Если судьба выбирает нас… - Михаил Валерин

Доктор, осмотрев мою скромную персону, отметил ее неудовлетворительное состояние и назначил мне лечение. Слава богу, что в 18-м году нет антидепрессантов и психотерапевтов, иначе бы меня обкормили всякой химией и заплели мозги до полной потери соображения. Все обошлось настойкой валерианы, зверобоя и рекомендациями кушать мед для укрепления организма.

Распрощавшись с любезным Андреем Михайловичем, я с облегчением удалился в свою комнату.

Мед — это, конечно, хорошо, но лучше всего меня успокаивало и отвлекало только чтение.

«Три мушкетера» в оригинальном издании 1894 года с великолепными иллюстрациями Мориса Лелуара для этого подходили как нельзя лучше. Все-таки иностранные книги лучше всего читать на том языке, на котором они написаны. В переводе теряется оригинальность изложения — та самая изюминка, которая иногда увлекает сильнее самого сюжета.

Я взял книгу и завалился на диван — почитать.

В дверь постучали, и в проеме возник Савка:

— Алексан Алексаныч, там посыльный вам письмецо доставил. Стало быть, вот оно, — денщик протянул мне плотный голубой конверт.

Так, что тут у нас?

«Подпоручику барону А. А. фон Ашу. В собственные руки». Почтовый штемпель отсутствует.

Посмотрим…

В конверте оказалось два вложения: пропуск на мое имя в здание Министерства государственной безопасности Российской империи: «Апреля 22-го 1918 г. 12 часов ровно.7-й подъезд. 703-й кабинет», — и записка.

«Уважаемый Александр Александрович. Ваше предложение насчет картин г-на Оппенгеймера нас очень заинтересовало. Готовы обсудить условия сделки».

6

Здание МГБ расположилось на Всехсвятской улице,[167] на том самом месте, где в Москве из моего мира находится знаменитый «Дом на набережной».

Надо сказать, что по монументальности министерство мало уступало памятнику сталинской архитектуры, зато значительно превосходило его с архитектурно-эстетической точки зрения.

В положенное время я вошел в 7-й подъезд, выходивший на Болотную Набережную.

На проходной дежурный офицер проверил у меня документы, отметил пропуск и пояснил, что искомый кабинет находится за углом направо.

Постучав в высокую двустворчатую дверь с медной табличкой «703», я вошел и оказался в маленькой приемной, обставленной просто и функционально.

За столом сидел молодой жандармский подпоручик в черных канцелярских нарукавниках поверх мундира и сосредоточенно чинил карандаш.

— Подпоручик барон фон Аш, — откозырял я. — Мне назначено на двенадцать.

— Подпоручик Одинцов! — Жандарм вскочил и коротко поклонился. — Вас уже ожидают! Вы можете раздеться вот в этом гардеробе. Оружие и амуницию необходимо оставить там же.

— Благодарю!

Воспользовавшись предложением подпоручика, я неторопливо разоблачился, подтянул китель, пригладил волосы и, сдерживая волнение, сообщил:

— Я готов!

— Проходите. — Одинцов отворил массивную лакированную дверь.

В небольшом квадратном кабинете за столом, застеленным сукном «государева цвета», сидел худощавый жандармский подполковник.

— Подпоручик барон фон Аш. Прибыл согласно полученному пропуску.

Окинув меня внимательным взглядом холодных, почти бесцветных глаз, офицер указал мне на стул:

— Присаживайтесь. Подполковник Черемисинов. Седьмой департамент. Необходимо, чтобы вы ответили на несколько вопросов.

— Хорошо!

— У вас продается славянский шкаф? — внимательно глядя мне в глаза, вкрадчиво поинтересовался жандарм.

— Что, простите? — Сказать, что я удивился, — это ничего не сказать. Я просто ОХРЕНЕЛ.

— У вас продается славянский шкаф? — терпеливо повторил подполковник.

— С тумбочкой? — Мозг включился и заработал на полную катушку, вытаскивая из глубин памяти нужные слова и фразы.

— С тумбочкой!

— Шкаф продан. Осталась никелированная кровать. — Может быть, я цитировал и не дословно, но, по крайней мере, близко к тексту.[168]

— Оч-чень хо-ро-шо! — по складам произнес подполковник.

Пока ваш покорный слуга пребывал в шоке и недоумении, мой собеседник снял телефонную трубку, постучал пальцем по бронзовым рожкам аппарата, дунул в микрофон и гаркнул так, что уши заложило:

— Коммутатор!!! Коммутатор! Алло-алло! Да? Номер пятьсот! Срочно! — Подполковник недовольно покосился на меня и продолжил: — Алло-алло! Это Черемисинов! Гость пришел! По первому варианту! Да! Да! Так точно! Слушаюсь, ваше высокопревосходительство!

7

Этот кабинет был значительно больше предыдущего. Примерно в десять раз.

