Безнадега - Стивен Кинг

– Если ты знаешь, что это опасно, почему все-таки гнешь свое, Лаббок?

– Потому что мы должны найти телефон, который работает, и потому что я не доверяю своим чувствам. Уже стемнело, а меня так и трясет. Я не хочу, чтобы эмоции взяли верх над разумом. Поэтому позволь мне заглянуть в пару домов. Ты можешь оставаться в кабине.

– Хрен тебе в… Эй, проверь вот этот дом. – Синтия указала на маленький деревянный дом. Часть огораживавшего его забора лежала на лужайке. На штакетнике отчетливо отпечатались следы протекторов.

– Забор повалил какой-нибудь пьяный водитель, – пояснил Стив. – Я уже заметил два бара, хотя и не искал их.

– Стив, я не пойму, чего ты тянешь резину. – В ночи завыли койоты, перекрывая шум ветра. Синтия вновь прижалась к Стиву. – Господи, как я их ненавижу. Что это с ними?

– Не знаю.

Грузовик полз со скоростью десять миль в час: Стив боялся на кого-нибудь или на что-нибудь наехать. Разумно. Но Синтия бы предпочла, чтобы он развернул «райдер» и на полной скорости умчался из этого жуткого городка.

– Стив, мне не терпится добраться туда, где горят вывески ресторанов и банков, а автомобильные стоянки открыты всю ночь.

– Я тебя слышу, – ответил он, подумав при этом, что на самом-то деле он ее не слушает. Если человек говорит: «Я тебя слышу» – значит, он пропускает твои слова мимо ушей.

– Сейчас проверим один дом… и этот город останется в далеком прошлом. – Стив свернул на подъездную дорожку небольшого коттеджа по левую сторону улицы. От перекрестка они отъехали примерно на четверть мили, Синтия еще различала мигающий светофор.

В доме горели огни. Особенно ярко светились окна в гостиной.

Стив натянул бандану на рот и нос и открыл дверцу, крепко держась за ручку, чтобы ветер не ударил дверцу о крыло.

– Оставайся здесь.

– Как бы не так. – Синтия приоткрыла свою дверцу, и ветер тут же распахнул ее. Девушка выскочила из кабины, прежде чем Стив успел произнести хоть слово.

Ревущий ветер потащил ее назад, и ей пришлось хвататься за кабину, чтобы удержаться на ногах. Мириады песчинок вонзились в ее губы и щеки. Синтия морщилась от боли, натягивая бандану на нижнюю часть лица. Она чувствовала, что худшее еще впереди: буря только набирала силу.

Синтия огляделась в поисках койотов: вроде бы они выли совсем близко. Но не увидела ни одного. Пока. Стив уже поднимался на крыльцо. Хорош защитничек, бросил девушку одну-одинешеньку. Синтия поспешила за ним. Очередной порыв ветра едва не бросил ее на землю, но ей удалось устоять.

Мы ведем себя, словно персонажи третьесортного фильма ужасов, подумала Синтия. Остаемся там, откуда надо уходить. Лезем туда, где нам делать нечего.

Все так… но ведь для людей это обычное дело. Как иначе объяснишь, что маленькая мисс Синтия дожидалась, пока Ричи Джодкинс придет домой с твердым намерением откусить ей ухо? Ведь многое из самого плохого происходит именно потому, что люди остаются, хорошо зная, что им следует уйти, стоят на своем, когда давно пора повернуться и бежать прочь. Почему у третьесортных фильмов ужасов так много поклонников? Не себя ли они узнают в испуганных детях, которые остаются в населенном призраками доме после первых убийств?

Стив уже стоял на крыльце, осыпаемый песком и пылью… и нажимал на кнопку звонка. Звонил в дверь! Словно хотел спросить хозяйку дома, дозволено ли ему будет войти и объяснить преимущества одной телефонной компании перед другой. Тут Синтия не выдержала. Она протиснулась вперед, схватилась за дверную ручку и повернула ее. Дверь открылась. Нижнюю часть лица Стива девушка не видела, ее закрывала бандана, но вот удивление, мелькнувшее в его глазах, позабавило Синтию.

– Эй! – воскликнула она, переступив порог. – Эй, есть кто-нибудь дома? Эй, принимайте гостей!

Нет ответа… только странный звук из открытой двери справа. Какое-то шипение.

Она повернулась к Стиву:

– Видишь, никого нет. А теперь пошли отсюда.

Вместо этого он двинулся на звук.

– Нет! – яростно прошептала Синтия, схватив его за руку. – Нет, слышишь, нет, побаловались, и хватит!

Он вырвал руку, даже не оглянувшись, – мужчины, чертовы мужчины, не желающие никого слушать! – и двинулся дальше. Синтии очень хотелось развернуться, выбежать из этого дома и забраться в кабину. Там бы она подождала три минуты, а потом врубила бы первую передачу и уехала к чертовой матери.

Вместо этого она последовала за Стивом.

– Привет! – Он остановился, не доходя до двери, может, внял-таки голосу разума, но нет, заглянул в открытую дверь. – При… – и замолчал. Странное шипение становилось все громче, даже не шипение, а словно что-то трещало.

Синтия выглянула из-за его плеча. Не потому, что ей очень этого хотелось, просто любопытство взяло верх. К тому же лицо Стива над банданой побледнело. Тоже дурной знак.

Нет, из комнаты доносилось не шипение…

Дверь привела их в столовую. Семья готовилась поужинать… но не сегодня, Синтия это поняла с первого взгляда. Мухи кружили над кастрюлькой с мясом, буквально облепили некоторые куски. Тушеная кукуруза застыла в другой кастрюле.

За столом сидели трое: женщина, мужчина и малыш на высоком стульчике. Женщина так и не сняла фартук, в котором готовила ужин. На слюнявчике малыша Синтия прочитала: «Я уже большой». Он наклонился над своей тарелочкой, на которой лежало несколько апельсиновых долек. На губах ребенка застыла улыбка. Лицо полиловело. Глаза торчали из-под вспухших век, как две стекляшки. Раздуло и его родителей. Синтия увидела несколько пар дырочек на лице мужчины, маленьких, словно от иглы шприца.

Несколько больших гремучих змей расположилось на столе. Они ползали между блюд и кастрюлек, гремя хвостами. Синтия увидела, как шевельнулся фартук на груди у женщины. Она подумала, что та все еще жива, несмотря на посиневшее лицо, и дышит, но тут над фартуком показалась треугольная головка змеи, и крошечные черные глазки уставились на девушку.

Змея раскрыла пасть и зашипела. Ее язычок то появлялся, то исчезал.

Змеи ползали по полу у ног сидящих, ползали на кухне. Синтия отметила одну, громадную, устроившуюся под столиком с микроволновой печью.

Те, что были на полу, уже ползли к ним. Ползли быстро.

Беги! – приказала себе Синтия и внезапно поняла, что не может пошевельнуться. Ноги ее словно приросли к полу. Больше всего на свете Синтия ненавидела змей. Они вызывали у нее чудовищный, животный страх. А тут дом, полный змей, они могут быть и за их спинами, между ними и входной дверью…