Я иду искать. История третья и четвертая - Олег Верещагин

— Я не люблю, когда играют в людей, — сказал Вадим спокойно. — Я бы простил им всё то, что ты говоришь, Ганс, — он говорил по-русски, но Дидрихс не перебивал — понимал. — Весь этот ужас простил бы, потому что... да потому, что это просто война. Но я не желаю прощать ужас, сотворённый ради игры, герр капитан.

— Те, кто пытался бороться раньше, были многократно сильней тебя во всех отношениях, — сказал немец устало, опускаясь в кресло. — Живи, как живётся, конунг. Или найди своего друга, бери под мышку свою жену... и возвращайтесь на Землю, пока ещё можно найти пути.

Вадим осклабился, как молодой волк. И показал свою правую руку:

— Восемь данванов.

— Не считал, — вытянул перед собой длинные руки старик. — Но, думаю, больше. И не в игре в войну, а на войне. Что с того?

— Если ты не веришь в то, что у нас может получиться — почему ты мне помогаешь? — спросил Вадим. Дидрихс пожал плечами и откинулся на спинку:

— Привычка, — равнодушно ответил он...

...Эрна ждала Вадомайра на лестнице — и первым делом больно укусила за шею.

— Ау! — вырвалось у него. Мальчишка обнял талию своей жены и крепко стиснул. — Попалась, кусака?

— О чём ты с ним говорил? — сердито сверкнула глазами Эрна, отстраняясь, но не вырываясь. — Он угрюмый, как каменная статуя. Только приехал — и бегом к нему! — она нацелилась кусаться снова, но Вадомайр перехватил её рот губами и притиснул к каменной кладке.

Отталкивающие руки превратились — в обнимающие...

Балны Хун — или Йэни Асма, «Сверкающий Камень», как переименовал этот город Вадомайр — был одним из крупнейших портов западного побережья. Город строили не хангары и даже не данваны. Он стоял тут всегда. С незапамятных времён — таких, о которых даже легенд не сохранилось.

Город напоминал колесо со спицами — такие недавно начали делать анласы. Центральная площадь — и восемь главных проспектов, разбегающихся от неё, вымощенных белым камнем. Северный проспект вёл в порт. Остальные семь — к семи воротам в старой стене; каждые из ворот венчали две надвратных башни. Сама стена, впрочем, давно уже никого ни от чего не защищала — город разросся далеко за её пределы. Новый Город — тот, что лежал за её пределами, прорезали те же семь проспектов. А вот стены вокруг него не было, и Вадомайр и не собирался её строить. Но вот порт превращали в крепость поспешно — и две длинные стены от него тянулись к Старому Городу. Вадомайр хорошо помнил урок, который дали данвэ кэйвингу Инго на Эргае, взяв порт. А Вадим — не менее хорошо помнил историю Афин.

Население Йэни Асма удивительно индифферентно отнеслось к появлению новых хозяев. Купцам, давно забывшим, какой они нации, было всё равно, чей стяг над городом — лишь бы не мешали торговать и не грабили. Хангары просто сидели тихо. Данвэ, которые жили в городе, кажется, приготовились драться... но ничего не произошло. То, что анласы посадили на склонах холма за городом священную рощу, тоже никого не обеспокоило. Грабежи — естественные для портового города — с приходом анласов подувяли. Первоначально местные «ночные короли», облагавшие данью купцов и финансировавшие городскую стражу, попытались установить такой же порядок и с анласами. Тогда ратэсты Вадомайра просто-напросто устроили облаву и примитивно зарезали всех попавших к ним в руки «работников ножа и топора». Оставшиеся в живых пришли в шоковое состояние — раньше стража максимум наказывала особо нерасторопных рядовых исполнителей, попавших к ней в руки, а уж на глав «синдиката» руки поднять не смела. Анласы же считали, что вождь, людям которого не стало удачи, должен отвечать за их несчастья — поэтому главари, в отличие от не очень мучившихся «шестёрок», прожили ещё довольно долго — повешенные в порту за ноги... Основная же масса населения власть почти благословляла. Анласы могли разорить по пьяни какое-нибудь заведение (за разор позже заплатив) или ударом кулака проломить череп кому-нибудь, кто давно на это напрашивался или сам этого хотел. И всё!..

...Боевая гавань Йэни Асма, закрытая с суши стенами, с моря тоже была отсечена стеной, поднимавшейся прямо со дна залива. В стене было пять раздвижных створов.

— Кому отдашь «Фиорсу»? — спросил Ротбирт. Его конь нервно рыл землю копытом, стоя голова в голову с Вихрем, который застыл, словно вкопанный.

Вадомайр смотрел, как «Аврору», его личный скид, спускают на воду. В ответ на вопрос друга он перевёл взгляд на новый корабль. Там оставалось обшить верхний ряд и водрузить на штевень резную голову. Скид обещал стать достойным дополнением к флоту.