Стены, затянутые в ткань изумрудно-травяного цвета, украшали картины в золоченых рамах, среди которых выделялся ростовой портрет государя-императора Александра IV размером два на три метра. С белого сводчатого потолка, отделанного лепниной и императорскими вензелями, свисала на цепях монструозно-помпезная люстра размером чуть меньше, чем в Большом театре.

Посреди всего этого великолепия за громадным столом орехового дерева сидел седоватый дядечка в очках и с приветливым любопытством разглядывал мою скромную персону. Голубой жандармский мундир хозяина кабинета был богато украшен наградами и, главное, золотыми эполетами и аксельбантом генерал-адъютанта.

Сомнений быть не могло: передо мной — министр государственной безопасности граф Василий Илларионович Белоусов.

Я браво промаршировал до середины кабинета, вытянулся во фрунт и, щелкнув каблуками, отрапортовал:

— Подпоручик барон фон Аш Третий по вашему приказанию явился!

— Проходите! Присаживайтесь! — Граф жестом указал на резной колченогий стул. — И рассказывайте, господин подпоручик: как вы дошли до жизни такой?

— …???

— Эка вы побледнели! Шучу! Признаюсь честно, я высоко оценил вашу смекалку в столь щекотливом вопросе, как предложение к сотрудничеству, особенно «Прекрасную маркизу».

— Весьма польщен, ваше высокопревосходительство!

— Можете называть меня по имени-отчеству! Итак, давайте начнем с того, кто вы и каким образом оказались в данном времени и реальности?

— Я — Александр Михайлович Валерьянов, одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения. Москвич. Холост. Юрист в области корпоративного права. Здесь оказался по причинам, мне абсолютно непонятным. Шестнадцатого февраля две тысячи восьмого года я ехал домой с работы и попал в аварию. Очнулся в теле прапорщика фон Аша десятого мая семнадцатого года, будучи контужен близким разрывом бомбы с немецкого аэроплана.

— Что ж! Рад познакомиться с вами еще раз! А теперь расскажите о себе, о своей прошлой жизни. Начните с биографии. Давайте пообщаемся в режиме собеседования. По ходу вашего рассказа я непременно буду задавать дополнительные вопросы, какими бы странными или неуместными они вам ни казались. И попрошу быть со мной максимально откровенным!

— Хорошо…

Собеседовались мы почти два часа.

К тому моменту когда граф удовлетворился своими расспросами, я был выжат как лимон. Заметив мое, мягко говоря, помраченное состояние, Белоусов вызвал адъютанта и приказал подать «по пятому номеру».

Пока я пребывал в недоумении, адъютант вернулся с серебряным подносом, на котором стояли графин и две резных хрустальных рюмки.

— Павел Николаевич, распорядитесь подать обед на две персоны.

— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство! — Офицер коротко поклонился и бесшумно исчез за дверью.

— Давайте-ка, батенька, выпьем по рюмашке для снятия стресса! Да и за знакомство не помешало бы… Коньяк употребляете?

— С удовольствием! — Я немного расслабился.

— В таком случае для начала я тоже представлюсь по-настоящему, дабы это самое знакомство состоялось. Разрешите представиться: полковник в отставке Кошкин Александр Сергеевич, Управление «В2» КГБ СССР. Можете считать это тостом! — поднял свою рюмку хозяин кабинета.

— Ура!

— Ну вот и ладно! Сейчас откушаем, чем бог послал, а потом я постараюсь дать ответы на ваши вопросы, за некоторым исключением.

8

После обеда разговор продолжился. На этот раз на вопросы отвечал граф Белоусов.

— Как в этот мир попали вы?

— Почти так же, как и вы. Мгновенным переносом сознания в тело реципиента. Учитесь задавать правильные вопросы, батенька!

— Я, право, немного растерялся… Извините, Василий Илларионович, ощущение такое, как будто открылась большая халява: даже не знаешь, что выбрать!

— Тогда давайте я сам расскажу всю историю и предысторию, а вы в случае чего не стесняйтесь переспрашивать.

— Всенепременно!

— Итак. Все началось с того, что двое молодых ученых-физиков открыли новый эффект, который теоретически позволял визуализировать прошедшие события. То есть открытие позволяло графически спроецировать на электронно-лучевую трубку положение частиц в любой предыдущий момент времени. Это все равно что посмотреть видеозапись какого-то события. Идею развили, дополнили и творчески переработали, да так, что в итоге получилась установка, дающая возможность видеть прошлое, как будто смотришь кинохронику. Меня, в то время еще подполковника, назначили куратором проекта. Первый удачный запуск произошел в апреле тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, однако при этом обнаружился главный недостаток установки — она показывала только те события, которые происходили в месте ее физической фокусировки. Вооружившись результатами испытаний, ученые засели за теорию и в конце концов додумались, как это ограничение обойти. Нужна была точка отсчета — некий центр координат, который позволял бы фокусировать установку в произвольном месте в пределах магнитного поля Земли. Вот только энергия, проходящая через эту точку, должна быть порядка одного гигаватта.