Маленькая хозяйка большой таверны (СИ) - Гринберга Оксана

Озадачив Олафа, повернулась к Анье, заявив, что та под моим руководством займется шоколадно-бисквитным тортом. Да-да, я тоже все ей расскажу, правда, чуть позже, потому что сперва я собиралась выбраться в город.

Признаюсь, мне хотелось попробовать ее в деле на кухне, потому что у меня на нее были большие планы. Тут Анья подскочила, потому что на завтрак к нам пришли трое посетителей. На это я возрадовалась — несмотря на страшную ночь, «Королевский Клинок» вовсе не стали обходить стороной!

Олаф тоже «возрадовался» — со вздохом поднялся из-за стола и поплелся на кухню, перед этим заявив, что про плов он все понял и обязательно сделает как нужно.

Когда он ушел, мы с Марией взялись составлять списки продуктов. Эмилии тоже нашлось занятие — оказалось, Анаис уже проснулась и звала меня, стоя у лестницы в одной ночной сорочке.

Увидев ее, я закатила глаза — ну что же такое делается?! Здесь приличное заведение, вот, люди пришли завтракать, а у нас дети по таверне в одних сорочках бегают!..

Причем, оказалось, бегают не только дети и не только в сорочках, потому что я увидела еще и Томаса, который каким-то чудом услышал голос своей подруги — моей дочери, — и теперь спешил на ее зов с заднего двора. Но не один — рядом с ним, скуля от радости, прыгал Барли.

И я закатила глаза еще раз, потому что мимо как раз шла Анья с тарелками, и эта парочка едва не сбила ее с ног!

Хотела было встать, но Эмилия поднялась первой, заявив, что она со всем разберется и наведет порядок. На это я взглянула на нее с благодарностью — бегать по залу и лестницам за детьми и собаками я сегодня была не в состоянии.

Ну что же, сказала себе, когда Эмилия ушла, придется не только организовать ликбез, но еще и прочесть детям курс лекций о правилах поведения в заведении общепита!

Еще немного посидев и дождавшись, когда закончится бедлам — Томас, послушавшись строгого голоса матери, выведет Барли наружу, а одетая и причесанная Анаис сбежит по ступенькам прямиком ко мне в объятия, — я заявила всем, что раз уж на кухне от меня нет никакого толка, да и по рынку я сегодня не ходок, тогда…

Поеду-ка я в Ратушу!

После того, как я отложила деньги на продукты и текущий ремонт, на руках у меня оставалось чуть больше тридцати дукаров. Да, их не хватало на то, чтобы заплатить за лицензию Ставросу или же выкупить мой ключик у Шерца, зато вполне было достаточно для того, чтобы заплатить за регистрацию новой вывески. Я собиралась это сделать — мне не хотелось проблем или же разбирательств с властями.

Но впереди у нас ожидалось два банкета — сегодня и завтра, — и я надеялась на то, что деньги все-таки соберутся. Сперва для Ставроса, а потом уже и на мой ключик.

К тому же, в Ратуше я планировала выяснить стоимость лицензии на продажу кофе и кофейных напитков. После этого думала отправиться в город и приобрести несчастный букварь, нужный в таверне буквально всем, разве чего за исключением Марии и Аньи. Даже Леннарту не мешало освежить свои знания — читал он подозрительно медленно, а писал с ужасными ошибками.

И это никуда не годится — так я всем и сказала! — потому что мы живем аж в 6723 году после Сошествия Богов, а большая половина обитателей «Королевского Клинка» не умеет читать!..

Поэтому выпытав у экономки название книжной лавки, в которой, по ее словам, был представлен разнообразный и широкий ассортимент, и понадеявшись, что это признак самых демократичных в столице цен, я отбыла в город.

В Ратуше снова толпился народа.

Собрались жалобщики — на этот раз те, кто пострадал прошлой ночью, и их было очень и очень много. Пересказывали друг другу жуткие истории погромов и поджогов, упоминая даже о смертельных исходах.

Кто-то был крайне возмущен, кто-то убит горем, несколько дам рыдали во весь голос, кому-то стало плохо в очереди, и его выводили наружу. На проходивших мимо чиновников охотились всей толпой, тщетно требуя у них ответа и еще, чтобы очередь двигалась быстрее, на что те отбивались, пытаясь отправить эту самую очередь в городское управление.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Потому что с заявлениями об ущербе к ним, а не к нам, говорили задерганные чиновники. А еще можно идти в Цитадель, там тоже стоит пожаловаться! Потому что стража и армия не доглядели!..

