ощущение. Ведь если не считать птиц — а они давно улетели и не возвращались — мы не встретили в новых землях ничего угрожающего. И всё же мы все время держались настороже, как будто ждали нападения.

И в конце концов то, чего мы так долго ждали, случилось. Мы уже приближались к дому, когда навстречу нам выехал Гевлин в полном боевом снаряжении. При виде его мы поскакали вперёд, а наши женщины сгрудились позади и среди них наступила тишина, хотя раньше там постоянно слышался смех и шутки.

Гевлин опустил поводья и быстро пробежал по нам глазами, как бы отыскивая кого-то.

— Леди Инна, — остановился он перед Эверадом, — она не с вами?

— Нет… но она же болела… — проговорил он… — Фастафея! — Эверад повернулся к домоправительнице, которая вышла вперёд, глаза её расширились, лицо стало бледным, несмотря на загар.

— Миледи… что ты сказал про неё? — она стояла рядом с Эверадом, свирепо глядя на Гевлина. — Она же оставалась здесь. Я дала ей сонного настоя. И Трудас сидела рядом. Что вы сделали с ней?

— Она исчезла. Она сказала служанке, что ей стало лучше, попросила провизии в дорогу и объявила, что они вдвоём отправятся догонять вас. Когда девушка вернулась в комнату, госпожи уже не было!

И в этот момент я осознал свою собственную вину. Я догадывался, куда скрылась Инна. Но если она исчезла сразу после того, как мы ушли, значит её нет уже ночь и день. Мне оставалось только рассказать, что я знаю, и принять наказание.

Когда я увидел Гарна, то понял, что моя жизнь — в его руках, но это было ничто по сравнению с тем, что ждало Инну, если она попалась в лапы коту, с которым ходила в горах Гатея. Ведь моя кузина не могла приручить его. И я откровенно рассказал всё, что знал о тайных походах Инны к Лунному Святилищу.

Я увидел, как поднялся кулак Гарна, закованный в боевую перчатку. И я не сопротивлялся удару, который обрушился на моё лицо и швырнул меня на пол. Во рту появился солёный вкус крови. Рука Гарна потянулась к мечу. Я лежал перед ним, не делая, никаких попыток защищаться. Меч был уже на полпути из ножен. Это было его право — перерезать мне горло, если он того пожелает. Ведь я предал своего лорда, разрушил кровные узы — каждый понимал это. Верность господину — это первейший долг каждого. Нарушить её — значит остаться без клана и без родственников.

Но он отвернулся с таким видом, как будто я не стою того, чтобы меня убить. Он выкрикнул указания тем, кто был в доме, и все оставили меня. Ведь согласно обычаю я уже не существовал. Я с трудом поднялся. В голове шумело от удара. Но никакой удар не мог поразить меня больше, чем предательство своего лорда. Теперь для меня здесь нет жизни, никго не захочет иметь дело со мной.

Когда я поднялся на ноги, то увидел, что все они идут ко склону, который ведёт в Лунное Святилище. Однако я почему-то был уверен, что они не найдут там Инну. И хотя я был клятвопреступником и теперь мёртв для клана, для меня всё же кое-что оставалось.

Ничто не могло вернуть меня к жизни в глазах Гарна и клана. Но я остался жив, правда благодаря тому, что Гарн счёл меня недостойным смерти от его руки. Нет, я не мог повернуть время и сделать то, что должен был сделать раньше, но может быть, мне удастся чем-нибудь помочь Инне.

Хотя я рассказал всё о тайных посещениях Святилища Инной, я ничего не говорил о Гатее. Если бы мне сейчас удалось добраться до Мудрой Женщины и Гатей (а я был уверен, что они знают о Святилище больше, чем любой из нас), то возможно, мне удалось бы найти следы кузины.

Без имени, без рода, я не имел права ни на что, даже на свой меч. Гарн не отобрал у меня оружие, и я решил оставить его себе. Возможно, он поможет мне — не искупить вину, а просто помочь Инне.

И я повернулся спиной к людям, направлявшимся в Лунное Святилище вслед за Гарном, и пошёл на юг, рассчитывая на следующий день войти в долину Тугнеса и найти Мудрую Женщину. Шлем с эмблемой Дома я оставил валяться там, куда он откатился после удара, а с ним вместе и мой арбалет. С непокрытой головой и пустыми руками, спотыкаясь, так как голова моя гудела, а в глазах двоилось, я пошёл вниз по реке.

Ночь я провёл на берегу моря. Солёной водой я обмыл лицо, и его стало жечь, как огнём. Один глаз распух и голова болела так, что в ней не осталось ничего, кроме одной мысли: «Я должен найти Мудрую Женщину или Гатею, только они могут знать, какая сила обитает в Лунном Святилище».

За мной может начаться охота, если Гарн не найдёт следов дочери. Я был уверен, что так оно и будет, — какие следы могут остаться на голых камнях? И тогда Гарн захочет мстить, гнев воспламенит его. И любой из клана, кто притащит меня, заслужит его благоволение. Если я хочу остаться живым, чтобы попытаться помочь Инне, я должен быть очень осторожным. Голова моя отчаянно кружилась, мысли не задерживались в ней, и я лежал на песке без сознания, пока волны, омывавшие лицо, не привели меня в чувство.

День и ночь я с трудом шагал вперёд. Временами мне казалось, что я слышу крики позади. Однажды я даже обернулся, ожидая увидеть занесённый над головой меч, но это оказались всего лишь крики морских птиц.

В конце концов я добрёл до места, где повозки Тугнеса свернули с дороги. Здесь я прислонился к камню и постарался всё обдумать. Прийти в долину открыто, значило поставить точку. Раз Тугнес не был другом Гарну, вернее потому, что он не был другом Гарну, он не упустит удовольствия схватить меня. Ведь так приятно будет рассказывать, что один из рода Гарна предал своего лорда, и ещё более приятно будет передать этого преступника в тот клан, чьё имя он носит.

Поэтому я должен использовать всю хитрость, что ещё осталась в моей голове, и всё своё искусство, чтобы ускользнуть от людей Тугнеса и отыскать убежище Мудрой Женщины. Я даже не был уверен, поможет ли она мне. Всё, что я знал, — это то, что такие, как она, не придерживаются старых обычаев, их не связывают узы родства, и она может проявить жалость ко мне и показать путь, на котором я смогу служить леди из Дома Гарна.

Я не помню, как проник в долину. Какие-то инстинкты, которые оказались сильнее, чем сознание, помогли мне. Я старался держаться подальше от полей, от домов. Часть дня я пролежал среди камней почти без сознания, когда мне показалось, что одна из чёрных птиц села мне на лицо и клюнула. Боль пронизала меня с головы до ног. Но может, мне это только показалось. Стояла уже глухая ночь, когда я очнулся. Меня мучила жажда, кожа была такой горячей, как будто я был завёрнут в горящие угли.