Период полураспада. В ядерном аду - Алексей Махров

– И что? – не понял его пафоса Кублицкий. – Это же бандиты, что им жизни подельников?

– Ты, лейтенант, ошибаешься! – твердо сказал Пашка, глядя на кромку леса. – Тебе простительно – ты совсем недавно в здешних краях. Бредуны – это не простые бандиты. Это современные кочевники, почти что сложившийся народ. У них свои законы и неписаные правила. Они сколь угодно долго могут драться между собой, вплоть до резни, но всегда приходят на выручку, если враг приходит извне. Я почти всю свою жизнь был воином клана и отлично знаю все обычаи. Раз бредуны оставили павших – они обязательно вернутся. Одно могу сказать совершенно определенно – первая атака была не более чем проверкой. Они знали слабое место «Стального кольца» и попробовали на зуб именно его. Сейчас они повторят атаку, но сделают это по-другому.

Сзади кто-то возмущенно фыркнул. Пашка оглянулся – там стояла Екатерина Матвеевна.

– Ты кстати, Катя! Организуй нам обед! – попросил лейтенант. – Мне кажется, что час у нас есть.

– Что-то ты гонишь, солдатик! – язвительно сказала Катя. – Никто после таких потерь не полезет на пулеметы! Не психи же они? Видала я твоих бредунов в разных позах, тоже мне супергерои, воины клана!

Кублицкий и Панкратов синхронно кивнули, соглашаясь с эмоциональным выступлением девушки.

– Ты, радость моя, имела дело с дикими! – усмехнулся Пашка. – А это в основном отщепенцы, которым не нашлось места в кланах! Натуральные бандиты! Их «правильные» бредуны на месте убивают при любой встрече! Вот такие же дикие отморозки пять лет назад полностью уничтожили мой клан. Практически ни за что – за пару нищих деревень. У них нет ни чести, ни совести!

– Ага, можно подумать, солдатик, что у твоих любимых «клановых» ум, честь и совесть в избытке! – продолжала язвить Катерина Матвеевна. – Даже если бредуны и живут по каким-то там своим правилам, то это не делает их сверхотважными и неуязвимыми воинами!

– Неуязвимыми – нет, конечно, не делает! Но вот отважными, без приставки «сверх», – да, пожалуй! За годы после катастрофы выросло целое поколение. Более безбашенное, не ценящее своей жизни. Жизнь сейчас почти везде малоприятная – что ее ценить? – терпеливо разъяснил Пашка. – Ты, Катенька, в глухой деревне жила, на твое счастье. Вы там настоящих мародерских рейдов и не видели. А здешние «сидельцы» так и вообще жили в тепличных условиях, совершенно несвойственных реальности, ставшей нормой там, за периметром «Стального кольца». Да и ты, Кублицкий, на Территории Красной Армии совсем с другой жизнью знаком!

– Да мы… Да мы воюем постоянно! Вот! – гордо сказал Кублицкий. – У нас жизнь не сахарная!

– Я знаю, лейтенант, что не сахарная! Я сам на границе Территории повоевать успел и медалью «За отвагу» награжден, – вздохнул Павел. – Я сейчас про другое – ты наверняка за последний кусок хлеба не дрался и последний пакет крупы на двадцать голодных морд не варил? Ты небось и в школу ходил?

Кублицкий кивнул.

– А бредуны с самого детства на колесах. Так и мотаются по миру, ища, чем поживиться и прокормиться. Для них жизнь – дешевле патрона! Не-е-е-е-ет, они только размялись и вскоре займутся нами всерьез! – уверенно сказал Паша. – Так что… Катя! Готовь обед!

Все еще недовольно посверкивая глазами, Катя ушла распоряжаться насчет приготовления обеда.

Солнце поднялось уже достаточно высоко. Где-то через пять минут после доставки на позиции горячей пищи (перловка, обильно заправленная тушенкой) лейтенант наблюдал за шевелением противника со своего НП. Внезапно сзади раздался глухой стук и короткое матюгание.

– Товарищ Сухов, майор больше на связь не выходил? – Не оборачиваясь, спросил Скорострел. И так понятно, что это ротный старшина снова (в третий раз!) приложился головой о низкий потолок. Причем подкрадывался Сухов к блиндажу совершенно бесшумно, но всякий раз выдавал себя в последний момент. Два метра роста, что ж вы хотите? – А то как-то тревожно мне… Как бы чего супостаты не придумали… этакого…

Про самодельные деревянные «броневики» и наличие бронетехники, а также примерное количество минометов, пулеметов и боеприпасов к ним офицеры доложили лейтенанту еще вчера во время марша к Электрогорску. В этом отношении разведка сработала на «удовлетворительно». Выходило, что почти все средства поддержки и усиления у бредунов должны уже закончиться. Да и запас мин к «подносам» может быть на исходе, если Виссарион вчера насчет уничтожения колонны с боеприпасами не преувеличил. Но Пашке почему-то слабо верилось, что такие битые и опытные бойцы, как бредуны, сразу выложили на стол все козыри. Он пятой точкой чувствовал – не все сюрпризы на сегодня закончились.