— Не знаю пока, — сказал он наконец. — Слушай, проследи, чтобы на «Авроре» заменили шнуры между досками. Я поеду в торговый порт.

Ротбирт кивнул. Вадомайр плавно выгнулся назад в седле, движением колен разворачивая коня, хлопнул его по крупу ладонью — и понес по мощёной дороге. Следом скакал Дан.

* * *

Утром в порт пришли три небольших парусных корабля откуда-то из залива Ис (или по-славянски Ос-губы). Белокорпусные, быстрые, они легко нашли место у причалов — и с них сошли несколько человек в одежде, которая к северо-западу отсюда показалась бы странной. Но в порту давно привыкли к любым пришельцам. Люди в лёгких рубашках, штанах и туфлях, со светло-русыми бородами, степенно шагали по вымощенной белым камнем дороге. Один из них временами поднимал к глазам серебристую коробочку, в которой Вадим легко опознал бы цифровой фотоаппарат. Именно он и нарушил молчание, сказав после очередного снимка:

— Красивый город.

— Да, не то, что наши, — проворчал старший из троих.

— Где их старшего-то искать? — вмешался третий — со шрамом, уходившим в густые усы. — Спросить бы кого-нибудь, а то так и прошляемся без пользы.

Вокруг было людно. Сновали уличные разносчики, мелкие торговцы, шли грузчики и рыбаки, кричали зазывалы у богатых лавок. Бывает так, что в людном-то месте и не сразу поймёшь, к кому подойти с вопросом... Все трое остановились.

Откуда-то из улочки между лавок рысью вышел огромный рыжий конь — под богатым седлом, в узде с золотыми блахами. Всадник был одет совсем обычно — кожаная куртка и штаны под доспех, высокие мягкие сапоги, голова непокрыта, на широком поясе — длинный тонкий меч и сакса. Старший из приезжих поднял руку, вежливо сказал:

— Посоветуйте пожалуйста... — на анласском языке.

Конь встал, как вкопанный, повинуясь нажатию колен хозяина. Всадник чуть наклонился с седла — высокий плечистый мальчишка, не рыжий, как большинство остальных анласов, а практически белобрысый.

— Слушаю вас, — сказал он на безукоризненном городском диалекте славянского.

— Пошлину несём, — пояснил старший из славян. — Кэйвингу.

— А что привезли? — анлас положил ногу на седло, уперся локтем в колено. Глаза у него были весёлые и любопытные.

Приезжие переглянулись.

— А тебе что? — мирно спросил старший. — Разложимся — заезжай, ты такого не видел. Хочешь — ожерелье стеклянное девчонке, хочешь — меч... хотя у тебя и свой неплох.

— Мечи привезли? — сузил глаза анлас. Старший из славян уже ощущал, что перед ним не ратэст... пати, что ли? Молодой совсем...

Из того же проулка вылетел ещё один конный мальчишка, при виде которого славяне замерли, даже сдвинулись ближе: рыжие волосы, широко поставленные большие зелёные глаза, прямой нос — ни с кем не спутаешь данвана! Но зеленоглазый только склонил голову:

— Прости, Вадомайр, я отстал...

Славяне запереглядывались, перешептались — и старший развёл руками:

— Мы тебя в лицо не знаем... Ты же тут кэйвинг? Ты же тот Вадомайр, не другой?

— Я здешний кэйвинг, это верно. Вадомайр Славянин, властелин Йэни Асма, — Вадомайр соскочил наземь, бросил поводья Дану. — За нами поезжай... но не рядом.

Дан усмехнулся, коленями подбодрил коня — но не ослушался.

Славяне назвались. Своего заказчика они себе не так представляли. Впрочем, он и не о заказах сейчас говорил.

— Кораблей сколько у вас?

— Три.

— По десять скеллигов серебра. Или по два золота. С каждого корабля, — он уловил переглядку и засмеялся: — Что, дорого?

— Недёшево, — сердито сказал старший. — У нас на такие деньги машину можно купить.

— Зато к товарам охрану можете не ставить. И платить больше никому не надо. Так как, дорого всё ещё?

— Может, тогда и в самый раз, — с улыбкой ответил младший. — А твой заказ куда?

— Потом поговорим, — отрезал Вадомайр...

...На борт кэйвинг запрыгнул с причала — ловким, точным движением бывалого морехода. Щитоносец остался с конями на причале и внимательно рассматривал белые корабли.

— Платить тебе? — спросил старший из славян.

— В городе хозяин пати Орнай сын Мэхона. Он явится — ему заплатите, и бирку он же вам даст, — ответил Вадомайр. — А мне покажите, что привезли.