О самом важном - Эндерс Кей

class="v">И огни толклися в небе,

Заслоняя Млечный Путь.

Там валы, завалы, кручи

Громоздились поперек.

И песок сухой, сыпучий

Из-под ног бессильных тек.

И мороз по голой коже

Драл ножовкой ледяной.

А глоток воды дороже

Жизни, может, был самой.

И до робкого сознанья,

Что забрезжило в пути, —

То не Тёркин был – дыханье

Одинокое в груди.

Боль была без утоленья

С темной тяжкою тоской.

Неисходное томленье,

Что звало принять покой…

Но вела, вела солдата

Сила жизни – наш ходатай

И заступник всех верней, —

Жизни бренной, небогатой

Золотым запасом дней.

Как там смерть ни билась круто,

Переменчива борьба,

Час настал из долгих суток,

И настала та минута —

Дотащился до столба.

До границы. Вот застава,

Поперек дороги жердь.

И дышать полегче стало,

И уже сама устала

И на шаг отстала Смерть.

Вот уж дома – только б ноги

Перекинуть через край.

Но не в силах без подмоги,

Пал солдат в конце дороги.

Точка, Тёркин. Помирай.

А уж то-то неохота,

Никакого нет расчёта,

Коль от смерти ты утек.

И всего-то нужен кто-то,

Кто бы капельку помог.

Так бывает и в обычной

Нашей сутолоке здесь:

Вот уж всё, что мог ты лично,

Одолел, да вышел весь.

Даром всё – легко ль смириться

Годы мук, надежд, труда…

Был бы бог, так помолиться.

А как нету – что тогда?

Что тогда – в тот час недобрый,

Испытанья горький час?

Человек, не чин загробный,

Человек, тебе подобный, —

Вот кто нужен, кто бы спас…

Смерть придвинулась украдкой,

Не проси – скупа, стара…

И за той минутой шаткой

Нам из сказки в быль пора.

В этот мир живых, где ныне

Нашу службу мы несем…

– Редкий случай в медицине, —

Слышит Тёркин, как сквозь сон.

Проморгался в теплой хате,

Простыня – не белый снег,

И стоит над ним в халате

Не покойник – человек.

И хотя вздохнуть свободно

В полный вздох ещё не мог,

Чует – жив! Тропой обходной

Из жары, из тьмы безводной

Душу с телом доволок.

Словно той живой, природной,

Дорогой воды холодной

Выпил целый котелок…

Поздравляют с Новым годом.

– Ах, так вот что – Новый год!

И своим обычным ходом

За стеной война идет.

Отдохнуть в тепле не шутка.

Дай-ка, думает, вздремну.

И дивится вслух наука:

– Ай да Тёркин! Ну и ну!

Воротился с того света,

Прибыл вновь на белый свет.

Тут уж верная примета:

Жить ему ещё сто лет!

* * *

– Точка?

– Вывернулся ловко

Из-под крышки гробовой

Тёркин твой.

– Лиха концовка.

– Точка всё же с запятой…

– Как же: Тёркин на том свете!

– Озорство и произвол:

Из живых и сущих в нети

Автор вдруг его увел.

В мир загробный.

– А постольку

Сам собой встает вопрос:

Почему же не на стройку?

– Не в колхоз?

– И не в совхоз?

– Почему не в цех к мотору?

– Не к мартену?

– Не в забой?

– Даже, скажем, не в контору? —

Годен к должности любой.

– Молодца такой закваски —

В кабинеты – не расчет.

– Хоть в ансамбль

                 грузинской пляски,

Так и там не подведет.

– Прозевал товарищ автор,

Не потрафил в первый ряд —

Двинуть парня в космонавты.

– В космонавты – староват.

– Впору был бы по отваге

И развитию ума.

– В космонавты?

– Нет, в завмаги!

– Ох, запутают.

– Тюрьма…

– Укрепить бы сеть Нарпита.

– Да не худо бы Жилстрой…

– А милиция забыта?

– А пожарник – не герой?..

Ах, читатель, в этом смысле

Одного ты не учел:

Всех тех мест не перечислить,

Где бы Тёркин подошел.

Спор о том, чьим быть герою

При наличье стольких свойств,

Возникал ещё порою

Меж родами наших войск.

Тёркин – тем ли, этим боком —

В жизни воинской своей

Близок был в раскате дней

И с войны могучим богом,

И гремел по тем дорогам

С маршем танковых частей,

И везде имел друзей,

Оставаясь в смысле строгом

За царицею полей.

Потому в солдатском толке,

По достоинствам своим,

Признан был героем Тёркин

Как бы общевойсковым…

И совсем не по закону

Был бы он приписан мной —

Вдруг – по ведомству какому

Или отрасли одной.

На него уже управа

Недействительна моя:

Где по нраву —

Там по праву

Выбирает он края.

И не важно, в самом деле,

На каком теперь посту —

В министерстве иль артели

Занимает высоту.

Там, где жизнь, ему привольно,

Там, где радость, он и рад,

Там, где боль, ему и больно,

Там, где битва, он – солдат.

Хоть иные батареи

И калибры встали в строй,

И всему иной покрой…

Автор – пусть его стареет,

Пусть не старится герой!

И такой сюжет для сказки

Я избрал не потому,