Боевой вестник - Сурен Цормудян

— Я не против, раб. Только не забудь указать, кому эти слова принадлежат.

— Всенепременно. Но, надеюсь, вы не будете спорить, что такой зверь людям просто не оставил бы выбора?

— Спорить тут не о чем. Но его заманили сюда и забили. Значит, все же выбор был. И сделан он был человеком…

Тем временем восторг и возбуждение зрителей стали понемногу стихать. Боевую телегу развернули и покатили в обратном направлении. Две дюжины волов с трудом потащили прочь тушу чудовища, мыча и фыркая от страха, который им внушал запах крови и хищного исполинского зверя.

— Откуда он вообще тут взялся? — вопрошал Кристан Брекенридж, глядя на кровавый след, тянущийся за тушей.

— Далеко на юге, юный господин, существуют обширные земли пеших драконов, где они водятся в изобилии. И такие, как этот, и значительно крупнее.

— Есть крупнее его? — изумился Мортигорн.

— Совершенно верно. Но они не хищники и практически безобидны, разве что могут случайно затоптать. А есть драконы поменьше, но умней этого и гораздо проворней. Этого поймали недели две назад. Но, как вы понимаете, содержать его в неволе весьма накладно, уж очень прожорлив.

Тем временем всадник в красном плаще, осушив большой кубок ивовой воды, стал произносить торжественную речь, обращаясь к затихающей публике.

— Переводи, евнух, — велел принц.

— Этот человек — командир гарнизона резиденции. Он благодарит всех собравшихся за овации и внимание. Отдельно он обращается к его божественному величеству и к почетным иноземным гостям, то есть к вам, мой господин, и к вашим спутникам. Также он объявляет, что некоторое время спустя мы все станем свидетелями реконструкции сражения между войском императора Тассира Мэснэриса Четвертого и варварскими ордами царя Виргам-Дале в великой долине золотоносных гор Ариатрий, которое свершилось два столетия назад.

— Любопытно, — покачал головой Леон. — И за что воевали?

— Тассирия и Виргамнирия постоянно враждуют, мой господин, и по сию пору. А причина ясна из названия Ариатрийского горного массива. Там большие запасы золота, и после того сражения большая часть золотоносных земель отошла к Тассирии. Но вирганцы умудряются все же добывать там золото, и периодически случаются вооруженные стычки. Однако настоящей войны не было уже давно. Летописи говорят, что с каждой стороны в том сражении участвовало до трехсот тысяч воинов. Немыслимые силы были брошены в бой. Как вы понимаете, на этой равнине не удастся воссоздать все в полном масштабе, но будет интересно.

— Что ж, надеюсь.

Справа на ристалище собирались люди с длинными копьями и большими прямоугольными щитами. Чуть позже появились всадники — одни в островерхих шлемах, другие в красных плащах и округлых шлемах с пышными перьями. С такого расстояния трудно было судить, но Леону показалось, что у многих всадников без перьев и плащей лошади были заморенные, некоторые прихрамывали. Протрубил рог, и всадники в перьях стали удаляться. Пешие воины выстроились в плотные когорты, создав из щитов стену и направив вперед копья. На первый взгляд казалось, что там около тысячи человек. Позади передовых отрядов поднялись длинные пики с синими треугольными лоскутами.

— Эти вымпелы играют роль флагов Виргам-Дале, — пояснил Фатис. — В Тассирии запрещено поднимать вирганский флаг выше головы взрослого раба, поэтому вместо настоящих флагов используются символические.

Войско «вирганцев» справа замерло в ожидании. Затихли и зрители на крыше императорской резиденции. Слева послышались завывания боевых горнов, а затем до слуха донесся нарастающий гул. Вскоре показались длинные ряды копейщиков, за ними следовала шеренга из трех десятков боевых слонов, чьи хоботы были усилены стальными наконечниками, на голове и ногах укреплены защитные пластины, а с боков свисали кольчужные попоны. На спинах слонов находились большие корзины, по бокам прикрытые щитами. В каждой корзине сидели четыре человека: возничий и три лучника. Леон обратил внимание, что пики, копья и щиты левого войска под знойным южным солнцем давали блики, тогда как в стане правого войска под синими знаменами блеска не замечалось. Ему и в голову не приходило, что щиты «правых» представляли собой обычные доски, копья не имели стальных наконечников, шлемы были ржавые, а всадникам дали больных лошадей, которых даже на мясо пускать не было резона.

— Мне кажется, или тассирийское войско превосходит вирганцев числом? — нахмурившись, спросил Нордвуд.

Похоже, он тоже увидел, что силы неравны. Справа никаких слонов не наблюдалось. А в войске слева вслед за слонами показались не менее диковинные животные, которых на первый взгляд можно было принять за единорогов. Их было около сотни. При дальнейшем рассмотрении становилось ясно, что ничего общего с единорогами, кроме рога, у этих существ нет. Скорее они походили на могучих быков-переростков на мощных ногах. Головы напоминали конские, но на морде торчал огромный рог со стальной насадкой. Причем существа были оседланы, и на каждом сидел воин, закованный в диковинные стальные доспехи.

— Что это? — удивился Леон.

— Тяжелая императорская конница, мой господин. Это боевые носороги. У этих животных весьма суровый нрав, но все же их можно приручить, если воспитывать с рождения. Один тяжелый всадник на носороге обходится дороже двух десятков конных, но сотня таких всадников способна сокрушить все на своем пути. Самому наезднику категорически нельзя падать из седла, ибо доспехи его столь тяжелы, что он просто не встанет. Потому седла там особые. Носороги тоже снабжены кольчугой, а глаза их прикрыты специальными пластинами. Они не только защищают от стрел, но и не дают животному отвлекаться на то, что происходит по бокам. Он может смотреть только вперед.

— Но у вирганцев ничего подобного нет. Что это за битва будет? — недоуменно спросил принц.

— Сами увидите, мой господин. — Кергелен развел руками и вздохнул.

Все построения наконец завершились, воцарилась тишина. Затихла публика, даже боевые слоны перестали реветь, стояли спокойно, лишь помахивали ушами, будто опахалами, спасаясь от жары.

Всадник, тот самый, что отважно противостоял тиранодракону, пристально смотрел снизу на императора Шерегеша. Тот неторопливо, без лишней суеты, как и подобает живому божеству, поднялся и, вальяжно взмахнув рукой, бросил к копытам коня золотой кинжал с привязанной к рукояти длинной красной лентой.

— Чичь мирген арита! — воскликнул император, как только клинок вонзился в землю.

Зрители принялись яростно аплодировать и голосить, а всадник вновь протрубил в рог. Но это был уже другой рог с другим звуком.