другие - Константин Дадов

- боги - весьма тщеславные существа, они сами распустили слух о том, что их невозможно убить, и о том, что они могут существовать вечно. На самом же деле, боги изначально были эфемерными сущностями, которые тратили свои относительно небольшие запасы энергии, на создание новых существ, и изменение ландшафта. Однако существа, которых боги создавали, получали разум, и в определенный момент, когда они осознавали правила этого мира, они начинали молиться, и именно молитвы и истинная вера, давали богам их силу, превращая их в тех могущественных владык, которых мы имеем сейчас.

Новый глоток из стакана, прервал рассказ, и во время этой паузы, можно было услышать, как переговаривается прислуга, находящаяся в коридоре, и как стучат сапоги людей, находящихся в зале над гостиной.

- один из богов, молодой и пытливый, не был заинтересован в разделе мира, которым занимались его собратья. Он летал над бескрайними просторами равнин, иногда заглядывая в дикие леса, стремясь найти что-то, что постоянно ускользало. Он был как художник, муза которого никак не явится, но постоянно маячит где-то на горизонте, как остров для усталого моряка, ищущего пристань после долгого путешествия. И однажды, одним солнечным утром, молодой мечтатель нашел, что искал.

В два глотка, Виталий опустошил стакан, и отдал его подскачившему слуге.

- на берегу хрустально чистого озера, бог увидел стаю волков, которые пришли на водопой. Это были невероятно красивые животные, шкуры которых имели мягкий серебряный цвет. И молодой творец сделал свой выбор, он наделил волков разумом, равным разуму остальных высших рас, но кроме этого, он дал своим детищам способность менять облик, превращаясь в представителей любой из рас, уже существующих в мире. К сожалению, он не стал воспитывать своих "детей", наставляя их на путь, так как это делали другие боги, он отправился дальше, и встретил несколько лис, и так же наделил их разумом и способностью изменяться, затем были медведи, тигры, ночные кошки... и как и любой художник, молодой бог потерял контроль, он потратил слишком много сил, сождав в одночасье сразе несколько новых видов животных, которые были сильнее тех рас, которые были созданы его братьями. И более опытные боги не применули возможностью избавиться от конкурента, они развеяли ослабшую сущность, и использовали свои силы, что бы стереть воспоминания у его созданий. Своим же "детям" они завещали ненавидеть, и истреблять оборотней, где бы они не обнаружились. Вот-так и получилось, что величайшее из творений богов, оставшееся блез защиты своего творца, превратилось в изгнанника, и презираемую всеми тварь, которая даже не знает, какое место в мире должно занимать.

Как только рассказ был завершен, а сомнений в этом ни у кого не возникло, зал загудел тихими разговорами. Каждый стремился поделиться своим мнением об услышанном, всем хотелось обсудить новую кроху знания, открытого Светлым Князем.

- хозяин, а откуда вам это известно? - Чуть дрожащим, и неуверенным голосом, спросила Лиса, подобравшаяся вплотную к креслу Виталия. Она может быть даже попыталась бы забраться на колени к правителю, но взгляд огромной волчицы, не обещал ничего хорошего, в случае попытки совершить такое.

- первый жрец орков, наглотавшись своих грибов, записал этот рассказ на золотых пластинах, слово в слово повторяя за своим богом. Найдя эти пластины, я лично провел ритуал, и ради интереса, задал вопрос одноглазому каннибалу. Бог зеленокожих подтвердил правдивость этих слов, и даже похвалился, что именно ему принадлежала идея, убить молодого собрата.

Внезапно виталлий улыбнулся, и наклонившись, щелкнул лису по носу.

- не расстраивайся, если хочешь, можешь молиться мне, я вполне подойду в качестве божества, для народа, в котором осталось меньше сотни представителей.

Продолжая тихо смеяться, Виталий отвернулся, а лиса продолжила неподвижно сидеть, задумчиво глядя на человека, открывшего тайну, из-за которой народ перевертышей столько лет был изгоем.

Виталлию пришлось на несколько минут подняться на ноги, так как его кресло передвигали во главу длинного стола, накрытого белоснежной скатертью, и заставленного множеством блуд с екзотическими явствами, и множеством кувшинов вина. Одновременно задвигались и молодые чиновники, и просто придворный люд, каждый стремился занять место, как можно ближе к Светлому Князю, из-за чего, возникла неразбериха, и толчия вокруг стола. Все это не очень-то нравилось серой волчице, и она скалила свои внушительные клыки на любого, кто оказывался слишком близко.

Виталлий первым оказался за столом, за его спиной тут же выстроилась ширенга из десяти, телохранителей, потребовалось еще около четверти часа, прежде чем все остальные расселись вокруг того же стола.

- друзья! - Громким, проникновенным голосом, заглушающим все разговоры, Виталий привлек к себе всеобщее внимание. Он возвышался над белоснежной скатертью, в своем белоснежном костюме, как снежный утес, нависая над столом. В руке у него был зажат хрустальный бокал, в котором плескалась рубиновая жидкость. - В эти самые минуты, когда наши отважные воины, ведут жестокие сражения с проклятыми эльфами, я поднимаю тост за скорую, и неминуемую победу наших войск, несущих свет и справедливость!

Короткую речь венчал звон множества бокалов, и восторженные возгласы множества людей. Хоть речь была и короткой, и чрезмерно пафасной, но дополнительное упоминание о великой цели, никогда не былает лишним.

Сам Виталий опустился в кресло, только когда его бокал опустел, и не важно, что в отличии от остальных, Светлый Князь пил таматный сок, в конце концов, кто посмеет проверять содержимое его посуды, или попытается уличить его в обмане? Разумеется, желающие были, и даже среди собравшихся за столом, их было не мало. Но страх перед скорой расправой, и присутствие в темных углах, едва заметных силуэтов "теней", отбивали всякое желание выделяться.

А в стороне от пирующих, на холодном полу, сложенном из разноцветной мозайки, сидела одинокая лиса, и задумчивым взглядом изучала крепкого высокого человека, который поработил ее народ, и которого она видела, как будто в первый раз.

...злость, неудержимая ярость, которая вспыхивала из углей раздражения. Как же бесили эти звуки, шумное дыхание, шелест листвы, и бесконечные мысли, одна следующая за другой.

Мрак ехал на спине волка, почти не шевелясь, и стараясь полностью освободить свое сознание, но когда цель казалась уже близка, то солнечный луч, то особенно громкий вскрик птицы, разрушали созданный покой. И один день был похож на другой, утро - завтрак, затем путь, потом вечер, когда наступало время ужина. Сам обладатель железной маски вполне мог бы продолжать двигаться и ночью, но слабые люди слишком быстро уставали, да и волкам требовался сон. Как, бы не хотелось пораньше завершить свое задание, следовало понимать, что в случае сражение, воинам понядобятся силы.