Любовь жива - Робин Хэтчер

— Он сам мне об этом сказал.

Она почувствовала дрожь, голова ее закружилась и поплыла. Она пристально вглядывалась в темноту, скрывающую Джеффри, и ждала объяснений.

— В августе я выполнял важное задание… Меня поймали и разоблачили. Они могли расстрелять меня на месте, но решили сначала узнать, какую мне удалось собрать информацию, и отвели на допрос к своему командиру — полковнику… Латтимеру.

Джеффри замолчал, но она знала, что он внимательно наблюдает за ее состоянием.

— Никто из нас не показал, что мы знаем друг друга. Брент резко разговаривал со мной в присутствии своих солдат, ведя себя так, как вел бы с любым пойманным шпионом. Потом мы остались один на один. После этого он сказал своим, что я во всем сознался и что сам расправится со мной. У нас с ним почти не было времени для разговоров, но по дороге из лагеря, когда он вел меня на «расстрел», первым делом спросил о тебе. Ему хотелось знать, счастлива ли ты, все ли у тебя в порядке. Спрашивал, чем ты сейчас занимаешься, в безопасности ли ты. Он интересовался даже, как ты выглядишь. Я не сказал ему, что сам давно тебя не видел. — В голосе Джеффри появилось напряжение. — Он надеется, что твой дом не пострадает от войны. Он знает, что ты любишь Спринг Хавен больше всего на свете… Он говорил искренне, Тэйлор. Он действительно беспокоится за тебя. Он сказал… сказал, что любит тебя, но понимает, что ты никогда не выйдешь замуж за янки. Он просил меня позаботиться о тебе, как я это всегда делал. Смешно, правда? — Джеффри волновался все больше. — Тэйлор, я сказал ему, что мы поженились. И он просил передать тебе его поздравления. Я намеревался сказать ему о Бренетте, но не сделал этого. Не знаю, почему. Наверное, я струсил. Потом Брент сказал, чтобы я ударил его по голове его же пистолетом, чтобы имитировать мой побег… Тэйлор, он помог мне спастись. Если бы не он, я был бы уже мертв. И, конечно, сделал он это из-за любви к тебе. — Джеффри надолго замолчал. Потом заговорил как-то растерянно. — Не очень, конечно, честно было оставлять его с мыслью, что ты любишь меня, но я поступил именно так. Я ударил его по голове… После этого я успел еще добыть много сведений, нужных нашим войскам, и благополучно вернулся в дивизию. — Джеффри наклонился к ней и, освещаемый лунным светом, заговорил тихо, но горячо. — Тэйлор, я слишком сильно люблю тебя, чтобы мог скрыть все. Я очень сожалею о Бренте… Очень сожалею.

Бедный Джеффри, подумала она, и поцеловала его. Душа ее радовалась: Брент жив и все еще любит ee!

— Скажи мне откровенно, Тэйлор, ты сама еще любишь его? Если бы он сейчас стоял здесь перед тобой, как я, кого бы ты выбрала?

Медленно отходя, она взмолилась:

— Джеффри…

Он схватил ее за запястья, больно защемив кожу:

— Правду, Тэйлор!

Руки его держали ее, как пленницу. Ну, почему это произошло с ней? С ними? Казалось, просто бессмысленно возвращаться в прошлое. Правду? Он сказал, что хочет услышать правду?

— Я еще люблю его, Джеффри. Но…

Он накрыл ее рот своими губами, не позволяя договорить. А когда, поцеловав, освободил ее, закончил:

— Я знаю, меня ты тоже любишь. Хотя совсем не так, правда?

Джеффри взял поводья, шлепнул полусонных животных и развернул коляску обратно, в город.

— Почему, Джеффри? Зачем тебе это нужно было знать? Для чего ты рассказал мне обо всем?

На этот раз ответ последовал сразу, без паузы:

— Потому что я люблю тебя, Тэйлор Стоун. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. И только зная правду, я смогу помочь тебе стать счастливой по-настоящему.

Остановив кабриолет перед воротами, он крепко обнял ее на долгое время, потом чувствительно поцеловал. Он держал ее лицо в своих руках и при тусклом свете уличного фонаря всматривался, словно навсегда запоминал каждую ее черточку. В глазах его стояли слезы.

— Иди в дом, Тэйлор. Я должен заняться лошадьми. Помни, я люблю тебя.

Сконфуженная, она молча подчинилась. Она видела с крыльца, как он повел лошадей к конюшне, потом поднялась в свою комнату и стала ждать его возвращения.

Тэйлор очень удивилась, когда, проснувшись, об-нарушила себя сидящей в кресле. Свет на ночном столике все еще горел. Она недоумевала, что могло задержать Джеффри. Старинные часы в гостиной отбили время. Пять часов! Тэйлор встала и выглянула в коридор. Было тихо. Она направилась в комнату Роберта, но и здесь Джеффри не было. Одну за другой она обследовала комнаты дома. Осталось лишь проверить на конюшне. Она пошла туда и нашла только Джоша, спокойно спавшего в своем маленьком домике. От скрипа старых петель на дверях он проснулся. Быстро встав на ноги, он направил в сторону Тэйлор слабо горевшую лампу.

— Миссис?

— Джош, ты видел мистера Джеффри?

Еще ничего не понимая спросонья, он проговорил:

— Да, миссис. Он поставил на место кабриолет поздно вечером, а потом уехал. Он просил меня, чтоб я никому об этом не говорил, а вам чтоб сказал только утром.

С неприятным предчувствием Тэйлор взяла протянутую ей Джошем бумагу и сразу стала читать.

«Моя дорогая, любимая Тэйлор! Я не набрался смелости попрощаться с тобой и решил оставить эту записку, которая и скажет то, что сейчас лежит у меня на душе. Я, конечно, трус. В то время, когда ты будешь читать, я уже буду ехать в поезде к северной границе. Любовь моя, когда я прибыл в город, в самом деле хотел освободить тебя от себя, чтобы не мешать твоей любви к достойному человеку. Я долгие месяцы не мог думать ни о чем другом. Но когда наступил этот момент, я не смог себя пересилить. Я не могу освободить тебя, потому что не могу освободиться сам. Если ты решишь порвать со мной, то должна сделать это сама. Я бессилен. У меня есть только одно желание — сделать тебя счастливой. Я молюсь, чтобы у меня был такой шанс. Даже если для этого надо будет расторгнуть наш брак. Если мне улыбнется счастье и я останусь в живых и вернусь с этой войны, мы примем решение вместе. Передай Роберту и Мэрили, что я люблю их. И еще передай мою благодарность Мэйсонам за их доброту. Твой Джеффри».

Тэйлор терла лоб, пытаясь унять тяжкое чувство, которое вызвало это письмо. Джош неловко шаркнул ногой, напоминая о своем присутствии.

— Ах, да, Джош, иди спать…

Ежась от холода, она поспешила в дом.

Тэйлор прошла прямо в гостиную и расшевелила в камине угасающий огонь, после чего уютно устроилась в мягком кресле, наблюдая за возрождающимися языками пламени.

Почему она должна причинять ему такую боль? Она сделала глупость, сказав ему, что все еще любит Брента. Разве у нее нет ни чувств, ни жалости к Джеффри? Зачем нужно было ранить его? Почему она приносит только боль обоим своим мужьям, обоим прекрасным людям, одинаково сильно любящим ее? Что за надежда позволяет ей думать, что еще существует возможность… и в один прекрасный день они с Брентом встретятся, чтоб уже никогда не расставаться?