Рота, подъем! - Александр Ханин

– А мы? – спросил меня один из молчальников.

– Что вы?

– Нас кормить будут?

– Так ты по-русски говорить научился?

– Я говорить немножко.

– Вот и славненько. Ты у меня смотри: я где нормальный, а где и беспощаден. В строй.

К вечеру остался только один упорно нежелающий выражать свои мысли на общепринятом для всего народов многонационального

Советского Союза языке. Не то воин не знал о Ленине, в честь которого стоило выучить русский, не то действительно в его ауле не говорили на этом языке, но ротный, подстраховавшись, перевел молчаливого бойца в соседний батальон водителей БТРов, где почти все солдаты и сержанты являлись выходцами из Средней Азии, и могли объясниться с вновь прибывшими на их родном наречии.

Тем же вечером, пока новоиспеченные солдаты не отправили свою гражданскую одежду родным, сержанты батальона решили повеселиться и создать серию фотографий для будущих дембельских альбомов. Я наводил более тесные контакты с солдатами продуктового склада и не знал о начавшемся новом увеселительном мероприятии. Когда я поднимался на свой этаж, то заметил, что на каждом пролете, как истукан стоял молодой русскоязычный солдат.

– Воин, чего стоишь? Отстань от стены, она не упадет.

– Мне сержант Врагин приказал.

– А сам где?

– В третьей роте.

Я поднялся в роту, открыл дверь, оттолкнув стоявшего в проеме солдата, и увидел картину, которую в пору стоило запечатлеть художникам. Посреди "взлетки", уперев лбы, обернутые полотенцами в виде чалмы, стояли на коленях облаченные в халаты узбеки. За спинами новообращенных душманов, упираясь ногой в зад одного из азиатов, улыбался довольный Самсонов. Крупный корпус сержанта крест-накрест опоясывали пулеметные ленты. За спиной торчал ствол гранатомета. В мощных волосатых руках защитника Отечества качался здоровенный пулемет со свисающей из зеленой коробки лентой, заряженной патронами. Закатанные рукава, расстегнутый ворот рубахи и перекинутый через плечо пулеметный ремень придавали вид грозного боевика из голливудских фильмов. Денискин прыгал вокруг Самсонова, меняющего позы и гримасы, щелкал фотоаппаратом "Смена" под комментарии сержантов.

– Рожу страшнее сделай, чего ты ржешь как мерин?

"Душманы" лежали, не шевелясь. Как только кто-то из них приподнимал голову, то дружный окрик заставлял его опуститься обратно на линолеум.

– Мужики, все, конечно, здорово, но кто позволил вытаскивать пулемет из ружпарка?

– Кончай, Сань. Сейчас снимемся…

– Кончать на гражданке будем. Ты не в курсе, что у дежурного по штабу зажглась лампочка о вскрытии ружпарка? Денискин, ну, Самсон молодой и глупый, а ты?

Как в подтверждении моих слов на тумбочке дневального загремел полевой телефон. Я подошел и снял трубку.

– Да.

– Не "да", а представляться надо. Дежурный?

– Старшина роты гвардии сержант Ханин.

– Ханин, зачем ружпарк открывал?

– Проверяю наличие противогазов и их пригодность для занятий на завтра. Все клапаны выкидывают, а потом…

– Уже запер?

– Еще нет, товарищ капитан. Минут десять-пятнадцать займет.

Бардак-с.

– Ладно.

– Ну, вот и все. Чего ты боялся, – Самсонов, опустив голову, стоял рядом, поставив пулемет прикладом на носок сапога.

– С дежурным вопрос решили. А если кто из офицеров зайдет? Что делать будешь? Еще и меня подставишь.

Самонов тяжело вздохнул и начал разматывать пулеметные ленты.

– Атас, шухер. Комбат, – в роту, толкая друг друга, влетели два солдата, оставленных предусмотрительными сержантами на лестнице.

Враг душманов, дергая трясущимися руками, начал быстро сбрасывать пулеметные ленты.

– Магазин, дурында, – ударил я по коробке пулемета.

Самсонов быстро открыл дверь ружпарка, сбросил за дверь гранатомет и пулеметную коробку, вслед за которой полетела уложенная внутрь лента, звеня патронами. В дверь буквально влетел комбат.

Беглый взгляд на помещение и увиденная открытая оружейная комната давали большой простор для фантазии. Но комбат только спросил:

– Чем занимаетесь?

Сержанты, быстро разбежавшиеся по углам, молчали. Солдаты, еще не успевшие снять халаты, стояли в стороне и как бараны смотрели на пастуха в майорских погонах.

– Хотели провести урок и показать солдатам вооружение мотострелков, – сказал я. – Вот выдал Самсонову пулемет…

– В журнале записал? Есть план занятий, подписанный ротным? – быстро спросил комбат.

– Мы же не выходя, товарищ майор. Чтобы, так сказать, поднять боевой дух…

– Ханин, инициатива в армии бывает плохой и наказуемой. Понял?

– Виноват.

– Виноватых бьют и… почему бойцы в халатах?

– Отправить не успели. Замерзли, наверное.

– Рехнулся? Двадцать три градуса на улице.

– У них там под сорок. Акклиматизация еще не…

– Кончай мне лапшу на уши вешать. Оружие убрать. Внешний вид привести в порядок. Займитесь делом – учите устав. Возьмите тетрадки и перепишите обязанности дневального наизусть.

– Есть!

Комбат еще раз оглядел расположение и быстрым шагом прошел в канцелярию.

– Пронесло, – тихо сказал Денискин, когда за комбатом закрылась дверь.

– "Пронесло", – подумал Штирлиц. "Тебя б так пронесло", – несясь в туалет, подумал Мюллер.

– Чего?

– Бородатый анекдот вспомнил. Все, мужики, разбежались. Духи, сдать свое спецобмундирование в каптерку. Дружно возвращаемся из

Афгана в Московский военный округ. О том, что тут произошло лучше молчите. И вам и нам жить будет легче и спокойнее.

Взвода укомплектовывались медленно. Время от времени мы обменивались кем-то из солдат между взводами или между ротами. В расположенной на этаж ниже второй роте "дух", которого распределили отдельно от "брата", трижды бегал в полк, куда был распределен его не то родственник, не то земляк. Поймав, его возвращали в роту, старались учинить жесткий контроль, но солдат, найдя первую возможность, опять убегал.

– Чечены! – влетел в роту Андрей. – Это пипец!

– Может нам не дадут?

– Да там наш лейтенант. Он глупый. С ними же справиться нельзя.

Мы побежали в спортзал, куда утром привезли большую партию чеченцев. Кто из района гор лучше-хуже, мы обсуждали накануне, когда группа азербайджанцев, только пересекшая линию двери спортзала, без причин и провокаций кинулась с ножами на армян, за день до этого прибывших в дивизию. Откуда у армян появились ножи, никто не знал, ведь обыскивали всех призывников по нескольку раз, но разнять дерущихся получилось только с помощью караула после начала предупредительной стрельбы в воздух. Чечены или осетины, в нашем понимании, были самым худшим вариантом по причине того, что они отказывались убирать места общего пользования и были очень резки.