Том 10. Ты мертв без денег. Скорее мертвый, чем живой. Это ему ни к чему - Джеймс Чейз

— Но… — она запнулась.

— Ага, похоже вы начали работать головой! Быстро говорите, в чем дело!

В глазах женщины сверкнула ярость.

— Это все из-за вас! Если бы не вы…

— Не волнуйтесь, — надменно произнес Дюффи, — я добуду для вас эти снимки, но и вы не старайтесь быть святей Папы римского. Объясните мне кое-что.

Ярость женщины улеглась так же внезапно, как и вспыхнула. Она уселась на диван и бросила револьвер на стол. Дюффи вздрогнул: ну что за идиотка? А если бы револьвер упал на гашетку и выстрелил?

— Перейдем к практическим вопросам, — он уселся на краешек стола. — Как же вас зовут на самом деле?

— Аннабель Эглиш, — она нервно потерла руки.

— И кто вы такая? Богатая дамочка, которая распутничает, не брезгуя ничем?

Она усмехнулась и кивнула.

Дюффи закурил.

— Держу пари, что вы еще «работаете дополнительно». Что вас связывает с Каттлеем?

Аннабель покраснела.

— Я… я просила его достать кое-какие сведения с биржи. Мне нужно написать статью.

— Бог ты мой, — проворчал Дюффи. — Не рассказывайте басен!

— Мне казалось, что это очень интересно… Относительно «белого товара».

Дюффи воздел руки к потолку.

— Час от часу не легче! И вы действительно считаете, что можете написать статью о торговле женщинами? А для достижения такой гуманной цели вы не нашли ничего лучше, как обратиться к самому последнему подонку в городе? Так вот, смените-ка лучше пластинку и пишите о шантаже.

— Что же теперь делать?

— Пока замрите! — Дюффи слез со стола. — Я попытаюсь вернуть фотоаппарат, это очень важно. — Он подошел к телефону. — Загляните в справочник, нет ли там телефона Даниэля Моргана? — приказал он, крутя диск.

— «Трибюн», — раздалось в трубке. — Что вы хотите сообщить?

— Привет, Мабель, — отозвался Дюффи. — Мистер Мак-Гуир там?

— Передаю трубку.

Через несколько секунд он услышал голос Сэма:

— В чем дело, крошка?

Дюффи сразу же догадался, что его приятель стоит на бровях.

— Послушай, Сэм, кончай трепаться. Я должен сообщить тебе что-то важное. Подъезжай к «Принцессе».

— Если я сейчас не поеду домой, Алиса спустит меня с лестнице, — проворчал Мак-Гуир. — Я и так всю неделю прихожу под утро.

— Я договорюсь с Алисой. Жду тебя в «Принцессе», — и в тот момент, когда Сэм начал протестовать, Дюффи положил трубку.

— Здесь десять Даниэлей Морганов, — растерянно сказала Аннабель.

— Ладно, сейчас нам не до этого, — вяло махнул рукой Дюффи, подходя к ней. — Я этого бегемота из-под земли достану и завтра позвоню вам. Вы здесь одна?

Аннабель кивнула.

— Я отпустила служанку, чтобы она не видела Каттлея.

— И вы не боитесь?

— Чего мне бояться?

Дюффи пожал плечами и рассмеялся.

— Сам не знаю. Вы позволите мне вернуться, когда я раздобуду аппарат?

Лицо женщины осталось серьезным, но взгляд сделался ироничным.

— Я буду не одна.

— И кто же ваш дружок?

Аннабель медленно направилась к двери. Пеньюар красиво подчеркивал плавное покачивание тугих бедер. Кажется, под этим непрактичным нарядом она была нагой.

— Мне думается, вам пора, — бросила Аннабель через плечо. — Я уже слышала, что репортеры становятся особенно смелыми, когда остаются с женщинами наедине.

— Ну и что? — Дюффи подошел к женщине и посмотрел ей в глаза, но она распахнула перед ним дверь и пожелала спокойной ночи.

Дверь медленно закрывалась за спиной Дюффи, но когда осталась маленькая щелочка, Аннабель спросила:

— Вы назвали свое настоящее имя?

— Вилли Дюффи, если угодно.

— Красивое имя, — заметила она, открывая дверь пошире и опираясь о косяк.

Дюффи вернулся.

— Все мы, Дюффи, увлекались рыжими.

Аннабель подняла голову, и ее губы оказались совсем рядом.

— Неужели?

Дюффи наклонился и поцеловал Аннабель, руки молодой женщины обвили его шею. Он хотел освободиться, но это было невозможно, женщина прижималась к нему всем телом и смотрела бешеным, страстным взглядом. Ее поцелуй поразил Вильяма, ни одна женщина еще не целовала его так жадно. И вдруг резкая боль пронзила его: Аннабель укусила его за губу. Оттолкнув женщину, Дюффи выругался. Она стояла, виноватая, с растрепанными волосами, потом отступила и захлопнула дверь.

