Черные сказки железного века - Александр Дмитриевич Мельник

бы консультантом у собственного сына. «У меня могут работать только те люди, которым я полностью доверяю, — говорил Айртон. — А где их взять, если не в собственной семье?»

Буквально на каждом шагу в офисе семейной фирмы можно было найти логотип «Сенна» — от большого, на входной двери, до крошечных, на кофейных чашечках. А еще — фотографии владельца всего этого. В разных видах, с автографами и без. Гоночный шлем, пустая бутылка из-под шампанского с победы в Детройте в 1987 году.

В «империю Сенны», как гордо именовал ее кузен Мачадо, входили компания спортивной рекламы IMG фирма «FJ Якоби» (финансы и юридическое обеспечение), «Айртон Сенна Промоушэнз», базирующаяся на Багамских островах, транспортная компания в США (обеспечение многочисленных поездок Сенны и членов его семейства). О создании правильного представления о великом гонщике в прессе заботилась специальная служба во главе с Беатрис Ассумпкау. В своем лондонском офисе она готовила пресс-релизы, «колонки Сенны» и множество других материалов для сотен телеграфных агентств, газет и журналов всего мира. Французское агентство владело всеми правами на съемку чемпиона, а для изготовления приватных и заказных фотографий рядом с великим Сенной всегда находился персональный фотограф — японец Норио Коике.

Самым же прибыльным стало лицензионное отделение семейной империи, торговавшее именем великого человека. В девяносто втором была продана океанская яхта «Сенна» ценою более 250 тысяч долларов, и сразу же поступили заказы еще на четыре таких же, а также — мотоциклы «Каджива-Сенна». Солнечные очки, майки, ручки, часы и прочие аксессуары приносили почти пятьдесят миллионов долларов в год...

В Австралии в конце 1993 года Сенна одержал свою последнюю победу.

Впрочем, в Эдифисио Вари Айртон бывал нечасто — и только по делу. А свободное время, в отличие от большинства пилотов «Формулы-1», проводивших свои непродолжительные каникулы друг с другом, катаясь на лыжах в Альпах или загорая в Калифорнии, на Лазурном берегу или восточном побережье Австралии, Сенна предпочитал уединение своей виллы в Ангра душ Рейш или португальском Фаро. Там никто не мешал ему отдохнуть от деловой суеты или жестоких схваток на гоночных трассах. И немножко пофилософствовать.

Например, о социальном неравенстве. О том, как тяжело живется беднякам в его родной стране. И о том, что богачи не хотят помогать тем, кто не сумел подняться в этой жизни так высоко, как они — специальные пресс-релизы с откровениями звезды рассылались потом по всему миру.

— Мне повезло, — сказал он как-то однажды, в самом конце марта девяносто четвертого, перед началом Гран-при Бразилии своей сестре Вивиане, — я поднялся очень высоко и заработал хорошие деньги. Но как было бы здорово потратить хотя бы часть из них, чтобы помочь тем, кому судьба не предоставила шанса...

— Любишь ты поговорить, — улыбнулась Вивиана, работавшая педиатром в небольшой клинике в Сан-Паулу. — Впрочем, если ты серьезно, могу тебе показать кое-кого, кому действительно необходима помощь. Если в понедельник...

В понедельник Айртон улетал в Европу, потом вся команда отправлялась в Японию. Но Сенна пообещал сестре, что после Гран-при Сан-Марино, назначенного на 1 мая, у него будет несколько свободных дней: «Я прилечу домой, тогда и потолкуем».

Воскресенье, 1 мая, Тамбурелло

Утром, на предстартовом совещании пилотов он расплакался. Ничего не мог с собой поделать. Вчера на тренировке погиб Ратценбергер. Сенна плохо знал этого парня, но смерть Роланда произвела на него неожиданно тягостное впечатление. У «Симтека» австрийца отвалилось заднее антикрыло, когда он на скорости под триста входил в поворот «Вильнев».

Разминка прошла нормально — без аварий. Но одеваясь, садясь в машину, Айртон никак не мог справиться с нервами. Не получалось сосредоточиться. Вместо того чтобы как обычно отрешиться от окружающего, он не мог себя заставить думать о предстоящей гонке. Мысли перескакивали с одного на другое. Два сезона псу под хвост. «Мак-Ларен» остался без хорошего мотора, но главное, Деннис упустил толкового конструктора. Псу под хвост. Сначала выиграл Манселл — этот сумасшедший Найдж, которому на танках разве что гоняться. Потом Прост еще раз стал чемпионом. Его главный враг снова впереди. Летом девяносто третьего Сенна сказал Деннису, что готов ездить за «Уильямс» бесплатно. «Потерпи, — ответил Рон. — Может быть, в следующем сезоне мы построим тебе достойный автомобиль». А зачем терпеть? Нет, он терпеть не будет. И потом, что это значит — «может быть»? Так Сенна ушел в «Уильямс» — чтобы стать четырехкратным чемпионом. Другого никто и не ожидал: лучший в мире гонщик на самой быстрой в мире машине с самым мощным в мире мотором.

Имола, 1 мая 1994 года. До аварии остается несколько минут.

Уже сидя в кокпите на стартовой прямой, Айртон натянул балаклаву — белый гоночный подшлемник, надел шлем, перчатки. А вот машина оказалась совсем сырой, недоведенной.

Автомобили пошли на круг прогрева — Сенна впереди, за ним Шумахер. Гран-при Сан-Марино начинался.

Наверное, во всем виноват был запрет управляющей электроники накануне сезона-94. Все говорили, что теперь вести машину будет человек, а не компьютер. Если бы все было так просто... «Уильямс-FW16», за руль которого Сенна сел в феврале, оказался нервным, плохо сбалансированным. Когда ведешь его на пределе сцепления, он в любую секунду мог изменить направление движения и вылететь с трассы. Первые две гонки сезона так и закончились, — Айртон оба раза вылетал. А «Бенеттон» Шумахера проходил повороты, словно поезд по рельсам! Надо же, тот самый мальчишка, с которым он, Сенна, всего-то год назад, как кошка с мышью, играл. А теперь Михаэль выиграл две гонки из двух. Он лидер чемпионата мира. Смешно, ей-богу... Но ничего, с Имолы начнется новая жизнь. Здесь — новая точка отсчета. Придется работать еще больше, чтобы сделать «Уильямс» лучшей, самой тщательно сбалансированной машиной чемпионата. Трудно, но возможно...

Красные огни зажглись. Пять секунд. Зеленые. Старт. Сенна первым сорвался с места, а за его спиной заглох двигатель «Бенеттона» Лехто, и в него на полном ходу врезался «Лотос» Лами. Обломки полетели на трассу, на трибуны... Девять человек ранено. Желтые флаги.

Выехал пейс-кар — такую машину всегда выпускают в случае не слишком серьезных происшествий, все должны сбросить скорость, не обгонять.

Пять кругов они так и утюжили асфальт Имолы. Наконец стартовую прямую очистили, раненых увезли. Пейс-кар свернул в боксы. Старт. Сенна по-прежнему первый. Но Шумахер висит метрах в двухстах сзади — вцепился, как клещ, никак не стряхнешь. Сейчас, сейчас, погоди, дружок. А