Письма Йони: портрет героя - Йонатан Нетаньягу

следует потрепать для их улучшения – и это почти во всех сферах деятельности батальона. По правде говоря, такое положение – к лучшему, так как в результате всем придется серьезнее работать. Не то, чтобы сейчас не работали, но…

Какая красота! Только что сверкнула молния и осветила всю комнату, а после нее – гром, а снаружи идет дождь. Я лежу сейчас в постели, прислонив блокнот к книге, и очень по тебе скучаю.

Как ты себя чувствуешь? Совсем забыл – получил сегодня от тебя письмо и приберегаю его для дополнительного прочтения перед сном.

[Брурии] 22. 11. 74

Половина седьмого, вечер пятницы. Снаружи – обычный чудесный ветер бушует в ближних деревьях, а я – на досуге один в комнате, сижу на постели, опершись спиной о стену, и пишу. По радио передают хорошую музыку, а я курю отвратительную сигару, которую купил по дороге, на мне "тренинг", и я радуюсь жизни – один в комнате и не один.

Снаружи ветер – мне им не насытиться! Люблю идти, согнувшись, против него и тащить себя в него с силой или двигаться быстрей и быстрей, так что сзади раздувается куртка. Ветер пробуждает во мне противоречивые чувства, например: удовольствие от того, что я – внутри комнаты, когда он свистит снаружи, и наоборот, – чувство авантюризма, опасности и бури. Он мне также напоминает кое-что из того забытого, что я делал в предыдущий свой период в армии.

Ты писала о фильме "Американские надписи" и о мыслях, которые он в тебе вызвал. Мне понятно, что прошлое всегда привлекало людей. Не потому, что оно спокойнее, безмятежнее настоящего, а потому, что время предает события забвению и позволяет нам рассматривать их сквозь розовые очки, и таким образом все кажется розовым и не режет глаз.

Также и "Последняя кинопостановка" не говорит нам о лучших временах. Наоборот – умышленно выбран тяжелый период материальных затруднений, ожесточения, мировой войны, и на фоне этого периода взяты несколько особенных людей, отличающихся внутренней красотой и особой душой. Эти люди – главное, что есть в фильме. Изображенный период не произвел на меня особого впечатления, а только люди, поднявшиеся над окружающим.

В молодости (а также и теперь) я любил книги Уильяма Сарояна. Чудный и простой писатель, любящий людей и освещающий их особым светом. В одной из его книг ("Человеческая комедия") говорится о мальчике по имени Гомер, который мне больше всего нравится. Чудесный мальчик, любопытный, разумный, бесстрашный, рано проникший в мир взрослых. Он знаком и еще незнаком с существующей в мире болью. Смотрит на происходящее, но оно его не задевает, и взрослеет вместе с миром. Мир там тоже охвачен войной, и городок, Итака, теряет лучших своих сынов и продолжает жить – в том же внутреннем темпе, что и всегда. А окружающий мир только подчеркивает красоту городка. Противопоставление людей окружающему их миру необходимо для осознания их сути и исключительности.

Кроме того, все мы и вправду ищем "другое место – прекрасное и сияющее место, где стоит проснуться". Может, поэтому я так люблю эти строчки. Я люблю ходить по улицам, присматриваясь к детям, люблю шагать, насвистывая, по тротуарам и смотреть на очертания гор или на луга. Все-таки мир полон красоты, и заключенное в нем безобразие только подчеркивает красоту. Если бы не безобразие, мы, может быть, не замечали бы добра и красоты. Но это уже философия – и к тому же слишком упрощенная. Может, не следует искать иного смысла, чем тот, что,есть в нас самих. Я считаю, что цель нашей жизни – в самой жизни. Если кто находит другую цель – тем лучше для него, главное, чтобы не мотаться в лишенном содержания мире. Те, кому не за что ухватиться, всегда недовольны, всегда находят себе идолов, и всегда изменяют им ради других идолов. Счастье их – когда есть у них идол, а несчастье – в том, что длительного удовлетворения их идол им дать не может.- **** – . .^jtgpmirij^Начал писать утром, и вдруг вижу, что пришло время, назначенное мною для объезда местности. Все еще утро, вышли все командиры, машины готовы – а жаль, хотелось бы продолжить. Посмотрим позже.

Бен-Хананам шалом! 23. 11. 74

Весело у нас в Израиле. Чтобы это узнать, вам даже не нужен "Голос Израиля". Насколько я помню, даже наоборот. Со стороны положение кажется хуже, чем в действительности. Военная сторона меня не беспокоит. В этом смысле мы ударим их как следует. Мы достигли хорошего оперативного уровня, а частично даже очень хорошего. Много работаем для улучшения координации между разными родами войск и частями вооруженных сил, и есть недурные результаты. Солдаты хорошо усвоили полученные на войне уроки. В сущности, мы на верной волне. Беспокоят – политическая и экономическая стороны, которые становятся все хуже. Похоже, что в стране не видят выхода из этого положения. Живут со дня на день, от Магбита до Магбита, от одного визита Киссинджера до другого.

Но оставим это.

Порадовался твоему письму. Отложил его в сторону, чтобы ответить в свободную минуту, и, как всегда, свободных минут все нет.

Хотя батальон у меня хороший, с высоким оперативным уровнем, и я могу полагаться на солдат и командиров, но работы у нас до сих пор много (она, в сущности, никогда не кончается). Я, как обычно, недоволен и продолжаю давить, хотя конкуренции уже нет. Оставили прочих позади – но это не главное. От окончательного уровня мы все еще далеки, и многое еще требует улучшения. Как только достигаем промежуточных целей, сразу требования к батальону возрастают.

Напишите немного о себе. Как выглядит галут? Больше всего меня интересует американская армия – насколько высок ее профессиональный уровень, что можно из ее методов позаимствовать для себя, насколько готова к военному вмешательству в большом мире, каково ее отношение к событиям на Ближнем Востоке. Короче – пишите!

Йони.

[Брурии] 7.12.74

Hello!

Вчера рано уснул. Сейчас утро – идет дождь, и все движется в замедленном темпе. Дождь вызывает у меня нетерпение – мне требуется еще две недели солнца. 3- прогрессирует, и его парни, к моему удовольствию, становятся людьми. Но нужно еще время, чтобы по-настояще- му улучшить положение. Кроме того, предстоит закончить подготовку машин. Начали хорошо, но пришлось сократить размах. Продолжаем работать, но с ограничениями. Что еще? Лагерь пока не готов. Начали асфальтировать дороги, но печей и электричества нет, и начатые в этом направлении работы – прекратились.

Я обратил внимание, что когда ко мне приходят командиры с проблемами, вызванными дождем, я категорически заявляю: "Завтра дождя не будет". И я в это верю, как будто одним усилием я могу это устроить. Заметив это за собой, я внутренне рассмеялся – не так ли и Иешуа Бен-Нун сказал: "Стой, солнце, над Гивоном, и луна – над долиною АялонскоюГ'* Ясно, что и он верил, что природа ему подчинится. Ладно – если нельзя изменить погоду, можно, по крайней мере, с ней бороться или, во всяком случае, к ней приноровиться и делать все, что можно.