Аврора Горелика (сборник) - Василий Аксенов

АЛЕХАНДРО

Вы давно пьете, Генерал?

ГЕНЕРАЛ

(гордо). С детства испытываю симпатию к алкоголю, а сейчас под водительством «Маскулинас» не просыхаю совсем.

Микаэло падает с кресла, его тело выносят. Мария проходит через кабинет в приемную.

МАРИЯ

Синьор писатель, уважаемый мастер художественной прозы Алехандро, вас просят в кабинет! (Уходит.)

АЛЕХАНДРО

Странно, где же Микаэло?

ГЕНЕРАЛ

(развеселившись). А где же Микаэло, наш милый Микаэло, бедняжка Микаэло, куда ты улетел? (Тихо плачет.)

Алехандро входит в кабинет. Его принимают точно так же, как и его друзей. Начинается беседа.

ГЕНЕРАЛ

(тихо плачет). Такие художники… красивые индивидуальности… не могу привыкнуть к виду трупов… даже собственный труп иногда пугает… (Гасит свет над буфетом, подметает помещение, останавливается перед зеркалом, смотрит на свое отражение, с криком ужаса убегает.)

ДИРЕКТОР ДЕПАРТАМЕНТА

Ну, почему, дорогой синьор Алехандро, кутта-рекутта, почему у нас ничего не пишут о любви, рекутиссима? О такой, кутта, чистой любви, рекутта ее туда? Все, кутта, какая-то скабрезность! Ты меня пойми, синьор Алехандро, я не ханжа какой-нибудь, но где наши Ромео и Джульетта, кутта, куттисима, рекутта, рекуттиссима ее туда?

АЛЕХАНДРО

Вы, должно быть, не в курсе, должно быть, не все читали, у нас пишут о любви много и хорошо, но этого не печатают, а печатают грязные книжки, пропитанные алкоголизмом и развратом.

ДИРЕКТОР

Правильно. Вот и я говорю – почему у нас ни на маленькую кутту ничего не пишут о любви? Понял, приехал я в провинцию, кутта ее туда, собрал там людишек пять-шесть на совещание, рекутта, Данте там, как его, Алигьери, что ли, фуё-моё. Что это, говорю, синьор Алигьери, не пишете вы ни на кутту о любви, о такой, рекуттиссима ее туда, чистой возвышенной любви. А он мне в ответ: я, говорит, по заказу не пишу. Ты понял, куда он поворачивает, Алигьери рекуттский?

АЛЕХАНДРО

На каком основании вы мне тыкаете, синьор Директор? Мы, кажется, с вами вместе не пили.

ДИРЕКТОР

(огорченно). Вот вы всегда так, художники куттские, жопой к Департаменту поворачиваетесь. К вам и так и эдак, а вы все задницу показываете. Да ты не надувайся, синьор Алехандро, не обороняйся, свои же люди. Не думай, что мы тут такие уж чинуши. Мы можем и выпить с художником. Хочешь, я тебе в рот трубку вставлю от личного аппарата? Никому не вставлял, а тебе вставлю.

АЛЕХАНДРО

В аппарате «Маскулинас»?

ДИРЕКТОР

Чистейший ароматнейший «Маскулинас»!

АЛЕХАНДРО

Я не пью «Маскулинас»!

Пауза.

ДИРЕКТОР

Так?

АЛЕХАНДРО

Так!

ДИРЕКТОР

Так?

АЛЕХАНДРО

Так!

ДИРЕКТОР

Так. А хочешь, я тебе чего-нибудь подброшу, а? У нас тут, конечно, не молочные реки, не кисельные берега, но кое-что есть, понял? (Трет перед носом Алехандро палец о палец.) Хочешь?

Пауза.

ДИРЕКТОР

(включает селектор). Хочешь?

Пауза. Из селектора нарастающий вой.

ДИРЕКТОР

Хочешь?

АЛЕХАНДРО

Не смейте мне тыкать!

Звонит телефон.

ДИРЕКТОР

(снимает трубку). Так. Так. А пошли его в куттскую рекутту! (Вешает трубку.) Хочешь или не хочешь?

АЛЕХАНДРО

Не хочу! По какому праву вы говорите мне ты? Мы с вами не знакомы!

ДИРЕКТОР

(выключает селектор). Напрасно вы так считаете, мой дорогой, что мы с вами не знакомы. Вглядитесь как следует. (Снимает козлиную маску.)

АЛЕХАНДРО

(в ужасе). Порк Кабанос!

ПОРК

(хохочет). Вот так встреча! Привет, папуля! Ты меня породил, а я тебя убью. Понял? (Хлопает в ладоши.) Всем войти сюда!

В кабинет входит Мария, из-за столика встает Феодоро, из-за портьеры выходят служители.

ПОРК

Всем снять маски!

Все снимают маски.

АЛЕХАНДРО

Феодоро, это ты? Друг мой, как ты оказался в этом притоне?

