Проводы на тот свет - Лев Корнешов

- Нет.

- Это хорошо. Лучше, чтобы никто не встречал. Остановишься в том отеле, где пристроился Хренов, хоть и дорого. К тем, у кого есть баксы, у них отношение особое. Не жмись, но и не шикуй...

Алексею было странно слушать такие советы, и он немного обидчиво сказал Юрию Игоревичу:

- Да ладно вам, я же не недоумок какой. Кое где бывал за рубежами, кое что повидал.

Штырь поучающе изрек:

- Самоуверенность - она, молодой, многих сгубила. Ты вот, к примеру, кем хочешь там, в Турции, писаться, на границе, в отеле?

- Туристом, кем же еще...

- Вот и дурак. Ты - журналист, понял? И везде говори, что ты журналист, работаешь в газете, близкой к полиции, то бишь нашей родной милиции... Там журналистов уважают, но держатся от них подальше...

- Да откуда вы все это знаете? - удивился Алексей.

- Откуда, откуда... Ты думаешь, что весь мой мир - это зона?

- Я не хотел вас обидеть, - смутился Алексей.

- Проехали... Можешь придумать правдоподобную сказочку, зачем в Анталию намылился?

Алексей улыбнулся:

- Это я могу... Допустим, на редактора накатила блажь заказать статью, как отдыхают новые русские.

- Во! - одобрил Юрий Игоревич. - В масть! И звони про это, каждому рассказывай, как тебе повезло с таким заданием. И веди себя, как журналист: в бар закатывайся, пей, чтобы видели - ты всегда полутрезвый...

- И это могу, - Алексея забавляли наставления Штыря.

А тот изрек совсем уж неожиданное:

- Ты, Алексей Георгиевич, журналист, но такой, который сменил профессию.

"Журналист меняет профессию", - эта рубрика была очень модной десяток лет назад. Штырь усмехнулся:

- Думаешь, где такие знания схватил? В зоне было свободное время газетки почитывал, ума-разума набирался.

- И на какую же профессию я сменил свою журналистскую? - спросил Алексей, хотя ответ предвидел.

- Ты пожелал стать киллером, стрелком, - резко сказал Штырь. - И не жмись, не играй в прятки с собою. Потому что хочешь стать не наемным стрелком, за баксы, а по совести. И замочить стремишься не человека, а тварь, погань, которая безжалостно вогнала свинец в твою беззащитную женщину. Вспоминай об этом почаще и все станет на свои места.

Штырь хмуро, с осуждением произнес:

- Твой закон до Хренова-гада не дотянется. Что, он так и останется безнаказанным? И замочит следующую, за которую отвалят баксы? Таисию твою, например?

От ненависти у Алексея потемнело в глазах. Обычно очень сдержанный человек, он повысил голос:

- Хватит, Юрий Игоревич! Я решил, что эту сволочь пришью, и сделаю это! В конце концов меня кое-чему в спецназе научили, да и малость погеройствовал в "горячих точках"...

- Где? - с любопытством спросил Штырь. Эта страница биографии Алексея была ему неизвестна.

- В горах...

- Понятно. Но имей в виду, одно дело стрелять и валить врага в бою, совсем другое - то, что тебе предстоит. Удачливые киллеры - не самые последние придурки... Замочить и уйти без следов и подозрений - это, скажу тебе, молодой, целая наука...

- Догадываюсь.

- Еще один совет... Временной "щелкой" обзаведись, чтобы все видели и знали, что ты её используешь на полную катушку. И пусть слух идет, как ты широко отдыхаешь.

- А вот от этого увольте, - искренне произнес Алексей.

- Это с чего же? - удивился Штырь.

- Тайку я люблю и обманывать не хочу.

- Ну и люби себе на здоровье. И обманывать её не надо, я её с малолетства знаю, хорошая девушка выросла, правильно воспитанная Андреем Ивановичем. Знать ей ничего не надо - мало ли какие дела бывают у мужчин... Ты пойми, чудик, одинокий, отдаленный от других, мужик автоматически попадает под подозрение. А бабы в таких делах первые помощницы, особенно если они - ни ухом, ни мордочкой...

Но мысль о том, чтобы уложить какую-то девицу к себе в постель, казалась Алексею странной и диковатой. Однако Штырь советовал дело, очевидно, руководствуясь своим богатым опытом.

Юрий Игоревич довольно резко сказал:

- Учти, молодой, не об удовольствиях базарим - о жизни и смерти...

У таких, как Штырь, была особая психология. Когда они собирались на "дело", некоторые критерии отступали на задний, далекий план, главным становилось задуманное и ради успешного его осуществления можно было и выйти за границы того, что в обычных ситуациях ими же осуждались.

- Ты пойми, - очень серьезно сказал Штырь, - я помочь тебе хочу. Мужик ты правильный и действуешь по нашим понятиям, хотя и имеешь о них смутное представления. Ну, сориентируешься на месте. А теперь главное. Найдешь посредническую контору "Катюшу". Держит её Фома Саввич Чесноков. Передаешь ему - и только ему! - привет из Москвы от Штыря. Он спросит, чем может помочь. Вот и скажешь...

