Тонкие грани (том 4) (СИ) - Кири Кирико

— Зато некоторые штампуют оружие, которое уносит в разы больше жизней, чем мой товар. И если у меня всё добровольно, то у них одни отбирают жизни у других. Я уже не говорю о сигаретах или алкоголе. Я не пытаюсь обелиться, но и выставлять меня дьяволом во плоти тоже не совсем правильно. Это даже скорее лицемерно.

Так что люди меня ненавидят потому, что завидуют, и потому что хотят кого-то винить.

Повисло молчание, которое нарушил хозяин поместья.

— У вас интересная позиция, мистер Блэк, — кивнул господин Ли мне. — Что ж, в какой-то мере я могу её понять. Неудивительно, что вы нашли общий язык с Янмэй.

Вот мы и подошли почти к тому, ради чего собрались.

— Да, не смог отказать ей, — кивнул я. — Её взгляды довольно близки мне.

— Понятно-понятно… — закивал он. — Но вы захотели встретиться со мной, верно?

— Да, я бы хотел…

— Ну что же, времени у нас полно, поэтому предлагаю пока разделить с нами обед, — перебил он меня. Точно сделал специально, чтоб сбить с мысли и не дать навязать свои условия.

Ну хорошо, пусть, я не против, посмотрим, как он будет меня потом обрабатывать.

Честно говоря, это игра мне была даже интересна в каком-то плане. Обхитри своего оппонента, подбери правильные слова, поймай на них противника. Это было нечто похожее на шахматы, только словесные, где ты так же атакуешь и так же защищаешься.

И как я мог видеть, аристократы просто обожают эти игры.

Надо сказать, что обед был действительно что надо. Я сразу вспомнил ресторан, где был, и их порции — здесь было ни разу не хуже, но порции были куда больше. Мясо гребешка? Так целая тарелка. Крабы? Так тоже целая тарелка. Ешь — не хочу. Я не был человеком с голодного края, но не баловал себя едой, хоть и мог себе такое позволить. Не потому что скупердяй, а из-за того, что меня, в принципе, устраивало и то, что было на столе. Оттого покушать здесь было куда приятнее, потому что для кого-то это обычная еда, а для кого-то — праздник. Поэтому могу сказать с чистой совестью — если не удастся договориться, то хоть поем вкусно.

Мы ели около получаса, разбавляя еду приятными темами. Как выяснилось, господин и госпожа Ли тоже умеют поговорить на интересные темы, так что общение не было неприятным. Хотя в разговоре всё же чувствовалась пропасть между мной и ими. В первую очередь потому, что они сами эту пропасть пытались поддерживать, чтоб показать своё превосходство.

Уже после обеда меня пригласили в комнату, где мы сидели до этого.

— Итак, для начала, могу ли я звать вас Томасом?

— Да, конечно, — кивнул я. — А то я чувствую себя неловко, когда вы обращаетесь ко мне на вы.

— Ну что же, Томас, Янмэй сказала, что ты хотел встретиться со мной, верно?

— Да, у меня были некоторые вопросы, которые могли бы решить только вы, господин Ли.

— По поводу порта, если я не ошибаюсь.

— Всё верно, по поводу порта.

— Понятно. Но боюсь, что этот вопрос уже решён, Томас. Вы занимаетесь наркотиками, а мы против подобного в нашем порту. Ваш товар, как бы вы его ни описывали и как бы я не был отчасти с вами согласен, несёт смерть и деградацию испокон веков. И это не может никого радовать. Потому проход в порт вам закрыт.

— Раньше никого это не смущало.

— Раньше время было другое.

— Несколько месяцев прошло, господин Ли, — заметил я. — За столь короткий срок вряд ли всё могло столь круто измениться, так как люди остались те же. Следовательно, возможно, мы можем найти выход из этой ситуации.

— Хотите попробовать поторговаться?

— Жизнь — это торговля. Торговля чем угодно: собой, другими, жизнью, честью и так далее. Главное — найти подходящую цену для того или иного вопроса.

— То есть ты считаешь, что меня можно купить? — поинтересовался хозяин дома. В его безобидном голосе была угроза, и мне было это прекрасно ясно.

— Я считаю, что везде можно сторговаться и прийти к решению, которое обоих устроит. Поэтому, господин Ли, не будем ходить вокруг да около. Что я могу вам предложить взамен на вашу помощь в этом вопросе?

