Отражение в стекле (СИ) - Черненко Никита

Артём его не слушал, ему было неважно, что думает заносчивый дух.

«Так и не поймёшь…»

Глава 10

– Артём, – что-то или кто-то звал его из пустоты. Этот голос веял тревогой, холодной тоской, от которой по коже бегали мурашки.

Артём ничего не видел, он ослеп. Лишь только перед открытыми глазами встала пустота, как звуки усилились в сотни раз, колыхание ветра стало на секунду громким и чуть позже звучало отчётливо, но уже не било по ушам. Появилось чувство, что комната достаточно большая, пол завален чем-то, похожим на мешки с приторно-сладким запахом.

– Артём, – грубый мужской голос, обладатель которого стоял в нескольких метрах, эхом ударился о стены. – Подойди.

Ноги сами понесли юношу в нужном направлении, спотыкаясь о мягкое содержимое мешков, любая попытка противостоять этим шагам приводила к выламывающей ноги боли. Как оказалось, расстояние до голоса можно было измерить в нескольких метрах, по окончанию которых Артём ощутил тяжёлое дыхание, смешанное с хрипом.

– Дай руки, – и на эти слова тело слушалось не его, а голос. Он ощутил, как в ладонях оказалось по одному склизкому шарику, проминающихся от нажатия.

– Прозрей, – подсказывал голос. Всего одно слово дало понять, что он не ослеп – на месте глаз была пустота. Артём аккуратно надавил на глаза, пытаясь вставить их внутрь, отчего те вошли, будто только этого и ждали.

Вся комната была завалена изуродованными телами. Кровь стекала со стен, беззвучно капала с потолка, её запах перемешивался с запахом гнили. У мужчины перед Артёмом пустовали глазницы, шея была пробита насквозь, кожа вокруг обгорела, как и почти все волосы на голове.

– Ты знаешь, что это.

Артём не знал, да даже если бы и знал, то не ответил: рот слипся от натёкшей и засохшей в множестве слоёв крови.

– Подозреваешь в садизме? – с устрашающей улыбкой спросил Валентин, сидевший неподалёку, пока вырезал скальпелем улыбку от уха до уха своей возлюбленной. – Как же низко ты иногда оцениваешь людей!

– Это моё дело, – голосом Раскопина заговорил мужчина. – Это дело полиции. Если бы мне потребовалась помощь или напарник, я бы предпочёл застрелиться.

– Аккуратней с желаниями, – на лице Вики пробежала судорожная ухмылка, а в руке оказался пистолет, из которого вылетела пуля прямо в затылок говорящему.

Углы комнат загорелись, от огня пытались спастись до того спокойно лежащие тела, ныне неистово вопящие.

– Спокойнее, спокойнее, – раздался гул за пределами комнаты.

– Спокойствие, только спокойствие, – сказала Вера, стремительно сокращая дистанцию до парня, в её глазах отражались горящие доски, в которые она отпихнула Артёма в один толчок.

– Сейчас! – снова раздался голос извне. Свет погас, вместе с огнём.

– Мы похожи, – шептал Валентин где-то в темноте, – рано или поздно, но ты это поймёшь.

***

Артём нашёл себя на всё той же поляне в той же компании, в какой случайно заснул. Марго мирно посапывала, используя его руку в качестве подушки, отчего та уже наполовину онемела. Небо бледно разгоралось утренним солнцем, с травы свисали капли росы, ветровка вместе с джинсами была влажной и холодной.

«Стоило ненадолго задуматься над новой картиной, как ты не только уснул, но и даже наплёл себе безупречный сюжет. Оперативно работаешь, а ещё, что радует, у тебя есть чувство стиля!»

«А я понадеялся, что это ты сделал, теперь некого отчитывать за раннее пробуждение и ампутацию руки в будущем, если Марго не проснётся в ближайшее время»

«А почему бы тебе просто не убрать руку? На земле шипы не растут – при приземлении на неё никто ещё не умирал»

«А ты так уверен?»

«Истеричка»

«Зазнайка»

«По крайней мере, я умею использовать знания, а не заставляю их пылиться в голове»

«Ну, а я не умру без повода, в отличие от некоторых»

«Я вообще умру только если умрёшь ты! Твой отец от твоей руки не умрёт, это я могу гарантировать»

«Будь я на твоём месте, я не был бы столь уверен. Вдруг что-то пойдёт не так, как задумано в твоём плане?»

«Невозможно. Он слишком хорош, а ты слишком прямолинеен и действуешь ожидаемо почти во всех случаях»

«Какие у меня умные паразиты в голове, оказывается! Никогда не перестану удивляться»

«Может, это не паразиты умные, а кому-то действительно не хватает мозгов?»

«Нужна большая черепная коробка, чтобы в ней умещались две личности одновременно»

«Не льсти себе»

– Артём? – Марго говорила через зевоту. – Ты ужасно дёргаешься во сне. Почему мужчины не умеют спать спокойно и постоянно ворочаются?

– А я думал, сон на поляне – незапланированное мероприятие.

– Так и не я первой уснула. А ещё тебя даже пушечный выстрел не разбудит, я, знаешь ли, тоже предпочитаю уютную постель голой земле… ну вот, теперь я вся мокрая, как мышь после дождя!

– Я тоже. Только у меня в плюс к этому идёт онемевшая рука.

– Это ты так намекнул на то, что у меня голова тяжёлая?!

– Это я так намекнул на то, что мы проспали тут достаточно долго, чтобы у меня началось онемение. Вставай, домой пойдём.

– Домой? А как же гулять?

– В мокрой одежде с нечищенными зубами?

– Почему бы и нет?

«Действительно!»

– И с размазанным макияжем? – хитро улыбнулся Артём.

– Ну, домой, так домой… но только на несколько минут с перерывом на завтрак! Я хочу гулять весь день и прийти домой уставшей, чтобы без чувств свалиться в постель.

– Звучит амбициозно, но зачем?

– Это ты сейчас о чём именно?

– Про падение без чувств. Зачем падать с ног от бессилия?

– Это слегка романтично… боже, и ты называешь себя писателем?! Ни единой романтичной идеи!

– У нас определённо разные представления о писательстве и романтике! Писатель – это не сгусток розовых соплей. Это хронический недосып, потенциальный сумасшедший и в последнюю очередь кукла для создания романтической подоплёки. В плане любви я материал, а не ремесленник.

– Если и материал, то глина, – хихикнула Марго.

– Это что ещё за шутки?!

– В смысле податливый и пачкаешься, пока не примешь нужную форму. А ты о чём подумал?!

– Да так… ты готова?

– Я вообще-то тебя жду, это ты тут разлёгся.

– Тогда пошли, коли готова.

– Погоди, – затараторила Марго, когда юноша уже зашагал сквозь траву, – я ещё хотела спросить тебя вчера кое-что. Или сегодня, я даже не знаю, когда именно.