– Нет, тащ командир, после крайнего утреннего сеанса не выходил… – Прапорщик сунул Пашке в руки котелок с кашей и почесал пострадавшую макушку. – Я это… так мыслю – они через пару часов перегруппируются и снова на этом участке в атаку пойдут. Только на этот раз всей толпой. Вот тогда мы их в клещи и возьмем, в два огня накроем!

– Эх, Сухов, твоими бы устами… – вздохнул Паша, приступая к еде. – Но кузькину мать мы им, конечно, неплохую показали. Может, их пыл уже охладился и они готовы к переговорам? Ты, кстати, как думаешь – Электрогорск в качестве оперативной базы разведывательного отряда лучше вашего укрытия в лесу?

– Никак нет, тащ командир, гораздо хуже! – отчеканил Сухов, попытавшись принять предписанную уставом позу – встать по стойке «смирно». Но снова стукнулся многострадальной макушкой о низкий потолок и тихо матюкнулся. – Место здесь слишком открытое, любое передвижение наблюдатели из леса сразу засекут! Вот если бы тут постоянный гарнизон поставить – тогда да! Запасы продовольствия уже есть, боеприпасов на первое время тоже хватит, система обороны какая-никакая налажена, а перестроить ее проще, чем делать с нуля. Рабочей силой город уже, считай, обеспечен. Хомяков этих толстожопых на принудительные работы выгнать – всяко лучше, чем самим горбатиться или бредунов сумасшедших привлекать.

– Вот и я так же подумал, товарищ Сухов! Один в один мысли совпали! Значит, рассчитали мы верно, и идея хорошая. Ладно, выживем – сам генералу Третьяку рапорт подам с предложением организовать здесь постоянную миссию Красной Армии! А не выживем – так и смысла нет об этом сейчас говорить! – Паша подчистил котелок и, достав бинокль, оглядел опушку. Кроме непонятных перемещений небольших групп, другой активности со стороны противника не наблюдалось. – Давай-ка скомандуй прибыть сюда второму взводу, а то чует мое сердце, что затишье долго не продлится!

И как раз к тому моменту, когда бойцы, плотно подкрепившись, допивали компот из сухофруктов, «подземные» начали артобстрел. Только на этот раз по Электрогорску работало нечто покрупнее ротных минометов. Гораздо крупнее!

В городе, с периодичностью четыре раза в минуту, начали рваться крупнокалиберные снаряды. Судя по всему, огонь велся батареей легких гаубиц с закрытой и довольно удаленной позиции. И корректировщик оказался крайне неопытным – снаряды ложились куда угодно, кроме позиций красноармейцев. Досталось и «мирнякам» – в течение получаса было разрушено пять домов. Однако через час невидимые артиллеристы пристрелялись. Теперь взрывы вспухали в опасной близости от окопов. Появились первые потери – комьями земли от близкого попадания сильно побило парня из отряда самообороны.

Ответить нечем – можно еще раз причесать из крупняков и скорострельных пушек опушку леса в смутной надежде прибить корректировщика, но после этого противник засечет новые позиции, смененные после первой атаки, а шансы на успех невелики.

– Сухов, вызови майора! – приказал лейтенант. – Спроси, чего они так долго с этими самоходками валандаются – нас сейчас с говном смешают!

Прапорщик не успел сделать и пары шагов, как огонь батареи прекратился прямо на середине очередной серии.

– Боеприпасы у них кончились или ребята Виссариона им глотки перерезали? – задумчиво сказал Павел, подсознательно ожидая, что обстрел вот-вот продолжится. Но прошло пять минут, а над Электрогорском продолжала стоять тишина. – Товарищ Сухов, ну ты все-таки с Виссарионом свяжись, а то мурашки по спине все равно бегают! А заодно узнай, какие у нас потери. Чего эти суки наворотили?

Бегал прапорщик недолго – скатился в блиндажик, традиционно тюкнувшись головой о потолок уже через пару минут.

– Майор сказал, что самоходки больше стрелять не будут – ребята их целехонькими захватили! Жаль только, что долго добирались – у нас все-таки из-за обстрела беда случилась – предпоследний снаряд угодил прямиком в одну из наших боевых машин. А последний попал в щель-укрытие, где прятались от обстрела местные «самооборонщики». Погибло два красноармейца – экипаж БМП и восемь солдатиков-молокососов.

– Твою мать! – успел сказать Паша в ответ на доклад о потерях, но тут предполье перед окопами буквально взорвалось огнем. – Вашу мать! Ты смотри, Сухов, бредуны под прикрытием артобстрела сумели подкрасться к нашим позициям на бросок гранаты. Вот уж точно – безбашенные! Ставлю пять «семерок» против магазина, что им самим хорошо досталось от гаубиц – несколько попаданий пришлось на предполье перед нашими позициями!