Слёзы Рублёвки - Ирина Боур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Автомобиль был не вскрыт. Он был не закрыт. Никто в нём ничего не тронул. На заднем сиденье валялась какая-то книжка. Ну да, настина — очередные советы по выращиванию младенцев. Из магнитолы торчал диск. Нехарактерно: обычно она слушала радио. Видно, нажала на кнопку зачем-то. Или случайно.
Стальным кулаком воли уминая растущий страх в душе, Виктор внимательно осмотрел машину. Гайцы были не совсем правы, что повреждений нет. На заднем правом крыле красовалась потёртость. На внешний взгляд совершенно невинная — мало ли за что может случайно задеть водитель. Особенно в тесных от автомобилей московских дворах. Но Виктор-то знал, какой чистюлей, если можно так выразиться, была в этом отношении Настя. Как переживала за малейшую царапину и как быстро поднимала страховщиков, чтобы быстрее сделать ремонт. Конечно, могло быть и так, что жена уже начала оформление нового ремонта, посадив царапину относительно недавно, но…
Но вкупе с гнетущим чувством, что случилась беда, это означало нечто другое.
Подстава. Лёгкое касание чужого автомобиля, лучше всего из 'мёртвой зоны' справа-сзади. Или даже без касания — просто когда жертву остановят, один из нападающих быстро проведёт по крылу наждачкой. А дальше дело техники, как раскрутить лоха на бабки.
И всё было бы в рамках — пусть криминального бизнеса, но в рамках… Если бы не два обстоятельства. Настя прекрасно знала, как работают подставщики. Не раз читала, не раз они это дело обсуждали. И знала, как действовать: немедленно звонить в ГАИ, а машину не покидать. Окон не открывать. Немедленно звонить мужу. То, что звонков не было, означало, что каким-то образом преступники сумели пресечь соответствующие попытки. Это первое. Второе — что никого не было на месте. Прежде всего — самой Насти. А также — милиции. То есть окружающие-проезжающие никакого криминала не заметили, милицию не вызвали. Милиция заинтересовалась только уже брошенной машиной.
А значит, схема нейтрализации Насти отработана была чисто и профессионально. И это уже не подстава.
Это похищение.
* * *
Когда Виктор позвонил и сказал, что Анастасию похитили, я испытал мгновенное облегчение. Сродни узнаванию. Всё-таки — нет, была, была эта тяжесть на душе. И тут вдруг стало понятно, отчего. И ясно, что делать дальше.
— Известно — кто? — спросил я. — Требования предъявляли?
— Ни черта! — взвинчено ответил Серебряков.
— Милиция?
— А смысл? — резко бросил он. — Исчезла жена только что, требований нет, предъяв никто не кидал. Может, скажут, к любовнику ускакала…
Шутка получилась двусмысленной. В тех обстоятельствах, которые мы пытались преодолеть. Мы оба это поняли, и повисла не слишком светлая пауза.
— В общем, звонил я друзьям, — проговорил Виктор. — Обещали помочь. Вы-то, Антон, не в курсе, куда и зачем она могла направляться?
Ещё бы! Направлялась-то она известно куда, о чём я Виктору и сказал. А вот что прервало её путь, непонятно.
— Эта встреча была очень важна для неё, Виктор, — добавил я. — На ней вы оба должны были и понять, и признать, что любите друг друга…
— Да, я в курсе, — прямо видно было через телефонный эфир, как он криво усмехается. — Передали мне записку…
— Это к тому, — торопливо продолжил я, — что она едва ли могла передумать и свернуть с пути к вам по собственной воле. А коли так, то оно к лучшему…
Трубка издала удивлённое хмыканье.
— Да, — подтвердил я. — Я постараюсь по энергоинформационному следу найти, где она и у кого. Когда стресс, это даже лучше получается. Почтового адреса не обещаю, но с точностью до квартала я её местоположение определю. А если повезёт…
Случается такое, непосредственно глазами реципиента можно окружающее увидеть. Но не всегда получается, сложно очень. Это фактически надо в чужой мозг внедриться, а у того ведь свои 'блокираторы' на подобного рода воздействие стоят. Так что фразу я решил не оканчивать.
— В общем, работайте пока с друзьями, а я позвоню. Да, — вспомнил. — И всё же позвоните в милицию. Звонки по 02 фиксируются. По крайней мере, опергруппу вызовут, и той уже не отвертеться будет. А то и с самого начала команду на план-перехват дадут…
Серебряков ещё раз хмыкнул.
