Мать или Новый Вид (Том 2) - Сатпрем

Это было как откровение для Матери... откровение в ее теле, не в голове! Внезапно я сказала себе: но он продолжал существовать, жить, иметь переживание; он совершенно НЕ ЗАВИСЕЛ от своего тела, ему не нужно было тело, чтобы иметь переживание! Так что же тогда было "телом", которое кремировали? И что это за другое "тело", которое продолжало иметь переживание не зависимо от того тела, которое сожгли...? Есть ли, таким образом, тело клеточного сознания, не зависящее от жизни и "смерти" материального тела, которое мы видим -- тела ложной материи, возможно? И является ли оно клеточным сознанием настоящего тела, в котором мы продолжаем жить? Это вопрос еще следует прояснить, но суть в том, что как внезапное откровение Мать вспомнила собственный переход в обратном направлении -- не из жизни в "смерть", как тот ученик, а из так называемой смерти к жизни -- в ходе переживания в апреле 1962, когда она, как бы находясь на пороге смерти, была унесена теми великими Пульсациями на другую сторону сети, а затем "возвращена к жизни"... И в момент перехода, как раз когда она была близка к тому, чтобы вернуться в свое тело (которое еще не успели сжечь), она видела или восприняла нечто неопределимое и светлое, которое было подобно полному Секрету: Как! нам нужно лишь умереть для смерти, и это все!... Умереть для смерти, то есть, СТАТЬ НЕСПОСОБНЫМИ УМЕРЕТЬ, ПОСКОЛЬКУ СМЕРТЬ БОЛЬШЕ НЕ ИМЕЕТ КАКОЙ-ЛИБО РЕАЛЬНОСТИ!... Это было ясно, это было... Это переполняло мощью. И также впечатление: легко, это легко! Нет вопроса, трудно это или легко: это спонтанно, ЕСТЕСТВЕННО, и так мило! Это "умереть для смерти" было столь радостным, столь радостным!... Ты понимаешь, я могла сказать: да это же ясно, как божий день! разве ты не видишь, как все просто! Именно так, нам нужно умереть лишь для смерти, и все сделано!

Это было как быть на пороге молниеносного открытия: вот оно! Сейчас я ухвачу это, вот оно!... Несколько секунд переживания, которые дали впечатление, что главная часть проблемы решена. Но затем...

Но затем все исчезло -- снова попадаешь в смерть.

Это касается клеток и сознания в клетках, -- заключила Мать.

Сознания в клетках, для которого смерть не реальна, не существует... Начать осознавать смерть означает смерть. Нечто осознает смерть и умирает -- оно умирает из-за того, что осознает ее. Потому что оно скатывается в ложную позицию. Но тогда мы должны научиться забывать смерть, живя (а не после, как тот ученик!). Тело должно научиться забывать смерть -- в ту минуту, когда оно забывает о смерти, ее больше не существует. В теле, как всегда, есть два уровня: клеточный уровень, для которого смерти не существует, и другой... корка. Темная периферия. Есть, как обычно, Стена в теле между двумя типами жизни. Есть иллюзия смерти на поверхности -- мы должны расстаться с этой иллюзией, и это все! Мы должны умереть для смерти. Нет такой вещи, как смерть, есть лишь некая вуаль, которая вызывает смерть. Истинная позиция, ложная позиция. И легко, это легко!... естественно. Изменение позиции, которое надо провести в теле.

Но именно тело должно понять это.

То, что я называю пониманием, это иметь силу делать и перечеркивать сделанное. Вот что я называю пониманием. Но тогда это будет означать силу равным образом как вызывать, так и предотвращать смерть или совершать нужную манипуляцию силами: воздействовать на клетки почти напрямую, оказывать на них почти механическое воздействие. С этой мощью ты мог бы "переключать" смерть или предотвращать ее -- ты мог бы легко предотвратить то, чтобы она наступила тем или иным образом [Мать сделала жест, означающий перетягивание сознания на ту или иную сторону].

Вуаль, которую следует поднять в материальном сознании земли. Склонность к истинной позиции. Мир тот же самый, и все истинно. Жизнь та же самая, а смерти больше нет. Смерть -- это Ложь мира... необходимая иллюзия, чтобы сражаться с иллюзией ментальной индивидуализации, чтобы придать ей силу и необходимость вырваться из собственного заточения.

Очевидно, это будет означать новую фазу жизни на земле.