ФЕОДОРО

(растерянно). Я сам не знал, что это я. Но я тут ни при чем, Алехандро. Я мелкий служащий, я только регистрирую экзекуции… Я…

АЛЕХАНДРО

Мария? Ты? Моя любимая? Здесь?

МАРИЯ

Я не знала, что это я! Алек, дорогой, я только секретарша. Я не знала, что здесь делается. Разве это не Департамент Общественной Гармонии?

ПОРК

(громовым голосом). Какой еще в кутту-куттиссиму департамент! Мы здесь не в бирюльки играем! Вам было сказано с самого начала!

АЛЕХАНДРО

А вы кто такие? Синьоры держатели, сандвичи, полисмены? Кто вы?

СЛУЖИТЕЛИ

Мы непосредственно экзекуторы.

ПОРК

Кончайте с ним.

МАРИЯ

Не смейте! Не трогайте его! Это мой любимый!

ПОРК

Кончайте игру!

Один из служителей включает ток. Алехандро валится с кресла на пол. Порк, потирая руки, уходит. Феодоро, поставив крестик в гроссбухе, тоже уходит. Служители выносят тело Алехандро в просцениум и тоже уходят. Остается только Мария. Она выбегает в просцениум и становится на колени рядом с телом Алехандро.

МАРИЯ

Ты уже умер, любимый?

АЛЕХАНДРО

Кажется, да.

МАРИЯ

Может быть, еще не умер? Может быть, летаргический сон?

АЛЕХАНДРО

Не знаю. Я еще не разобрался. Где все эти люди, где персонажи? Если их нет, стало быть, я умер.

МАРИЯ

(вскакивает, кричит). Эй, где вы все? Выходите!

В глубине сцены появляются Феодоро, Микаэло, Грегоро, Держатели, Рантье, Франт, Генерал, Вакханки, Работник УТ, Работник ФТ, Лола, Боббо, Чикито…

МАРИЯ

(бегает от одного к другому). Беритесь за руки, вытягивайтесь, образовывайте стройную сюжетную линию. Мой милый хочет, чтобы вы были здесь.

ПЕРСОНАЖИ

(берутся за руки, тихо поют).

Наш милый Алехандро,Бедняжка Алехандро,Красавчик Алехандро,Куда ты улетел?

МАРИЯ

Милый, ты видишь, они все здесь! Придумай какую-нибудь счастливую концовку.

АЛЕХАНДРО

Я бы придумал какую-нибудь счастливую концовку, если бы не умер.

По сцене с бутылкой под мышкой пробегает Кабанос.

ПОРК КАБАНОС

Пейте виски «Маскулинас»! (Исчезает.)

Один за другим в темноте растворяются персонажи.

МАРИЯ

Куда вы? Останьтесь! Эй!

На сцене полная темнота и пустота. Мария медленно подходит к телу Алехандро, садится рядом.

МАРИЯ

Теперь ты умер совсем, мой милый?

АЛЕХАНДРО

Да, родная, я умер совсем.

МАРИЯ

О чем ты мечтаешь?

АЛЕХАНДРО

Все о том же. Об острове, о Дереве Свободы. Как будто мы там с тобой одни, и друзья, и мы творим прекрасное…

МАРИЯ

А может быть, мы там? Может быть, мы там всегда? Может быть, здесь нас совсем не было?

АЛЕХАНДРО

Может быть…

Картина восьмая

Те же декорации, что и в прологе: остров, пальма. На сцене огромная голова Порка Кабаноса. В ряд стоят Мария, Грегоро и Микаэло. Чуть поодаль растерянный Алехандро.

ГОЛОВА

Ряды вздвой!

После некоторой неразберихи завербованные вздваивают ряды.

ГОЛОВА

Шагом марш!

ЗАВЕРБОВАННЫЕ

(маршируют). «Маскулинас», «Маскулинас», весели нас, весели нас!

АЛЕХАНДРО

(весело кричит). Смотрите, голова круглая, как мяч! Стойте, ребята! Микаэло, пас! (Бьет ногой голову, как футбольный мяч.)

МИКАЭЛО

(весело). Принял! Грегоро, даю на выход! (Посылает голову вперед.)

ГРЕГОРО

(бежит за головой). Пас, Алехандро! (Бьет.)

МАРИЯ

(прыгает). А мне? А мне? А мне пас?

АЛЕХАНДРО

Пас, Мария!

Завязывается веселая перепасовка, все четверо бегают, толкаются, кричат.

ГОЛОВА

(ухает, кряхтит). Легче, легче, ну вас к черту, идиоты!

Алехандро сильным ударом выбивает голову со сцены.

МАРИЯ

Утонула! Жаль. Можно было бы еще в волейбольчик постукать.

МИКАЭЛО

Особенно-то не постукаешь на голодный желудок.

ГРЕГОРО

Да, правда. Ноги дрожат от слабости.

АЛЕХАНДРО

Внимание! (Подходит к пальме.) Пошли же что-нибудь нам, о Дерево Свободы! (Трясет пальму.)