Марсианские империи - Эдгар Берроуз

И он громко захохотал. Он был бы крайне удивлен, если бы узнал, что я действительно хочу ее для себя.

— Тебе нравится быть в охране джедов? — спросил я.

— Там хорошо. Со мной неплохо обращаются, у нас много еды, удобная спальня и мне не приходится работать. Кроме того, у меня много свободного времени. Я могу ходить по Морбусу, где хочу, за исключением владений джедов. А ты не можешь выйти из лаборатории, — он показал на медаль, которая висела у него на груди. — Вот это дает мне свободу. Медаль говорит, что я на службе у Третьего джеда и никто не может приказывать мне. Я очень важная персона, Тор-дур-бар. Мне жаль тебя. Ты просто кусок плоти, которая может ходить и говорить.

— Хорошо иметь такого влиятельного друга, как ты, — сказал я. — Особенно такого, который может помочь мне.

— Помочь? Как?

— Джеды постоянно набирают новых воинов на замену убитых. Я вполне гожусь для охраны джедов, и было бы хорошо, если бы мы были вместе. Так что если меня вызовут для осмотра и экзамена, ты мог бы замолвить за меня словечко. Тебе будет достаточно сказать, что ты знаешь меня.

Он надолго задумался, мозг у него работал весьма медленно. Наконец он сказал:

— А почему бы и нет? Ты сильный, а когда воины охраны ссорятся между собой, неплохо иметь такого друга. Хорошо, я помогу тебе, если смогу. Иногда меня спрашивают, не знаю ли я сильного, умного воина. Я назову тебя, и за тобой пошлют для экзамена. Конечно, ты не очень умен, но ты сильный. А насколько ты силен?

Я сам не знал этого, но, судя по тому, как я швырял тела хормадов, я был действительно силен. Но все же я ответил:

— Не знаю.

— Ты можешь поднять меня? Я очень тяжелый.

— Могу попытаться, — я поднял его без усилий. Мне показалось, что он ничего не весит. Поэтому я решил подкинуть его над головой. Я подбросил его к потолку и поймал почти у пола. Когда я поставил его на ноги, он с удивлением смотрел на меня.

— Ты самый сильный в Морбусе! Я не знаю никого, кто мог бы справиться с тобой. Я скажу Третьему джеду о тебе.

Затем мы расстались, и надежда пробудилась во мне. Самое большое, на что я мог рассчитывать, так это на то, что Рас Тавас включит меня в отряд хормадов для экзамена.

Рас Тавас назначил меня личным слугой Джона Картера, а так как он постоянно работал с хирургом, то мы трое всегда были вместе. В присутствии посторонних он обращался со мной, как с тупым, невежественным хормадом, но когда мы были одни, держался со мной, как с равным. Оба они восхищались моей необыкновенной силой, которую по чистой случайности получило новое тело Тор-дур-бара. Мне казалось, что Рас Тавасу очень хочется отправить меня в резервуар, чтобы постичь секрет производства таких сильных хормадов.

Джон Картер — это один из самых человечных людей, каких я только знал. Он великий человек в полном смысле этого слова, государственный деятель, воин, величайший воин из когда-либо живших на Земле и на Барсуме. К тому же его никогда не покидало чувство юмора. Когда мы были одни, он постоянно шутил по поводу моей вновь приобретенной внешности. Он буквально трясся от смеха. И меня, когда я смотрел на себя в зеркало, разбирал смех, но потом охватывал ужас. Представьте себе торс на непропорционально кротких ножках, одна рука опускается ниже колен, другая едва достает до пояса…

— Но самое ценное твое приобретение, это лицо, — говорил Владыка.

Ни одна деталь лица не находилась там, где ей положено было быть, и все они были лишены пропорций: одни слишком маленькие, другие чересчур большие. Правый огромный глаз был у меня на лбу; левый, крошечный, находился рядом с левым ухом. Рот начинался на подбородке и тянулся под углом к левому глазу. Нос напоминал маленькую пуговку и располагался там, где должен был быть левый глаз. Правое ухо было абсолютно бесформенно и свисало до плеча. Теперь я был склонен считать, что симметрия человеческих тел вовсе не была делом случая, как утверждал Рас Тавас.

Тор-дур-бар в своем новом обличии потребовал себе имя вместо номера, и Джон Картер с Рас Тавасом окрестили его Тун Ганом — производное от имени Ганн-Тун. Когда я рассказал им о встрече с Тиата-ов, они согласились, что я должен оставить имя Тор-дур-бар. Рас Тавас сказал, что он сообщит Тун Гану о том, что он вложил новый мозг хормада в его бывшее тело.

Вскоре после этих событий мы встретились с Тун Ганом в одном из коридоров. Он посмотрел на меня, а затем остановил:

— Как твое имя?

— Тор-дур-бар.

— Ну ты и страшилище, — заметил он, а затем, не дожидаясь моего ответа, сказал: — Постарайся не попадаться мне на глаза, если не хочешь попасть в резервуар.

Когда я рассказал об этой встрече Джону Картеру и Рас Тавасу, они рассмеялись, но для меня в этом не было ничего смешного. Впрочем, нам всем было достаточно грустно: я беспокоился о Джанай, Рас Тавас хотел вернуть свою лабораторию, а Джон Картер постоянно думал о судьбе своей принцессы.

Когда мы беседовали в кабинете Рас Таваса, объявили о приходе офицера. Тот, не дожидаясь приглашения, вошел.

— Я пришел за хормадом по имени Тор-дур-бар. Пошли за ним немедленно. Таков приказ Совета Семи Джедов.

Это был надменный, властный человек; несомненно, один из трех красных людей, которым пересажен мозг хормада.

Рас Тавас пожал плечами и показал на меня.

— Вот это Тор-дур-бар, — сказал он.

9. Я нахожу Джанай

Я стоял в шеренге с семью другими хормадами перед помостом, где сидели семеро джедов. Вероятно, я был самый безобразный из них. Нам задавали множество вопросов. Это был своеобразный тест на интеллект, так как выбирались те, кто будет служить в охране самих джедов. Однако они учитывали не только ум и силу. Один из джедов долго смотрел на меня, затем махнул рукой.

— Ты отойди. Нам не нужны такие уроды, — сказал он. Я посмотрел на остальных хормадов, и мне показалось, что я мало отличался от них. Такие же уроды, с моей точки зрения. Какая разница, что я немного пострашнее? В глубоком разочаровании я вышел из шеренги и отошел в сторону.

Пятеро из семерых оказались настолько тупыми, что их тоже отсеяли. Оставшиеся двое в лучшем случае могли служить только на самых грязных работах, но они были приняты. Третий джед заговорил с офицером.

— Где тот хормад, за которым я послал, — Тор-дур-бар?

— Я Тор-дур-бар, — сказал я.

— Подойди.

Я снова встал перед помостом.

— Один из моих охранников сказал, что ты самый сильный в Морбусе. Это правда?