— Да какой там перехват. Знаю я, кто это сделал…
* * *
Это мог быть только Владимирский! Эта падла, эта сука! Не вышло у него с партнёрами серебряковскими… Пусть вышло, но не со всеми. А главное — не с ним, не с Виктором! С ним не вышло! А тут ещё Настя помогла на ноги приподняться. Даже презентацию устроила, с телевидением. С дарением сервиза любимому артисту Броневому и — не показанным в эфире — главе телекомпании, оно ж генеральный продюсер. Сразу пришло несколько заказов. Так что прибыль даже у него, у Серебрякова, оказалась небольшой, но весьма вкусной. И Виктор стеснялся пока спросить, сколько же там у Насти нарисовалось…
Но он проверял специально: заказов на подобные сервизы от банка Владимирского или аффилированных с ним структур не поступало. Впрочем, у этого гада такая развесистая империя, что чёрт ногу сломит в попытках разобраться, кто там что и что там кто.
Впрочем, теперь кому надо — разбираются. Пошли в дело тихоновы 'бумахки', как тот поведал. Сначала немцы хотели их зажать, по словам казака. Ведь удобнейшее средство давления на одного из крупных российских банкиров. И — вербовки. Что тоже немаловажно, хоть и сотрудничает ныне Германия с Россиею. Но шила в мешке утаить при таких обстоятельствах не удалось. Либо совместное расследование, донесли до них, либо большая пресса кричит о попустительстве русской мафии со стороны немецких спецслужб…
Предпочла, в общем, та сторона передать документы. Прекрасно известные на этой. Правда, не всем. Как не все были бы рады, узнав, что 'бумахкам' этим взрывоопасным дан ход. Но тут уж так: единой элиты в России больше нет, а когда есть несколько групп — есть между ними и конкуренция. Называемая демократией.
Словом, договорились: немцы копают связи Владимирского в Европе, русские — у себя.
Тихон предположил тоже, что за похищением Насти стоит нечистоплотный банкир. Но велел пока не дёргаться, вызывать милицию, объявлять человека в розыск и вообще — действовать официальным путём. Делу не повредит, пояснил он, а процессуальная база лишней не будет. Да и кто его знает — может, и в самом деле какой старательный участковый заметит на своей земле что-то не то…
* * *
Мобильник у неё отобрали сразу. Вообще сумочку отобрали. Обшарили и тело. Один, который сидел справа. Причём дал волю рукам довольно похотливо, животное. Залез в бюстгальтер, под юбку. Настя исхитрилась укусить его за плечо, но кожаная милицейская куртка не поддалась зубам. Целилась она, правда, откусить ухо, но бандит был быстр, успел увернуться. Но и за плечо прихватила она его всё равно чувствительно, судя по тому, как тот скривился и зашипел от боли. В ответ дал Анастасии пощёчину.
— Уймись, Бочка, — веско посоветовал другой бандюган — теперь Настя не сомневалась, что это не милиция, а именно бандиты. — До заказчика велено в сохранности довезти.
— Так она, тварь, кусается, — пожаловался первый. — Но так вроде чистая. Разве что в 'складках кожи' не проверил, — и гнусно захихикал.
Гоготнул и тот, что сидел слева.
— Пластырем ей рот закрой, вот и не будет, — подал голос водитель.
— В натуре, — разрешил тот, что сидел рядом с ним на переднем сиденье. Судя по всему, главный.
Настя пыталась сопротивляться, но усилия были напрасны. Уже через несколько секунд она могла только мычать, когда похотливые руки снова поползли по телу. Но это странным образом не деморализовало женщину, не напугало. А напротив, придало уверенности. От ненависти. От презрения и гадливости. Убить его, эту тварь, — вот чего ей хотелось сейчас больше всего!
И вырваться из ловушки.
К счастью, ехали не долго. Перемахнули через мостик, свернули на Карамышевскую набережную, оттуда налево и вскоре оказались на Проспекте Жукова. Почти родные места — сколь раз по нему в детстве и юности в Серебряный Бор купаться ездили…
На повороте на Зорге задержались, и Настя всё надеялась, что кто-то из водителей стоявших рядом машин заметит её, мягко говоря, стеснённое положение. Но, к большому сожалению, тонировка на окнах была слишком плотная. А дальше оказалось совсем рядом — сразу за Песчаной площадью. Вот только здесь уже Настя запуталась — машина запетляла по дворам, которые застроены были весьма причудливо. Два раза развернулись — и уже утеряла направление.
Ничего, зато хорошо запомнила лица бандитов. И этому, что справа, — точно не жить!..
* * *
Тихон подъехал довольно скоро. Не один — с мужиком облика такого… Как бы его охарактеризовать… Настолько неопределённого облика, что сразу ясно становилось, из какого он ведомства.