— Если дать этой красотке волю, — пробормотал Дюффи, — она сделает бифштекс с кровью из губ своего приятеля.

Медленно подойдя к лифту, Дюффи нажал на кнопку вызова. Губа начала распухать. Лифт поднимался не спеша, и через проволочную сетку Дюффи вдруг увидел на его крыше растерзанный труп. Фотограф с ужасом смотрел на это до тех пор, пока крыша не поднялась, скрыв жуткий груз, и пустая кабина не остановилась перед ним.

Не понимая, что происходит, Дюффи бросился к двери только что оставленной им квартиры и принялся стучать кулаком.

Глава 3

Дверь долго не открывали, но Дюффи не собирался уступать: он бил кулаками, ногами, терзал звонок до тех пор, пока Аннабель не подошла. Правда, она держала дверь на цепочке и, когда узнала Дюффи, попыталась снова закрыть, но он умудрился вставить в щель ногу.

— Открывайте поскорее, дурочка вы этакая. Там лежит труп, который очень хотел бы посмотреть на вас.

— Откровенно говоря, мне кажется, что вы чокнулись, — задохнулась она, — или же напились, как скотина.

Дюффи всем телом навалился на дверь и просунул в щель голову.

— Там, на крыше лифта лежит Каттлей. Мне кажется, он там не загорает.

Глаза женщины округлились, и она истерически захохотала. Если бы она упала в обморок или взвыла от страха, Дюффи простил бы, но этот идиотский смех вывел его из себя.

Он отступил.

— Ладно. Раз это все, что вы можете из себя выдавить…

Аннабель закрыла дверь, освобождая ее от цепочки, и вышла на площадку.

— Подождите, — она схватила Дюффи за рукав.

— Если кто-нибудь вызовет сейчас лифт, начнется крутая заваруха.

— А он и правда…

Не говоря ни слова, Дюффи вошел в кабину, нажал на кнопку нижнего этажа, и вернулся по лестнице. Аннабель стояла, прижимая руку к губам.

— Он мертв?

— А как вы думаете? Или в самом деле решили, что он отдыхает после обеда?

Аннабель в растерянности оглянулась.

— Ну так сделайте же что-нибудь!

Дюффи сдвинул шляпу на затылок.

— Что именно? Вызвать полицию или «скорую помощь»?

Она машинально убрала пряди волос за уши.

Дюффи посмотрел на труп, протянул руку сквозь решетку и попытался схватить Каттлея за плечо, но газетчика затошнило, когда плечо мертвеца вдруг неестественно прогнулось. Видимо, там не осталось ни одной целой кости. Превозмогая отвращение, Дюффи все же подтащил мертвеца к себе и вытянул на площадку. Ноги покойника согнулись не в коленях, а посредине бедренной кости. Дюффи, обливаясь потом, взял его под мышки, затащил в квартиру и бросил на пол передней.

— Зачем вы его кладете здесь?! — взвизгнула Аннабель.

— Поменьше рассуждайте! — прикрикнул на нее Дюффи, рассматривая свои окровавленные руки. — Испачканный пол лучше, чем загубленная репутация.

Вернувшись на площадку, он осмотрел лифт и заметил кое-где пятна крови. Аннабель, избегая смотреть на Каттлея, вернулась в комнату.

Дюффи был поражен самообладанием женщины. Через минуту она уже вернулась с мокрым полотенцем, которым Дюффи старательно оттер стенки лифта. Потом он вернулся в квартиру и набросил на труп полотенце.

Аннабель заперла дверь.

— Посмотрите, не осталось ли у него денег? — попросила она.

Дюффи бросил на нее испытующий взгляд.

— А почему вы думаете, что их может не быть?

— Я хотела сказать: возьмите у него деньги.

— Мне противно дотрагиваться до этой падали.

Аннабель приблизилась и посмотрела в лицо покойника.

— Он скоро закоченеет, может быть, попытаться немного выпрямить его?

Дюффи наклонился, чтобы как следует уложить ноги мертвеца, и заметил, что острые края костей кое-где прорвали ткань брюк. Тогда он велел Аннабели принести швабру и палкой выпрямил сначала ноги, а потом руки и голову.

— Возьмите же у него деньги, — повторила женщина.

— Оставьте эту идею и дайте мне выпить.

Аннабель прошла к бару и попыталась развести виски содовой, но Дюффи остановил акт вандализма, выхватил стакан у нее из рук и осушил одним глотком. Это было как раз кстати. По всему телу разлилось блаженное тепло. Дюффи, не спрашивая, налил себе второй стакан и выпил.

— Это вы его прикончили? — спросил он, разглядывая Аннабель поверх стакана.

Женщина скрестила руки на груди и не спешила с ответом.

— А разве его прикончили? — спросила она наконец.