Подлецы и герои - Александр Афанасьев

– Умно… – оценил Мантино. – Кстати, в прошлом я лейтенант полицейских детективов из Вашингтона.

– Понятно. А я – из ФБР, Лос-Анджелесское отделение.

– КОИНТЕЛПРО[99]?

– Да, «Белая ненависть». Слышал об этом?

– Местами. У нас тут такое не слишком распространено.

– А у нас, на западном побережье – просто беда. Стена не спасает ни от чего. Лос-Анджелес – это просто пороховой погреб, Сан-Франциско – не лучше. В Техасе местные белые фермеры организовали комитеты бдительности, сами патрулируют местность. Клан, общество Джона Бэрча… У них есть пулеметы. Представляешь – пулеметы! В Ньюпорт Бич командиры кораблей, когда отпускают команды в увольнение, выдают морякам личное оружие. И мы, ФБР, вынуждены разбираться со всем этим дерьмом.

Лейтенант Мантино подумал, что, может быть, лучше и не разбираться. Североамериканские Соединенные Штаты всегда славились тем, что как только возникает проблема – граждане решают ее сами, не сильно полагаясь на помощь властей. Вот и тут – вместо того, чтобы открывать КОИНТЕЛПРО – «Белую ненависть», может, стоило бы вооружить тех же фермеров за счет государства и попросить их поддерживать порядок на своих землях самостоятельно? Лейтенант сильно подозревал, что в тот самый день, когда пойманного у школы мокроспинника[100] с кокаином в кармане не поведут к судье, а расстреляют на месте родители школьников, которым он продавал отраву, – преступность и в самих штатах, и в соседней Мексике заметно пойдет на убыль.

Компьютер тем временем включился – вместо заставки на нем вышла такая информация – черные буквы на желтом фоне:

Вниманию всех штатных и приглашенных специалистов. На сегодняшний день установленный уровень террористической опасности – желтый.

– Это что такое?

– Это заставка. Каждый день устанавливается уровень террористической опасности, о нем сообщается всем.

– А какой минимальный?

– Зеленый.

– Он на твоей памяти когда-нибудь был?

Мак Дугал пожал плечами.

– Не припомню. Пошли, на брифинг опоздаем.

Брифинг проходил на двадцать пятом, в общем зале. Дешевые офисные стулья в большом количестве, несмолкаемый гул голосов, пластиковые стаканчики с кофе – этим топливом полицейских – почти у каждого в руках. Мантино припоминал такие сборища – они проходили каждый раз, когда объявлялся грабитель банков или того хуже – маньяк. Тогда в усилиях по их поимке объединяли силы нескольких ведомств, и проходили такие вот совещания. Насколько мог припомнить лейтенант, пользы от них не было никогда и никакой.

Брифинг вел Питер де Соуза, похоже, тоже итальянец, лысоватый, длинный, средних лет, никогда не снимающий черные очки. Доктор философии, специалист по проблемам терроризма – его дернули из СРС руководить центральным офисом. Возможно, временно, возможно, и навсегда. Де Соуза в свое время работал в Перу, а это была еще та работенка…

– Дамы, – дамы тоже были, хоть и немного, проклятая эмансипация, – и господа, прошу внимания. Прежде всего, уровень опасности на сегодняшний день желтый. Это значит, что ничего экстраординарного сегодня не происходит, но ухо надо держать востро, впрочем, как и всегда. Я вижу, что в нашей команде появились новые игроки, и это хорошо. Прошу новичков встать и представиться.

Представились – в том числе и лейтенант. Как понял Мантино, здесь собрались люди из всех правоохранительных органов страны. Удивило то, что его ранг – лейтенант полиции, шеф детективов – был выше всех, кто представлялся вместе с ним.

Когда последний из новичков сел на место, де Соуза подождал несколько секунд, потом продолжил:

– Добро пожаловать на борт, господа. Руководители рабочих групп дадут вам задания после брифинга. Предупреждаю всех – к новичкам не цепляться, мы все в одной команде. Для новичков говорю, что двери моего кабинета открыты для вас всегда. Даже если вам требуется узнать точное время, можете зайти ко мне и спросить.

Лейтенант отметил, что де Соуза не зря слывет профессионалом. Одной из проблем в американских правоохранительных органах было то, что агенты или детективы слишком долго держали полученную информацию при себе, по тем или иным причинам не делясь ею ни с кем. Это могло закончиться плохо. Если здесь проповедуется принцип «открытых дверей» – это очень, очень хорошо.

– Теперь по темам брифинга. Наша текущая работа и планы на будущее…

Руководителя группы, к которой приписали лейтенанта, звали Джеймс Збораван. Збораван был его коллегой, какое-то время работал в управлении полиции Нью-Йорка, пока не ушел в СРС. Это порадовало – двое полицейских всегда найдут общий язык. Еще лейтенант узнал, что ему предстоит работать в группе, которая занимается борьбой с угрозой со стороны русских.

