Ты моя жажда (СИ) - Бурунова Елена Михайловна

— Почему?

— Потому что я знаю законы. Я стоял у их истоков, Айрин. А Леонид часто нарушает эти законы в угоду себе. За тысячу лет его правления, он судил сотни невиновных вампиров только, чтобы избавится от конкурентов или личных врагов. И нет такого закона, как убийство первородных-девочек. Саргано бояться возвращения Жрецов, вот и искажают правду.

— Я не знала, что ты настолько древний, отец, — удивилась Айрин. — Библиотеке Саргано было большее двенадцати тысяч лет.

Она никогда не спрашивала сколько лет отцу. Да, вообще, если честно, Айрин не интересовалась его жизнью. Историю своей матери и ее рода первородная узнала еще будучи ребенком. Зарина вместо сказок рассказывала ей о героях Лютах, о войнах оборотней и сильных царях, ведущих своих воинов к победе.

— Нет, Айрин, первая книга была написана после потопа, когда боги уничтожили Великую Империю Атлантов. Я остался на Земле с отцом Леонида, чтобы возродить цивилизацию людей. Но это все, — он замолчал на мгновение, и глубоко вдохнул, словно ему не хватает воздуха, — был лишь предлог. Я искал следы своей дочери. До того, как я встретил Зарину, я был женат два раза. Первой моей женой на Земле стала простая смертная Нагина. Я обратил ее против воли. Прожив несколько столетий вместе, мы разошлись. Она так и не смогла простить мне, что я принял решение за нее. Дал ей бессмертие, лишив возможности иметь детей. Я не знаю, где сейчас Нагина. После смерти нашего приемного сына Сааха, она покинула землю и больше я не видел ее. Второй и тайной женой стала императрица Атлантов Атия. Ради нее я и ушел от первой. Несколько лет мы правили Атлантидой, завоевав Сахарию и Лемурию, покорив пограничье и Север. А однажды Атия решила, что власть не любит быть делимой, — усмехнулся Маркус, вспоминая слова женщины, которую любил, — Мои враги нашептывали ей о заговорах и о том, как я готовлю переворот в городе императоров. Да и ругались мы тогда очень часто. Она была воистину великой правительницей. Ее величие было в справедливости. Таких больше нет и не будет на этой планете. Но, как и все правители, Атия боялась предательства. Я не предавал ее, но после ложных показаний свидетелей императрица приказала меня казнить.

Айрин удивленно отстранилась от Маркуса, вспоминая историю о которой он рассказывал ей сейчас. Она уже слышала это от матери. История рода Лютов. Если слова отца правдивы, то тогда получается он Назир Синх. Тот самый первый советник Атии Великой и отец Лилит, родоначальницы Лютов. Но как такое возможно?! Его же казнили! Вырвали сердце на площади. Потом Атия приказала построить для своего возлюбленного огромную усыпальницу — Храм Луны. Этот храм ушел под воду вместе с Атлантидой. А вместе с ним и история великой любви, которая изменила весь мир, но была беззащитной перед абсолютной властью. У Атии и Назир Синха было все, кроме веры друг другу.

— Но ты жив, — прошептала изумленная дочь.

— Казнили не меня, а похожего на меня человека. Атия не смогла убить отца своего будущего ребенка. Ее условием было: покинуть Землю навсегда. И я улетел на несколько веков. Когда вернулся, Атлантида стала еще могущественнее, Атии поставили памятники и называли Великой, а вот следы моей дочери затерялись в среди снегов. Осталась только легенда. Мне почему-то кажется, она была похожа а тебя, Айрин. Когда я взял тебя на руки, то понял, что тебе Судьбой уготовано великое будущее. Жаль, что твоя мать и Атия, как две капли воды, но на этом их сходства и заканчиваются. Зарине никогда не стать Великой. Она впитала в себя всю сущность Лютов и не взяла ни одного достоинства Огненных Волков. А ты другая, девочка моя, — с присущей только отцам гордостью сказал Маркус. — Ты станешь Великой.