Глава 177

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сторговаться?.. — переспросил он задумчиво.

Я знаю, к чему он ведёт. Пытается выставить всё так, будто я прихожу к ним и оскорбляю своим поведением, выставляя их великий дом теми, кого можно купить, словно продажных людишек. Пытается представить меня неблагодарным человеком, который оскорбляет их, чтоб потом компостировать мозги и навязывать свои идеи и свою цену.

Но это слишком дешёвый трюк, на который поведётся только идиот. Это бизнес, здесь естественно торговаться, потому сверхглупо выставлять подобное чем-то оскорбительным. Я же не пришёл к нему со словами: «Давайте я вам заплачу, а вы меня пустите в порт» — это ещё можно было бы расценить как оскорбление.

— Господин Ли, — вздохнул я устало, потерев переносицу. — При всём моём уважении к вам и вашему древнему дому, который участвовал в строительстве этого великого города, мне кажется, мы никуда не сможем сдвинуться в этом вопросе, если обе стороны не будут заинтересованы в сотрудничестве. Если вы не хотите иметь со мной дел, то просто так и скажите, пожалуйста, чтоб я не тратил ни ваше время, ни своё. В противном случае прошу вас, перестаньте выставлять всё так, будто я вас оскорбляю. Я пришёл сюда найти решение в вопросе, который возник, почему хочу предложить свои услуги взамен на вашу помощь. Это бизнес, который ведут все дома, включая ваш. Может не столь чистый, но бизнес. И не надо выставлять это оскорблением, потому что тогда я вообще не пойму, как вы ведёте бизнес, когда каждое деловое предложение для вас оскорбительно.

Может немного грубо, но довольно точно я описал своё мнение. Да, они, конечно, дом, великий и старый, но это не даёт им право так ко мне обращаться. Это бизнес, здесь все равны, и уже не играет роль, аристократ ты или простолюдин.

Господин Ли сверлил меня взглядом на протяжении всего моего монолога, при этом он не выглядел оскорблённым, рассерженным или в ярости. Нет, он был задумчивым, будто, получив отпор в одном месте, продумывал план, как бы прижать меня в другом. Это лишь показывает, что он прекрасно понимает, где бизнес, а где неуважительное отношение.

— Так что ты можешь предложить нашему дому? — спросил он наконец. — Всё же это дело не такое уж и простое, так как не все согласны с тем, что вы провозите через него наркотики. Это создаст для меня трудности.

— Деньги. Свой товар не предлагаю, так как вряд ли вас это заинтересует, но тоже как вариант. Могу достать то, что вы захотите, в пределах разумного в уплату аренды вашего порта.

— Аренды? — хмыкнул он. — Ну хорошо, и каковы пределы разумного?

— Я не смогу достать вам ядерную бомбу или биологическую. Вряд ли смогу достать какие-то секретные разработки, коих не найти на чёрном рынке.

— Понятно. Но вряд ли нечто подобное нам пригодится. Как и деньги. К сожалению, они в нашем мире не всегда могут помочь.

Я понял, к чему он клонит, хотя и не был рад этому.

— Мы можем прийти к соглашению иначе, — продолжил я. — В уплату аренды я могу оказывать вам равноценные услуги силами своего картеля.

— Хотелось бы услышать, что ты можешь предложить, — кивнул он, предлагая мне продолжить.

— Как я и говорил, услуги. Любого рода, связанные с чем-то, с чем ваш дом не захочет сталкиваться. Грязные дела, посредничество, убийство в пределах разумного, достать, продать, купить, всё анонимно, чтоб ни одна ниточка не привела к вам. В принципе, я думаю, вы и без меня знаете, на что способен криминал и чем полезны такие люди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Представляю. Однако ваша организация не настолько крупная, чтоб мы действительно могли воспользоваться вашими услугами.

— Если вы ожидаете увидеть армию, как у страны, то да, — пожал я плечами, — мы вряд ли удовлетворим ваши ожидания. Однако нас нельзя назвать слабыми.

— Не хочу показаться назойливым и ворчливым стариком, Томас, но вас уже сейчас атакуют и, поправь меня, если я не прав, вы ничего сделать с этим не можете, — показал он свою осведомлённость в наших делах, сбивая цену.