– Итак, господа! – заявил Збораван, когда они собрались на своем этаже (никаких церемоний, просто выставили стулья в проход и уселись). – Прежде всего, прошу любить и жаловать. Специальный агент Рикардо Мантино, бывший лейтенант полиции.

Лейтенант смотрел на своих коллег, а они смотрели на него. Девятнадцать человек, считая самого Зборавана, двадцатый – получается, он сам. Две женщины. На вид – все толковые. Непонятно только, почему двадцать человек – против русской угрозы. Какая такая, ко всем чертям, угроза?

– Специальный агент Мантино, ваш напарник, агент МакДугал в течение первой половины дня введет вас в курс дела. Потом подключаетесь к его направлениям и работаете, пока я вам не дам другое задание. Это понятно?

– Да, сэр.

Про себя лейтенант отметил, что его поставили на самую нижнюю ступеньку – специальный агент. Это что – проверка? Или месть, но с чьей стороны? Попытка унизить? Ладно…

– Теперь по текущим делам. Нолт – ты и твоя группа. Порт. Что там у тебя?

– Какого хрена мы занимаемся портами? – шепнул на ухо своему напарнику спецагент Мантино, благоразумно севший подальше от начальства.

– «PATRIOT Act»[101] – читал? Прочитай – много интересного вычитаешь.

– Мантино, МакДугал, – поговорите после брифинга! – заметил перешептывания начальник отдела.

– Извините, сэр…

Брифинг прошел по-деловому и закончился достаточно быстро. МакДугал на нем не выступал. После чего кто-то сразу покинул здание, кто-то пошел к себе в каморку – воевать с бумагами.

– Прежде всего, – лейтенант провел руками по волосам и с сожалением подумал о том, что начинает лысеть, – здесь есть какие-нибудь политики или что-то в этом роде, о чем я должен знать?

МакДугал улыбнулся.

– Слава богу, нет. Иначе бы половина из нас сидела бы над всей этой дрянью. По умолчанию этим занимается ФБР. Мы все-таки работаем в основном внутри страны, и проще всего использовать эту политику, тем более что она отработана. Ты ничего не имеешь против?

– Да нет…

– Она у тебя там, рекомендую ознакомиться, – МакДугал показал пальцем на верхние полки, заставленные толстыми томами в дешевых переплетах, – если что не понимаешь, непременно спроси меня, еще не хватало вляпаться.

– Да, мамочка… – тонким голосом пропищал лейтенант.

Немного посмеялись, сбросили напряжение.

– Теперь просвети меня, в чем конкретно заключается эта русская угроза и так ли она велика, что на борьбу с ней надо сажать двадцать человек?

Агент МакДугал скривился.

– Раз уж нам дали время до полудня, объясню как следует. Угроза эта реальна и делится на несколько основных направлений, по каждому из которых работают группы, чаще всего в контакте с ФБР. Первая угроза – это священники, у нас эти файлы забиты в программу под кодовым названием «Крест». Запоминай, потом пригодится. Русская православная церковь почему-то считает нашу благословенную страну находящейся под властью сатаны, наших руководителей – одержимыми дьяволом, а всех североамериканцев – нуждающимися в духовном спасении. Помнишь, что они заявили после 9/10?

Лейтенант помнил, потому что по этому поводу был страшный скандал. Русские церковные иерархи подлили масла в огонь, заявив, что случившееся – наказанье Господне за то, что Североамериканские Соединенные Штаты отреклись от Бога, живут во грехе, извратили слово Божье и погрязли в ересях. Патриарх Никодим выступил с получасовым обращением, в котором призвал всех североамериканцев покаяться и вернуться к Богу, пока не произошло нечто еще более страшное, пока чаша терпенья Господа окончательно не переполнилась и не свершился Страшный суд. На следующий день Президент САСШ заявил решительный протест против «циничных спекуляций на горе людей, особенно омерзительных оттого, что спекулирует церковь», а Государственный департамент сделал то же по дипломатическим каналам и потребовал дезавуировать заявление патриарха. Через два дня послу САСШ в Санкт-Петербурге вручили письмо, подписанное лично Государем, из которого следовало, что в Российской империи церковь отделена от государства, управляется самостоятельно и никакого давления на патриарха он оказать не может, да и не собирается. Тогда же СРС и ФБР начали проверку версии о том, что теракты совершены русскими христианами-фанатиками, прихожанами православных церквей. Проверка эта длилась больше года, затрачено было немало ресурсов, и результат на выходе был – нулевым.