Легенды Умирающей Земли - Джек Холбрук Вэнс

я продекламирую свою тринадцатую оду под наименованием «Вот-вот обрушатся ума высокопарные палаты». – Эстет уже встал в подходящую горделивую позу, но опять налетел сильнейший порыв ветра, заново раздувший догорающие угли. Облака удушливого дыма заполнили все пространство вокруг костра, и последние оставшиеся слушатели поспешили уйти. Клиссум в отчаянии воздел руки к небу и удалился к себе в каюту.

Кугель провел тревожную ночь. Несколько раз он слышал отдаленный обиженный вопль какого-то существа, пытавшегося проникнуть сквозь ограждение, а однажды со стороны леса донеслось кудахтающее уханье нескольких нечеловеческих голосов.

Вармус рано разбудил своих подчиненных и пассажиров – как только восточный небосклон озарился красновато-лиловым предрассветным свечением. Стюард Поррейг подал завтрак: горячий чай, булочки и аппетитное рагу из жареных мидий, перловки, кангола и щитолистника. Как обычно, Ниссифера не выходила из каюты, но на этот раз отсутствовал также Иванелло.

Поррейг позвал Вармуса, чтобы тот нашел Иванелло и попросил его поторопиться с завтраком, но поиски по всему стойбищу каравана не привели к желаемому результату. Имущество молодого человека нашлось у него в каюте – все оставалось на своих местах, кроме самого Иванелло.

Сидя за столом, Вармус строго допросил каждого из пассажиров и работников, но никто не сумел предоставить никаких сведений. Вожатый тщательно изучил поверхность земли рядом с оградой, но не нашел признаков проникновения извне или изнутри. Наконец ему пришлось выступить с мрачным объявлением:

– Иванелло исчез – будто растворился в воздухе. Я не обнаружил никаких свидетельств нападения или похищения. Тем не менее я не могу поверить в то, что он добровольно нас покинул. Могу предложить только одно объяснение: Иванелло стал жертвой зловредной магии. Честно говоря, мне больше ничего не приходит в голову. Если у кого-нибудь возникнут хоть какие-то гипотезы или даже подозрения, прошу сообщить мне об этом. Тем временем нет никакого смысла здесь оставаться. Нам нельзя задерживаться – караван должен прибыть в пункт назначения по расписанию. Погонщики, запрягайте фарлоков! Кугель, займите наблюдательный пост на носу!

Караван выехал в Ильдийскую Пустыню; тайна исчезновения Иванелло осталась нераскрытой.

Теперь ведущая на север дорога – не более чем колея – достигла развилки, где караван повернул на восток, продолжая путь вдоль гряды холмов, тянувшейся вдаль настолько, насколько мог видеть глаз. В этой унылой, засушливой местности поддерживали существование лишь редкие чахлые звоностволы и напоминавшие маленькие кочки кактусы, хотя время от времени попадался и дендрон с черной, пурпурной или красной листвой.

Часа через два Вармус прокричал, обращаясь к летевшему рядом судну:

– Кугель, вы следите за окрестностями?

Перегнувшись через поручень, Кугель ответил:

– Мне не помешало бы знать, за чем или за кем, собственно, я должен следить.

– Ищите враждебно настроенных кочевников – особенно опасны те, что прячутся в засаде.

Кугель обвел взглядом пустынный ландшафт.

– Не вижу ничего, что соответствовало бы вашему описанию, – вокруг только холмы и пустоши, хотя далеко впереди я замечаю темную полосу леса – или, может быть, это всего лишь река, окаймленная деревьями.

– Очень хорошо, Кугель! Держите ухо востро!

Мало-помалу караван приближался к темной полосе деревьев, хотя она словно отступала по мере приближения, и перед заходом Солнца путники разбили лагерь на открытом песчаном участке.

Как обычно, развели костер, но исчезновение Иванелло вызвало всеобщую подавленность – разговоры велись вполголоса.

Как прежде, Вармус установил ограждение и снова обратился к пассажирам:

– Пропажа одного из нас остается неразгаданной, поэтому рекомендую каждому соблюдать исключительную осторожность! Ни в коем случае даже не подходите к ограде!

