Самый Лучший Ветер - 3 - Артём Сергеев

самая настоящая трагедия! Вот улетаем мы, потому что перегруз, а пушечка так жалобно нам вслед смотрит, а вокруг целая куча желающих поживиться так и вьются! Тут даже я плакать начну, самыми настоящими слезами! Себя не жалеешь, меня пожалей!

— Да пошёл ты, — совсем раздражённо буркнул гном, потому что сумели мы достучаться ему до самого сердца. От нарисованной магом картины проняло даже меня, не говоря уже об Антохе с Кирюхой. Трюмный наш вообще ошеломлённо замер на месте, с надеждой впившись в глаза Далину.

— Да и Лариска, считай, на своём горбу всё это таскает, — пришлось добавить ему с другой стороны. — Наставник хренов. Посчитать тебе, сколько нужно энергии, чтобы перенести десять лишних тонн на сто километров против встречно-бокового ветра? Вёрст этак на шестьдесят в час?

— А если вы видите, что я всё домой тащу, — решил сделать нас же и виноватыми Далин, — чего только по факту говорите? Я ведь не святой, у меня свои недостатки, и вы их прекрасно знаете! А база у нас одна, в Белом Камне! Давайте вернёмся, разгрузимся, а уже потом за гномами отправимся!

— Не пойдёт, — Арчи для вида всерьёз воспринял это предложение. — Просто будем надеяться, что грузовой отсек нам в ближайшем будущем не понадобится. Что без внеплановых приобретений обойдёмся.

— Хреновая это надежда, — гном резко стал грустным, представив себе пустой рейс, но делать было нечего. — Очень хреновая!

— Сам виноват, — я прекратил спор и вылез из-за стола, чтобы не добивать Далина. Добить-то его не добьёшь, но ввязаться в спор ради спора можно очень легко. Иногда это очень интересно и весело, но не сейчас.

Мы резво разбежались по рабочим местам, внешний осмотр уже был проведён, в силовой каркас добавили объёма ещё вчера, так что можно было смело выезжать на лётное поле и стартовать, не заставляя гномов ждать лишнего.

— По идее, базы-то теперь у нас три, — вдруг задумчиво сказал мне Арчи уже из пилотского кресла. Он закончил со всеми своими делами чуть раньше меня и потому позволил себе задуматься. — Белый Камень, Ромашкино и вот теперь Новониколаевск.

— Толку-то! — я быстро прикинул, что к чему, сумев сразу же найти главный недостаток. — Если все они в дне лёта друг от друга.

— Зато в Ромашкино и в Новониколаевске у нас всё бесплатно, бестолочь. — Арчи удивлённо посмотрел на меня. — А бесплатных баз мы можем себе позволить сколько угодно. Да и не выдадут нас там в случае чего, во всяком случае, сразу не выдадут.

— Ну так-то да, — я суетился по рубке, тема для обсуждения была хорошей, но уж очень не ко времени. — Но в случае чего лучше на тайные площадки сразу уйти, зачем людей подставлять?

— Это раньше, — отмахнулся Арчи. — А сейчас, если только против нас объединённую эскадру не соберут, можно и пободаться.

Я быстро засунул карту с районом полёта в планшет и наконец, окинув взглядом рубку, уселся в кресло рядом с другом.

— Свинье рога приделай, она всех перебодает, — сообщил я смотревшему на меня отсутствующим взглядом Арчи, и похлопал его по плечу, вырвав из задумчивости. — Давай, приходи в себя, начинаем.

— Про Торговый Остров мысли кое-какие появились, — поделился тот со мной мыслями, не спеша приступать к делу. — Там ведь тоже нам должны, и неплохо было бы этот долг перевести из большого человеческого спасиба в скромное складское помещение. Квадратов на двести хотя бы — я же много не прошу, я всё понимаю. А уж район полётов там какой — на весь Архипелаг можно прыгнуть! Единственное, что мешает — очень уж там жизнь бурная и вороватая, сегодня есть база, а завтра её нету. Не у Хельги же на заднем дворе обосновываться, в самом деле.

— Тогда уж на её участке, — я хотел сказать в доме, но вовремя одумался, — он как раз сейчас свободен от всего.

— Это да, — ухмыльнулся Арчи и заорал в переговорную трубу, — Далин, готовность!

—…отов! — раздался оттуда гномский бас, и я дал напругу на ведущие колёса, сняв корабль со стояночного тормоза. «Ласточка» вздрогнула и тихонько покатилась вперёд, выезжая из ярко освещённого ангара в тёмное утро. Дежурные гномы проводили нас и указали место старта, не совсем ясно видное в сумерках. И пока мы телепались за мотоциклетом с ведущим фонарём сзади, я совсем некстати подумал о том, как же люди ошибаются, когда говорят, что сумерки опускаются.

Никогда они не опускаются, они всегда поднимаются вечером вверх от самой земли. Утром же всё наоборот, процесс идёт сверху вниз, только не для сумерек, а для света, так что тоже мимо.

И я посмотрел в лобовое стекло на ярко освещённый «Ногарунг», который ярким фонариком в лучах даже ещё не показавшегося из-за горизонта солнца висел примерно в трёх километрах высоты над рекой, в компании трёх же лёгких дирижаблей охраны и связи. А вот у нас, внизу, было бы довольно темно, если б не прожектора.

— Пятый час всего, — по своему отреагировал на эту красоту Арчи и широко, не опасаясь порвать рот, зевнул. — Адмирал спит небось, рожа бородатая. Может, выберем момент да рванём наперегонки, а? И ещё чуть с курса сойдём, чтобы поволновались, сволочи.

— С курса сойти легче всего, — не одобрил я его затей. — Зато потом по новому всё считай, так что только наперегонки, если Далин тебе позволит. А он не позволит, так что не мечтай.

Арчи лишь сокрушённо вздохнул, он и самом деле мог полихачить, и иногда, когда обстановка позволяла и меня в рубке не было, любил пройтись над рекой практически на бреющем для дирижабля полёте, метрах на пятидесяти-ста высоты, выжимая из двигателей всю мощь. Для ощущения скорости, как он говорил, для полноты жизни. И слава богу, что делать такие фокусы над равниной или, тем более, над морем он себе не позволял, ума хватало.

Над морем, кстати, вытворять такое было опаснее всего, потому что теряется ощущение высоты и положения в пространстве совершенно, взгляду зацепиться не за что, очень уж всё однообразное и монотонное. Над рекой хоть берега спасают.

— К взлёту готов, — отбросив все эти мысли, да что ж такое со мной сегодня, я вслух стал проговаривать начало ритуала. —