Оказалось, жаловались и в городском управлении, и в Цитадели, но оттуда всех слали назад, в Ратушу, утверждая, что эти заявления станут разбирать именно здесь, и компенсацию здесь тоже выдадут. На слове «компенсация» толпа начинала волноваться еще сильнее, но пока что денег никому не дали.

Кто-то даже собирался жаловаться активно, обещая дойти до самого короля. На это чиновники ядовито желали ему доброго пути в Южную Провинцию, намекая, что король сейчас далеко от Виллерена.

В общем, в Ратуше было крайне оживленно.

Что же касается меня, мне было жаль этих людей, и я с содроганием вспоминала о событиях прошлой ночи, понимая, что вполне могла бы оказаться в их шкуре. Обивала бы бюрократические пороги, тщетно требуя справедливости, на что меня бы гнали с одного места в другое, заставляя собрать миллион непонятных бумаг и бегать в поисках тысячи никому не нужных подписей.

Мысли оказались не слишком приятными, поэтому я героически поймала одного из секретарей — кинулась тому наперерез, а затем еще и воспользовалась своим магическим преимуществом. Да-да, создала магическую вспышку, которая на пару секунд задержала тех, кто кинулся к чиновнику вместе со мной.

Но магия заставила их отпрянуть, и тем самым я добралась до вожделенного чиновничьего тела первой.

Это было не слишком-то честно с моей стороны, на что мне из толпы тут же пожелали гореть в аду, а я им резонно возразила, что мы и так уже где-то в его окрестностях.

В общем, вцепилась в молодого и издерганного секретаря, заявив, что я здесь вовсе не для того, чтобы просить компенсацию. Наоборот, горю желанием внести налоги в казну. Быть может, я могу это сделать без очереди?!

Оказалось, что могу, и он тут же поманил меня за собой к кабинету, расположенному дальше по коридору. Толпа проводила нас завистливыми взглядами, но уже скоро я вошла в приветливо распахнутые двери, попав под внимательные, даже заботливые очи чиновника, которого занимал извечный вопрос — где взять деньги?

Поэтому деньги он взял с меня с большой охотой.

Вывеску тут же зарегистрировал, выдав письменное на нее разрешение, и даже похвалил за столь патриотичное название. Правда, вместо десяти дукаров, как утверждал всезнающий Леннарт, с меня содрали целых двадцать, потому что, оказалось, цены со вчерашнего дня «немного» поднялись.

Затем чиновник с алчностью во взгляде поинтересовался, заплатили ли мы все налоги в казну. Если нет, то самое время это сделать.

На это я любезно показала ему бумагу, на которой черными черному по белому — синими чернилами по желтоватому пергаменту, — было написано, что у нас все заплачено, и даже стояла подпись с печатью.

Этот факт его порядком опечалил, но чиновник все-таки выдавил из себя улыбку и пожелал мне доброго дня, после чего мы с ним расстались почти что добрыми друзьями. Перед самым своим уходом я поинтересовалась, где мне найти отдел лицензий и особых товаров, и он послал меня на четвертый этаж к господину Эдолье.

Поэтому я отправилась наверх по лестнице, перебирая в голове вопросы, которые собиралась задать тому самому Эдолье, чтобы выяснить, к чему мне готовиться.

Оказалось, готовиться мне стоило к тому, чтобы я буду пить кофе в одиночку или же вместе со Ставросом — потому что никто другой в таверне черным горьким напитком не заинтересовался, — а шоколадные торты есть в узкой компании и без возможности их продавать в «Королевском Клинке».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И все потому, что господин Эдолье — средних лет мужчина с внушительными залысинами на узком черепе и острым носом, — стоило меня завидеть, как тут же меня узнал.

Его нос заострился еще сильнее. Губы сжались в тонкую линию, кровь отхлынула от и так довольно бледного лица. Затем снова прилила — мужчина засопел, словно ему не хватало воздуха, после чего уставился на меня таким взглядом, что и у меня перехватило дыхание.