Миры Пола Андерсона. Т. 12. Торгово-техническая лига - Пол Андерсон

На Датине же положение было того хуже. Уровень солнечной радиации на ней ниже, чем на Земле. А вот во время пиков солнечной активности, повторявшихся через нерегулярные промежутки времени, — гораздо выше. Магнитное поле и атмосфера не служили для планеты надежной защитой. Помимо всего, мутации, вызванные одним из таких скачков пиков, привели к появлению говорящих, думающих, способных изготавливать инструменты травоядных. А раз так, значит, дело обошлось без жестокого естественного отбора, ибо история любой такой планеты — это перечень экологических катастроф.

За последним пиком активности наступил довольно спокойный период, за время которого обитатели планеты достигли вершин познания, разработали свои технологии, научную методику, создали цивилизацию, мечтавшую о покорении пространства и, вполне возможно, предпринимавшую первые попытки в этом направлении. А затем солнце вспыхнуло снова.

Таяли снега, поднимался уровень воды в океанах, и скрывались под волнами побережья. Тропики постепенно превратились в саванны или пустыни. Все это можно было пережить. Скорее всего именно ухудшившиеся климатические условия подтолкнули к созданию всепланетного союза и к выходу в космос.

Но, как это всегда бывает, вмешалась непредвиденная случайность. Эта вспышка звезды ознаменовалась не столько увеличением тепла, света и электромагнитной энергии, сколько началом нескольких абсолютно новых процессов, возникших, когда звезда перешла в качественно иное состояние. Планета попала в мощный поток протонов, электронов, мезонов, квантов рентгеновских лучей.

Магнитосфера светилась под воздействием синхронной радиации, верхние слои атмосферы — под воздействием вторичной. Многие биологические организмы вымерли в течение года-двух. За ними последовали другие, существовавшие в симбиозе с первыми. Экологическая пирамида рассыпалась.

Цивилизация, какой бы развитой она ни была, не есть автономное образование. Она не в состоянии сама себя обеспечить всем необходимым. Другими словами, цивилизация неотделима от природы. Но поля превратились в пустыни, деревья в садах сбросили листву, леса выгорели, морские водоросли сгнили. Появились новые болезни. Шаг за шагом население планеты уменьшалось, предприятия закрывались из-за нехватки ресурсов и рабочих рук, про науку забыли. Пределы возможного становились все уже и уже.

Короче говоря, датинцы не смогли приспособиться к изменившимся условиям. Те из них, кто выжил, постепенно превратились в дикарей.

А потом в их среде произошла мутация.

Травоядные не могут в мгновение ока стать плотоядными, даже если они употребляют в пищу не сырое, а приготовленное мясо. Зато они могут сбросить инстинкт, заставляющий их собираться в крупные стаи — слишком крупные, чтобы истерзанная земля могла их прокормить. Они запросто могут начать охотиться на животных, без мяса которых уже не в состоянии выжить. Они с исступленностью фанатиков будут защищать свою территорию, но бросят ее, как только она покажется им непригодной, и захватят себе новый клочок земли. Они создадут оружие и государственные институты; у них возникнут мифы, религии, легенды…

Они станут травоядными убийцами.

Причем до них будет далеко обычным плотоядным, которые убивают, лишь когда хотят есть. И не только им, но даже и всеядным, обладающим оружием с тех самых пор, когда у них появились первые проблески разума, и потешу привыкшим остужать самые горячие головы своих соплеменников. Конечно, подобное истолкование фактов является весьма и весьма приблизительным. Но, быть может, станет понятнее, о чем идет речь, если мы сравним мирного льва и дикого медведя, который только и ищет, с кем бы ему подраться, или того же медведя и носорога или кафрского буйвола.

Древнее население Датины было обречено. Они храбро сражались, но силы их были разобщены. Победив в бою, они редко преследовали врагов; а потерпев поражение, разбегались врассыпную. Древняя цивилизация пришла в упадок; ее политико-экономическая структура превратилась в некое подобие феодализма. А те, кто ее создал, были деморализованы до последней степени. Может, кому-то и удалось убежать в космос, но обратно домой он так и не вернулся.

Шенны поступали просто: они нападали на замок, захватывали его и съедали тех датинцев, которые почему-либо не годились в рабы. Обосновавшись в замке, завоеватели заключали мир с окрестными поселениями, вожди которых истово убеждали себя, что чужаки удовлетворятся уже захваченным. Поначалу так оно и было. Но потом молодые шенны, которым тесно было в отцовских вотчинах, нарушили эту идиллию. Покорение одного народа другим вряд ли было результатом тщательно разработанного плана. Скорее всего шенны одержали верх над датинцами потому, что они были лучше приспособлены. Случилось это не сразу, а в течение нескольких веков. В условиях, когда для поддержания жизни одного индивидуума требуется территория в несколько гектаров, агрессивность становится просто необходимой: ведь надо эти гектары захватить, а потом еще и отстоять.

Разница между полами, необычная среди разумных существ, также, вне всякого сомнения, возникла в итоге какой-либо мутации. Поскольку шенны-самцы были воинами и часто гибли во всяких схватках, для увеличения численности племени введена была полигамия. Основным занятием самцов были охота и война. Присматривавшие за детенышами самки не могли принимать участия ни в том ни в другом и потому постепенно стали пассивными и туповатыми.

(Вначале шеннов было раз-два и обчелся, и в течение долгого времени численность их племени оставалась практически неизменной. То есть когда произошел генетический сдвиг, он оказался очень мощным. Побочными его эффектами были появление у самцов гривы и другие, не столь безвредные, но все же сильно повлиявшие на организм изменения.)

В конце концов древняя раса была стерта с лица планеты. Уровень радиации потихоньку уменьшился; возникли новые биологические организмы, да и некоторые из старых вернулись к жизни. Прошло много времени, прежде чем на Датине восстановилась плодородность почвы. Но машинная культура возродилась гораздо раньше. По книгам, преданиям, по ржавым каркасам с помощью немногих рабов шенны принялись воссоздавать то, что сами же разрушили.

Но тут их природа, верой и правдой служившая им на протяжении сотен лет, сыграла с ними злую шутку. О каком сообществе, без которого невозможно применение передовых технологий, могла идти речь, когда каждый самец жил в уединении со своим гаремом и готов был вызвать на смертный бой каждого, кто осмелится ступить на его территорию?