Звезда моей души - Татьяна Устименко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– …прозванный Законником, – досказала за меня Ребекка. – Ну да, так оно и есть – я его родная внучка.
– Того самого Законника, – ошарашенно прошептала я, сомневаясь в правильности своего вывода и боясь, не ослышались ли мои остроконечные эльфийские уши.
Ребекка хмыкнула, горделиво и вместе с тем печально:
– Того самого, ты не ошиблась.
– Обалдеть! – эмоционально выдала я, понимая, что начинаю приобщаться к самым героическим страницам истории нашего королевства, принявшим облик этой высокой рыжеволосой девушки, по ее собственному признанию всего лишь полночи назад несшей меня на своем плече.
Вольно или невольно, но наши прежде независимые судьбы неожиданно пересеклись в одной точке пространства и времени, созданной слепым случаем! И только несколько дней спустя мне предстояло узнать, что слепым в той ситуации оказался вовсе не случай, а я сама…
– Малышка, а может, я просто провожу тебя обратно в обитель? – великодушно предложила лайил. – Наймусь на работу в ваш монастырь и всегда буду рядом с тобой? – Она выразительно сжала мою ладонь, намекая: соглашайся.
– Я не могу, – честно ответила я. – Мне нужно пройти свое первое испытание…
– Вот заладила словно кукушка! – в сердцах рявкнула Ребекка. – Пойми, тебя обвели вокруг пальца, а ты продолжаешь упрямо твердить свое. – Девушка нахмурилась и тут заметила, что я судорожно держусь за живот. – Эй, ты же голодная, поди? А я и позабыла уже, отчего ты в обморок-то грохнулась. У меня по ночам служба, я в это время не ем, но сейчас пошарю – может, в доме завалялось что-нибудь вкусное, посытнее куска хлеба с сыром…
Как оказалось, на полках домика лайил завалялось много всякой всячины – полкружка колбасы, пара ломтей хлеба средней степени черствости, засохшее яблоко, кусок сыра и даже фляжка сомнительно попахивающего бузинного первача.
– Экспроприировала у местных самогонщиков, – ничуть не смущаясь, бесцеремонно пояснила Ребекка, споро расстилая мятую скатерть и накрывая на стол.
Не заставив себя долго упрашивать, я вылезла из-под одеяла, поежилась от разливавшейся по комнате прохлады и подсела поближе к тарелкам. Ребекка бросила псу горбушку хлеба и колбасную кожурку, приткнулась на колченогий табурет, вытащила из кармана вяленую капустную кочерыжку – лакомство, популярное среди простонародья и принялась с удовольствием ее грызть, изредка одобрительно поглядывая на меня, – уплетавшую все подряд, причем настолько увлеченно, что аж за ушами пищало.
– Ты ешь, пей, не стесняйся. – Хруст стал громче. – Как говорится: кушайте, гости дорогие, все равно выбрасывать! – Она приглушенно хихикнула. – Не равняйся на меня.
В руках девушки появилась небольшая бутылочка, наполненная чем-то подозрительно алым. Я перестала жевать и замерла…
– А у тебя нет обычной чистой воды? – Я категорично отодвинула от себя фляжку со спиртным. – Извини, но этот напиток не для меня.
– Воды? Вот чудачка – самогон гораздо питательнее. – Ребекка осуждающе фыркнула, но воды налила. – Мой дед считал самогон самым подходящим напитком, после крови, конечно, а насчет всего остального шутил: «Пей вода, ешь вода – сра… – она виновато покосилась на покрасневшую меня и замяла конец грубого слова, – не будешь никогда!»
– Прости, можно тебя спросить?..
Я заметила, как лайил сразу же настороженно прищурила глаза. «Чего она так всполошилась?» – удивленно подумала я, но вслух произнесла совсем иное:
– Ну нечто интимное, касающееся конкретно тебя…
– Ладно, валяй. – Ребекка с аппетитом принялась за вторую кочерыжку, изредка отхлебывая из своей бутылочки. Ее руки подозрительно дрожали, что привело меня в окончательное недоумение.
– В эту бутылку налита человеческая кровь? – прямолинейно выпалила я и сама испугалась собственной смелости.
– Что?! – Девушка уставилась на меня вытаращенными глазами. – Ик! – Она возмущенно икнула, и несколько следующих мгновений мы сидели молча, сердито сверля друг друга взглядами в упор, напоминающими два скрещенных дуэльных клинка.
Первой не выдержала Ребекка, она насмешливо хмыкнула, а затем залилась искренним громким хохотом:
– Ну ты даешь, малышка! Думаешь, я стала бы пить при тебе кровь? Нет, там всего лишь томатный сок. Я вообще употребляю кровь крайне редко, раз или два в месяц. А вот если бы… – Лайил прикусила язык и замолчала, кажется поняв, что чуть не сболтнула лишнее. – А, ладно, еще перепугаешься. Это неважно, – наигранно махнула она рукой. – Сыта?
– Да, спасибо тебе. – Я смущенно теребила оборку своего рукава, не осмеливаясь озвучить чрезвычайно важный вопрос, так и вертящийся у меня на языке.
– Кстати, я тоже хочу тебя спросить. – Девушка закупорила свою недопитую бутылочку и ладонью смахнула со стола хлебные крошки. – Твои крылья… почему ты не улетела из города?
– Ну… – Я смущенно потупилась и замерла в такой позе, ибо боялась поднять глаза, ожидая услышать вполне справедливую насмешку. Я хотела соврать, но, как назло, на ум не приходило никакой более или менее убедительной лжи.
– Только без обид – я просто спрашиваю, – торопливо добавила лайил, по-своему расценив мое затянувшееся молчание. – Ты пойми, крылья – это отнюдь не уродство, как утверждают наши дуралеи-чародеи.
– Да я и не обижаюсь, – печально пожала я плечами. – Может, я и в самом деле урод, потому что не умею летать!
– Шутишь? – не поверила моя добровольная охранница. Ее симпатичное волевое лицо приобрело растерянное выражение. – Почему не умеешь?
– Боюсь, со мной что-то не так. – Я горестно шмыгнула носом. – Я урод, инвалид, бесталанное убожество!
– Э-э-э… – Теперь пришел черед Ребекки опустить глаза. – Полагаю, ты излишне самокритична. Можно мне на них еще раз посмотреть?
– Ну если я смогу таким образом хоть немного отблагодарить тебя за помощь и еду… – Я рукавом рубашки вытерла набежавшие на глаза слезы. – К тому же надо проверить, целы ли они…
Ребекка встала и одним небрежным движением руки отодвинула стол в сторону. Меня поразила ее сила. Я немного помялась, покраснела от скромности, но потом все же стянула через голову длинную полотняную ночную рубашку, одолженную мне нашей любезной хозяйкой. Белый пес накрыл морду лапой и смущенно засопел. Я повернулась к лайил спиной и замерла.
– Ничего себе… – Та только вполголоса охнула от изумления. – А ведь они и правда настоящие! Как же ты ухитрялась скрывать их от всех?
– Ага, настоящие. – Я с наслаждением пошевелила лопатками, заставляя свои крылья встряхнуться и затрепетать, как тянущиеся навстречу Солу цветочные лепестки. – Понимаешь, до десяти лет я на самом деле считала себя горбатой. А затем на моем горбе внезапно прорезались две раны, причинявшие мне жуткую боль. Из этих ран и начали расти крылья…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});