Айрин скептически усмехнулась, отведя взгляд от восхищенных отцовских глаз. Если стать матерью Жрецу — это величие, то уж точно в понимании Арийн какое-то сомнительное. Да и все эти легенды осточертели! Одна история и несколько ее версий. Отец говорит, что Атия была справедливой. Мать рассказывала, что императрица никого не жалела, если на кону стояла ее корона. Так какая она была на самом деле? Справедливой или коварной? В любом случае абсолютная власть никого не делает святым. И это дела минувших лет. Их же ждет будущее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я беременна, отец, — наконец-то призналась своенравная дочь и сжала эфес рапиры. — Вот моя тайна.

Она готовилась к не самому лучшему варианту развитий событий. Нет, да закрадывалась мысль, что отец в порыве бешенства набросится на нее. Но Маркус лишь опустил свой взгляд полный любви на живот дочери и прослезился. Красные слезы скатились по щекам главы клана Феррат. У него будет внук! Наследник и какой! Он так хотел заполучить сына, чтобы его клан стал могущественнее и вот мечта осуществилась. Айрин подарила отцу надежду на безоблачное будущее для клана Феррат. Конечно, когда внук достигнет определенного возраста, то захочет встать не только во главе собственного клана, но вместе с этим желанием проснется и жажда власти. И кто же будет стоять рядом с троном Всесильного? Конечно же, любящий дедушка! Ведь с самого рождения Жреца Маркус будет с ним. Он станет его учителем, опорой и защитой.

Он даже не спросил, кто этот счастливчик. Отцовство для Маркуса уже не имело значения. В любом случае оборотень из царского рода сделал свое дело.

После счастливой эйфории, что ждет клан Феррат в будущем с таким наследником, Маркус опустился на землю. Его дочери теперь грозит опасность. Если кто-нибудь узнает о ребенке, то кланы объединятся, забыв о своих распря, только чтобы убить его. Пока Жрец еще слаб, но когда он достигнет совершеннолетия никто не сможет противостоять такому первородному.

— Теперь мне жизненно необходимо занять трон Владыки, — задумчиво произнес Маркус. — Только так я смогу защитить тебя и своего внука.

— Я думала, ты будешь злится, — немого оторопев, сказала Айрин и убрала руку с оружия. — Они все его так бояться. Ли назвала моего ребенка чудовищем.

Отец подсел ближе к растерянной дочери и обнял ее. Гладя ладонью по спине, он сказал:

— Им есть чего бояться, девочка моя. Твой сын будет сильнее целой армии. Он потребует склонить головы и признать его Верховным и неизменным Владыкой. Но станет он чудовищем или нет зависит от тебя. Я помню клан Жрецов. В нем были и мудрые, и великие, и жестокие, и безумные. А каким вырастишь ты его, Айрин?

Вместо ответа дочь сильнее прижалась к своему любимому родителю. Теперь она была уверена, что клан Феррат на ее стороне.

— Можешь не отвечать, родная, — обнимая Айрин, говорил Маркус. — Твой сын будет на одну треть Феррат, а значит, беспощаден к своим врагам. Так а теперь хватит нежностей, — чмокнув дочь в лоб, он быстро поднялся с дивана. — На следующей неделе конклав и ты должна заявить до его начала о создании собственного клана. Клана Айрин.

— Но разве такое возможно? — удивилась первородная. Все-таки Ли оказалась права, они многого не знали о законах.

— Конечно, милая. Каждый первородный независимо от пола когда-нибудь создает свой клан и тем самым усиливает клан своего отца. Клан Айрин будет родственный клану Феррат, а вампир из моего клана станет связующем звеном между нами. Так что тебе следует подумать, кого из Феррат ты заберешь себе.

— Тогда почему другие первородные так не поступили? Почему Итаро более тысячи лет был в клане отца? И Хипасо тоже? А Эрик? — слова отца стали настоящим шоком для дочери.

Это получалось, что на конклавы и суды приехало бы вполовину больше кланов. Еще неизвестно на чьей стороне был бы численный перевес. И вряд ли Саргано правили. Суд над Итаро имел бы другой исход. Эрик отдал бы свой голос за друга, а Вольдемар поддержал бы его, как сына. Боджинг, конечно же, тоже за сына вступился. За ним Нереиды. И Айрин не осталась бы в стороне. Тогда бы это был суд, а не то показное судилище. Вот и ответ, почему о этих законах молчат Саргано. Только они и знали о древних книгах. Так зачем добровольно лишать себя абсолютной власти? Не зачем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})