Ночная Земля - Уильям Ходжсон

Пока Наани лечила меня, я лежал в покое и вслушивался в негромкую пляску огня над жерлом, что находилось недалеко от пещеры.

Когда Дева наконец окончила свои милые хлопоты, я поднялся с ее помощью и ощутил, что движения перестали вызывать боль, отчего я ощутил удивительную радость и новую отвагу. Я уже опасался, что окажусь беспомощным в роли ее защитника.

Взмахнув руками, я обнаружил, что они повинуются мне, я оглянулся, разыскивая снаряжение. Дева достала из ранца запасной жилет, подала мне, бросив сперва полный искреннего восхищения взгляд на мои могучие мышцы. Я всегда был очень силен, потому что любил упражнения, которым учили людей в Могучей Пирамиде, но в еще большей степени силой и статью я был обязан собственной матери. Я всегда гордился крепостью своего тела, и считаю поныне, что в силе основа гордости мужа, о чем и следует говорить без всякого стеснения.

Восхищение Девы весьма порадовало меня; я бы обманул вас, пытаясь сказать иначе. Подав мне жилет, Наани протянула ко мне руки.

И я обнял Деву с великой радостью и смирением, зная, что не достоин ее; ведь я был молод тогда и любил со всей искренностью и юным пылом. С великой радостью и доверием она поцеловала могучие мышцы на моей груди. А потом выскользнула из моих объятий и помогла мне одеться и застегнуть панцирь. После чего устроилась возле меня, потому что не хотела ничего другого. И я положил руку на ее плечи, радуясь отпущенному нам высокому мгновению.

Потом я снял обувь с ее крохотных ног, укоряя себя за то, что не сделал этого раньше.

Растерев ноги Девы мазью, я завязал ее башмаки, и мы взяли свое снаряжение. А потом мы спустились из пещеры с подобающей осторожностью, ибо вход в нее располагался очень высоко.

И мы отправились дальше, вниз по ущелью, не забывая про бдительность, но все же стараясь идти побыстрей, чтобы как можно скорее удалиться от мрачных окрестностей Меньшего Редута.

Одолев за шесть часов значительное расстояние, мы остановились, чтобы поесть и попить, и я снова занялся ногами Девы, сперва я омыл их в попавшейся нам скальной котловине, полной теплой воды, а потом старательно намазал целебной мазью и растер, чтобы она испытала должное облегчение. Завершив это дело, мы отправились дальше, но теперь шли увереннее; вспоминая свой прежний путь, я понимал, что до обиталища слизней осталось семь или шесть часов пути.

Нам следовало отдохнуть, прежде чем предпринимать переход сквозь полную скверны и мерзости теснину; ведь он должен был занять полных двенадцать часов, и мы не могли позволить себе отдыха, пока не окажемся в безопасности. Словом, нам нужны были все силы, и я хотел, чтобы ноги Девы как следует отдохнули.

Дева радовалась огням, то и дело попадавшимся нам, и несколько приободрилась душой, потому что Силы Зла остались как будто бы позади, а я не стал волновать ее рассказом о предстоящей опасности.

Словом, мы шли вперед, стараясь, чтобы Силы Зла и здешние мерзкие твари не получили возможности застать нас врасплох; вокруг горели огни, курились струи пара, согревавшие воздух, нередко припахивавший серой, но не настолько, чтобы обеспокоить нас. Огонь плясал и бормотал в жерлах и ямах, тени скал трепетали на мрачных каменных стенах, исчезавших над нашими головами в глубинах вечной ночи.

А потом мы снова шли — без всяких приключений — шесть долгих часов, после сделали остановку, ели и пили; после трапезы я объяснил Деве, что сегодняшний переход будет коротким, чтобы мы смогли выспаться и приготовиться к жуткому путешествию через темную часть ущелья, изобиловавшую чудовищными слизнями.

После недолгих поисков мы обнаружили удобное место для сна, и я сразу понял, где мы находимся, потому что передо мной была та самая пещера, где я заночевал, благополучно миновав обиталище слизней. Возле нее тек ручей, в котором я омывался, неподалеку горело огненное жерло.

И мы были весьма рады этому, потому что каждая подробность моего путешествия к ней очень интересовала Деву, тем более что это место могло снова послужить для нашего сна и отдыха. Пещера подходила нам во всех отношениях; правда, я бы скорее предпочел, чтобы она располагалась повыше от дна ущелья. Однако вход нетрудно было перегородить камнями, чтобы избежать нападения во время сна или хотя бы проснуться от стука.

Словом, Наани с интересом забралась в маленькую пещерку, там было очень светло от огненного жерла, которое располагалось неподалеку, но прежде чем она оказалась внутри, я, конечно, уже проверил, не спряталась ли там какая-нибудь ползучая тварь.

Деву весьма волновала мысль о том, что именно здесь я провел ночь по пути к ней. И я понимаю ее чувства — как и каждый, кто разбирается в подобных материях.

Потом мы спустились к горячему источнику, заполнявшему впадину под скалой возле огненного жерла. Увидев, что там нет ни змей, ни крысоподобных существ, я посадил Деву в удобное место на краю водоема, снял с ее ног обувь, омыл их, а потом растер мазью, приглядывая при этом за ущельем.

После мы вернулись в пещеру и стали собирать там камни — каждый в меру собственной силы. Набрав достаточное количество, мы соорудили неровную и грубую стенку и укрылись за ней. Стенка сия перегораживала вход в пещеру, в которой сразу сделалось темнее и уютнее. Подножие стены я сооружал самым внимательным образом: стараясь сделать это так, чтобы никакая ползучая тварь не могла пролезть к нам.

А потом Наани положила мне ранец и кисет в качестве подушки, а сама воспользовалась своей рваной одеждой.

Я заметил, что она оставила водяной порошок и таблетки возле себя, чтобы иметь возможность проснуться первой и приготовить нам пищу. Все, что было приятно ей, радовало и меня, и я не стал показывать, что заметил ее хитрость.

Потом она велела мне лечь, положила Дискос возле моей руки, с опаской и со страхом прикоснувшись к ужасающему оружию, нашему надежному защитнику, прикрыла меня плащом, ласково поцеловала в губы, а потом устроилась рядом — так, чтобы прикасаться ко мне.

Наконец дыхание ее дало мне понять, что Наани уснула, глубоко довольная нынешним ночлегом и спокойная — оттого, что я был рядом с ней.

После я и сам погрузился в сон на восемь добрых часов, а, проснувшись, услышал шипение воды: Наани — как и хотела — проснулась прежде меня и уже готовила нам еду. Заметив, что я шевельнулся, она подошла ко мне и трижды поцеловала в губы.

Встав, я разобрал половину построенной вчера стены и выглянул наружу.

Ничего страшного в ущелье не обнаружилось. Только одна из псевдокрыс с весьма довольным выражением на морде нежилась по другую сторону огненного жерла.