На поиски динозавров в Гоби - Анатолий Рождественский

Мы приехали в начале мая, чтобы не попасть в жару, однако к середине июня она стала совершенно нестерпимой. Мне приходилось наблюдать, как пастухи, перегонявшие отары овец в горы (с 25 июня по 5 августа — 40 "выморочных" дней, которые овцы не выдерживают на равнине), подтаскивали к колодцу ослабевших от жары и жажды животных, которые уже не были в силах сделать последних несколько шагов. Термометр в конце июня в палатке показывал более 40°, хотя палатки были защищены сверху еще тентом. Впрочем, работая в середине лета под Ташкентом, мы как-то в 7 часов вечера зарегистрировали в тени 48°. Чтобы хоть как-то охладиться и на несколько минут испытать удовольствие, приходилось стаскивать с койки горячий спальный мешок и ложиться на полотно раскладушки, предварительно выплеснув на него полведра воды. Выше колодцев просачивалась вода, и мы, вырыв яму, устроили там "холодильник". Охлажденный в нем квас, который мы привозили время от времени из Ташкента, казался нам божественным напитком. Постоянное пребывание в пекле изрядно вымотало нас, и некоторым облегчением явился маршрут на местонахождение Рават, расположенное в отрогах Гиссарского хребта.

Экспозиция со скелетом прохенеозавра в Палеонтологическом музее АН СССР, сохраняющая его позу в захоронении

Раватское местонахождение, вернее, каменноугольное месторождение, находящееся на реке Ягноб, недалеко от Анзобского перевала (высота которого более 3000 метров), было обследовано в 70-х годах прошлого столетия геологом Г. Д. Романовским, открывшим там следы динозавров — отпечатки их лап на поверхности слоев. Сведения Романовского об этих следах представляют самое раннее указание на нахождение на территории России если не остатков динозавров, то по крайней мере следов их жизнедеятельности. Ведь недаром знаменитый американский палеонтолог О. Марш в конце прошлого века заявлял, что "динозавры России замечательны тем, что они, как и змеи Исландии, отсутствуют". Следы, описанные Романовским близ дороги, во время ее расширения были разрушены и забыты, пока ташкентский геолог Е. А. Кочнев не открыл вторично целое поле их рядом.

Разработка следов оказалась непростым делом, так как они находятся на поверхности плотных плитчатых песчаников, наклоненной под углом 40–45°. Эта поверхность обнажается на площади в тысячи квадратных метров, но песчаники столь мощны и тверды, что к ним очень трудно подступиться и даже нелегко удержаться на их наклонной плоскости. Мы изыскивали малейшие трещины в породе, чтобы вбить туда железные клинья и ломы. После отчаянных усилий, "расшатав наследственность" песчаников, нам удавалось выломать плиту со следом динозавра. Эту адскую работу мы продолжили в следующем году, добыв более десятка плит с отпечатками лап динозавров.

Следы принадлежат динозаврам из различных групп. Здесь есть трехпалые следы с сильно развитым средним пальцем, напоминающие отпечатки птичьих лап, но превосходящие их в несколько раз по размерам, хотя есть следы и совсем небольшие. Крупные следы принадлежат карнозаврам, а мелкие, но сходные с ними, скорее всего, — птицеподобным хищным динозаврам — целурозаврам. Имеются трехпалые отпечатки и другого типа — пальцы массивные, причем средний не намного больше боковых. Это — отпечатки орнитопод, возможно, типа игуанодонтов. Наконец, есть следы пятипалых конечностей, характерные для динозавров, передвигавшихся на четырех ногах. Судя по размерам и форме таких следов, они могут принадлежать динозаврам типа стегозавров.

Все следы отпечатались во влажной почве береговой полосы водного бассейна (вероятно, лагуны), по берегам которого обитали растительноядные динозавры, привлекавшие хищников. Целурозавры, обладавшие хорошо развитыми цепкими передними конечностями, возможно, приходили охотиться за рыбой в прибрежную часть водоема, подобно цаплям и другим современным болотным птицам. Затвердевшая влажная почва, на которой отпечатались следы, покрылась затем осадками, и следы оказались погребенными. Со временем следоносные слои попали на дневную поверхность, покрывающие их осадки разрушились, и следы предстали перед нами в своем первоначальном виде.

Установление принадлежности следов — очень трудная задача, и здесь палеонтолог выступает в прямом и переносном смысле в роли следователя, впрочем, знаменитый Шерлок Холмс утверждал, что свой метод восстановления событий он как раз и позаимствовал в палеонтологии. Следы динозавров известны очень широко, но изучены плохо. В нашей стране второе местонахождение со следами динозавров было открыто в начале 50-х годов на Кавказе, на склоне горы Сатаплиа, близ Кутаиси. Следы, по мнению описавшего их известного грузинского палеонтолога профессора Л. К. Габуния, принадлежат в основном хищным динозаврам, которых он назвал сатаплиазаврами, и частично — орнитоподам. Возраст слоев с реватскими следами считался первоначально триасовым, но изучение их показывает, что они принадлежат не триасовым, а более поздним — по крайней мере, юрским динозаврам. Таким образом, и следы могут иметь значение для установления геологического возраста.

В первый год приезда в Рават мы с И. И. Лихачевым были только вдвоем и основали свой негромоздкий лагерь из одной палатки с тентом да прикорнувшего около них "газика" на небольшой площадке на берегу Ягноба, невдалеке от стоявшей здесь геологической партии. Поселок Рават, расположенный на высоте более 2000 метров над уровнем моря, находился по другую сторону реки. Огромные горы, подступающие со всех сторон, превращают в муравья ползущего по склону человека. Величественная панорама вызывает благоговение перед горными сооружениями Тянь-Шаня, высота же и крутизна склонов делают достаточно трудными маршруты вверх, по пересечению пластов, или, как принято выражаться в геологии, "в крест простирания".

Однажды предпринял такой маршрут и я, медленно передвигаясь вверх по ущелью и осматривая геологический разрез. Изрядно устав, я присел отдохнуть под великолепным навесом. В ливни и весной здесь низвергались каскады воды, а сейчас было сухо, но прохладно в густой тени. Величие и тишина всегда настраивают на мечтательный лад… Полет моих мыслей был неожиданно нарушен крадущимися шагами по крыше навеса, под которым я сидел. В качестве первой и самой естественной ассоциации возник образ барса, о котором рассказали геологи, — они встретили его в какой-нибудь сотне метров от нашей палатки, возвращаясь поздно вечером из города. Он не торопясь пересек перед их маленькой машиной дорогу и направился вниз к реке. В этих случаях всегда стараешься укрепить свою волю рассказами о ненападении крупных хищников на человека, твердый взгляд которого легко обращает их в бегство, но, как бы из духа противоречия, холодной струйкой заползает страх, когда вспоминаешь о коварстве тигров, леопардов и львов-людоедов, блестяще описанных в новеллах. Что, кроме геологического молотка, я мог противопоставить когтям и зубам страшной кошки? Бежать было бы тем более рискованно. Между тем шаги приближались, и я приготовился к наихудшему. Когда напряжение достигло кульминации, тишину разрезало вдруг звонкое козлиное блеяние…