Ночь прошла спокойно. Утром караван вовремя тронулся в путь; Кугель снова выполнял роль дозорного.

Местность постепенно становилась не столь засушливой. Теперь стало очевидно, что полоса деревьев впереди тянулась вдоль русла реки, текущей с холмов и пересекавшей пустоши.

На берегу реки колея круто повернула на юг и следовала вниз по течению до каменного моста из пяти арок; здесь Вармус объявил перерыв, чтобы погонщики могли напоить фарлоков. Кугель приказал магической веревке укоротиться и таким образом опустил «Авентуру» на дорогу. Пассажиры первого класса спустились на землю и бродили вокруг, чтобы размяться.

У въезда на мост возвышался трехметровый монумент с бронзовой табличкой, привлекавшей внимание всех прохожих и проезжих. Кугель не смог разобрать надпись на табличке. Голф Раби приблизил к надписи длинный нос, пожал плечами и отвернулся. Доктор Лаланке, однако, заявил, что текст на табличке относился к диалекту сарсунийского языка, широко распространенного в девятнадцатом эоне и остававшегося в употреблении на протяжении четырех тысяч лет.

– Это чисто церемониальная надпись, – пояснил доктор. – В ней говорится:

ПУТНИКИ! ПЕРЕХОДЯ ПОСУХУ РЕВУЩИЕ БУРНЫЕ ВОДЫ РЕКИ СЫК, ПОМНИТЕ, ЧТО ЭТОЙ ВОЗМОЖНОСТЬЮ ВЫ ОБЯЗАНЫ БЛАГОВОЛЕНИЮ ХАЙВА, ПОВЕЛИТЕЛЯ ХАРАДА И ХРАНИТЕЛЯ ВСЕЛЕННОЙ.

Как видите, воды реки Сык больше никак нельзя называть «ревущими» или «бурными». Тем не менее следует отдать должное щедрости короля Хайва. В самом деле, это было бы предусмотрительно. – Доктор Лаланке вежливо поклонился монументу.

– Суеверие! – фыркнул Голф Раби. – В Коллегии мы склоняем головы только в знак почтения к Безымянному Синкрезу в средоточии Ступицы.

– Вполне может быть, – безразлично отозвался доктор Лаланке и отошел в сторону. Кугель перевел взгляд с экклезиарха на доктора, после чего поспешно поклонился монументу.

– Как же так? И вы, Кугель? – воскликнул Голф Раби. – А я-то думал, что вы – человек без предрассудков.

– Я отдаю честь памятнику именно потому, что у меня нет предрассудков, – возразил Кугель. – Древний обычай ничему не мешает и не требует никаких затрат.

Вармус с сомнением погладил пальцами мясистый нос, после чего отвесил монументу тяжеловесный поклон, чем вызвал у экклезиарха очередной приступ отвращения.

Фарлоков снова запрягли; Кугель поднял «Авентуру» в воздух, и караван проследовал по мосту через реку.

Через некоторое время после полудня Кугеля охватила сонливость; опустив голову на руки, он слегка задремал… Вскоре, однако, ему стало неудобно оставаться в этой позе. Протирая глаза и позевывая, он обозрел окрестности – и его внимание сразу привлекли какие-то скрытные перемещения в густых придорожных порослях дымноягодного кустарника. Наклонившись вперед, Кугель различил несколько десятков коренастых приземистых фигур в мешковатых панталонах, грязных куртках различных оттенков и черных платках, обмотанных вокруг головы. В руках они держали копья и боевые крючья – не было никаких сомнений в том, что они собирались напасть на караван.

Кугель прокричал Вармусу:

– Стойте! Готовьтесь к обороне! Впереди, в кустах – засада бандитов!

Вармус остановил караван, поднял рожок и протрубил сигнал тревоги. Караванные служащие, а также многие пассажиры приготовили оружие, намеренные защищаться до последнего. Кугель опустил воздушное судно на дорогу, чтобы пассажиры первого класса могли принять участие в битве.