- А чем он может мне быть полезен? - удивился Алексей.

Штырь не то, чтобы рассердился, он посмотрел на Алексея, как на сопливого придурка.

- Ты что, ствол на рынок пойдешь искать? Можно и там, только заметут тебя через десять минут...

Алексей промолчал, Штырь был прав. Но никак не предполагал бывший "следак" и ныне журналист, что у авторитета могут иметься такие заморские связи.

- Не ломай головку, молодой, - снисходительно сказал Штырь. - Чесноков мой кореш по давним делам, подался к туркам от наших ментов подальше. Он моим "челнокам" помогает там отовариться, я ему отсюда гоню русскую водку. Водка - она и в Туреччине водка...

Штырь, наконец, решил, что довольно наставлений.

- Все! Желаю попутного ветерка - туда и обратно...

Андрей Иванович, конечно, все знал. Он лишь сказал Алексею:

- Не буду тебе мешать, Алеха. Понимаю так, что если не дотянешься до убийцы Ольги - сгоришь, сопьешься, перестанешь быть в собственных глазах человеком. Пусть тебе карты лягут в масть.

Юрась решил:

- Таисию на это время заберем к себе. Объясни ей, что у тебя срочная командировка. Ну и прочую лабуду сочини - но так, чтобы поверила...

Как всегда неожиданно позвонила Татьяна. Она желала знать, все ли в порядке у Алексея, не ссорится ли он со своей юной супругой, потому что молоденькие девушки очень обидчивы и требовательны.

- Господи, тебе-то до этого какое дело? - удивился Алексей.

- Я чувствую себя ответственной за тебя, - вполне серьезно заверила Татьяна.

Алексей вздохнул. Она принадлежала к особой породе женщин, которые, представься им такая возможность, собрали бы вокруг себя всех своих мужей и любовников, угощали бы их чаем и были счастливы.

- Как твой супруг, а мой бывший друг? - решил отплатить ей той же монетой Алексей.

- У него трудности. Спонсор, этот несносный банкир Березкин, после того, как я ему, пардон, отказала, решил, что информационное агентство ему в убыток, - не смущаясь, проинформировала Татьяна бывшего супруга. И добавила:

- Кстати, муж всегда говорит о тебе только хорошее и не обижается...

"Глупа, какой и раньше была", - определил Алексей. И вежливо ответил:

- Я на него тоже не в обиде. Даже благодарен, что он дал возможность мне узнать других женщин.

Татьяна вздохнула:

- Ты по-прежнему несносный, Алексей. Иронизируешь тогда, когда положено грустить.

И тут его осенило. На кой ляд ему искать какую-то "щелку" там, на турецких берегах? Штырь прав - мужик с женщиной вызывает гораздо меньше подозрений, чем угрюмый или даже развеселый шатун. Тем более, что в одиночку в Анталию летают на отдых крайне редко - с друзьями, с подругами, в тургруппах.

- Вот собираюсь отдохнуть, - мимоходом сообщил Алексей Татьяне. Это была близкая ей тема и она охотно откликнулась:

- Куда, если не секрет?

- Все птицы летят на юг, все русские устремились в Анталию. У меня есть редакционное задание - написать материал - так что приятное с полезным...

- Завидую твоей жене, - вздохнула Татьяна. - Этой, как её - Мае или Рае.

- Тае, - поправил Алексей. - Но я лечу один.

- Чего вдруг? - оживилась Татьяна.

- Ей противопоказано солнце, - сообщил Алексей. - побудет с родителями.

- Так она ещё и болезненная, бедняжка? - участливо осведомилась Татьяна.

"Какой стервочкой ты была, такой и осталась", - усмехнулся в душе Алексей.

- А я вот мечтаю побывать в Анталии, - грустно произнесла Татьяна. Все мои подруги уже там отдыхали, щебечут про тамошние быт и нравы, а я молчу, как сиротинка.

Алексей решил, что его бывшая жена вполне созрела для его делового предложения:

- Присоединяйся ко мне, отдохнем вместе.

Татьяна умолкла, и Алексей готов был побиться об заклад, что в её хорошенькой головке сейчас прокручиваются варианты, как в миникомпьютере.

- Не по карману, - вздохнула Татьяна. - У супруга временные финансовые трудности.

- Таня, - сказал Алексей. - Я же приглашаю тебя. Ты по-прежнему все такая же хорошенькая?

- Я постараюсь, чтобы тебе не было... неудобно со мной показаться на людях.

Она приняла его предложение без особых колебаний. Правда, для успокоения собственной совести изрекла:

- Мы ведь не чужие, правда, Алексей?

- Еще какая правда! - согласился Алексей и вспомнил некстати, с каким остервенением выбрасывал двуспальную кровать на помойку.