И я ясно вижу линию, -- сказала она, -- линию переживания, ведущую к этому -- к той точке, где смерть больше ничего не значит. Когда мы доберемся туда, то сможем сказать: что же, теперь смерть больше ничего не значит. Только тогда можешь ты быть уверен... Ты можешь покорить смерть лишь тогда, когда она больше не имеет смысла.

Такова истинная позиция. Позиция, в которой смерть больше не имеет смысла.

Не интеллектуальная позиция: клеточная позиция.

Темная клеточная периферия, которую следует вылечить или очистить.

XVIII. ИЗМЕНЕНИЕ ВРЕМЕНИ

В течение лет Мать переходила от жизни к смерти и от смерти к жизни в микроскопическом головокружительном маятниковом движении -- смерть каждую минуту, можно было бы сказать -- в попытке познать секрет перехода, той маленькой секунды, когда жизнь уходит, и вы вступаете в смерть... Теперь мы более или менее понимаем этот процесс, и он может показаться достаточно рациональным, но пойдите и скажите умирающему телу, что его смерть "рациональна"! Ей действительно нужно было иметь стальные нервы. Когда вы не знаете, как проходит процесс, вы просто спрашиваете себя: это "преклонный возраст", признаки "конца"? Как раз это неустанно бормотали все "образчики" вокруг нее -- за исключением того, что эти образчики не были больше "вокруг нее", они были внутри, в Матери, и это было так, "как если бы" ее собственное тело имело все их реакции. Так что же делать?... Конечно, я замечал маленькие "скатывания" Матери в "трудное" (!) состояние, можно было бы сказать, и я также наблюдал, что они совпадали во мне с состоянием, напоминающим сдерживаемый ураган: все скрипело. И наконец я сказал об этом Матери: "Странно, что всякий раз, когда тебе трудно, во мне все скрипит." О, мой мальчик, я как раз собиралась тебе сказать: не будь в плохом настроении, это отзывается во мне болью! Вот так оно и происходило. Были все болезни маленьких образчиков вокруг нее (или на расстоянии: тысячи образчиков -- они были повсюду). И она действительно должна была пройти через смерть каждого. Каждую секунду я ловлю себя на том, что бываю этим, бываю тем, делаю это, делаю то -- все вещи, которых не должно быть! Все приходит ко мне таким вот образом, как если бы оно было во мне, и я ловила себя на том, что являюсь этим или тем... Затем нечто говорит (все это в сознании тела), тело говорит: "О, я все еще в этом положении, не могу поверить!" И мгновенный ответ: "Но разве ты не видишь, разве ты не видишь пользу этого?" И затем мне показывается вся сеть движений, вибраций, реакций, действий... Все имеет смысл, у всего есть свое место! Ты можешь очень хорошо видеть, что это эгоизм, именно эгоизм, который ищет индивидуального личного совершенства: вместо поисков общего прогресса он хочет личного прогресса и все еще создает деления, где их нет, разделения, где их не существует, и что следует принять то движение, которое происходит [через тело], так чтобы ЦЕЛОЕ могло следовать своим ходом -- это очень, очень интересно. Мать сказала это очень спокойно спустя лишь несколько минут после "скатывания" в нечто, что ужаснуло бы кого угодно. И она добавила: Все должно прогрессировать одновременно, невозможно отделить один кусок и сделать его совершенным -- такого не может быть! Это не возможно. Это не так, что этого не должно быть: это просто НЕ МОЖЕТ быть. Все связано друг с другом.

Но это бескрайняя работа...

Сейчас мы можем понять причину того ужасного маятника; но Мать сама не совсем понимала, куда все это ведет. Это должно подчиняться неким законам (законам, выражающим Мудрость, которая превосходит нас), потому что кажется, что все это следует какой-то кривой, которую я не понимаю, так как нахожусь на кривой. Лишь когда это кончится, когда ты окажешься в конце, ты действительно поймешь эту вещь, но я нахожусь как раз посередине, возможно, в самом начале... Мать никогда не "понимала" (некоторым образом, это мы должны понимать): она прокладывала путь. Она проживала явление. А в конце?... Мы по-настоящему поймем явление, лишь когда все будет сделано. Возможно, мы просто пытаемся "приручить" его, чтобы оно раскрыло себя быстрее.

Другая комната

Как бы там ни было, казалось, что "кривая" всегда упиралась в одну явно выраженную точку: Довольно странно -- есть нечто, что случается со мной все время, по меньшей мере, пятьдесят раз за день (и особенно ночью это очень, очень ясно), это как... переходить из одной комнаты в другую, или из одного дома в другой, и ты переступаешь через дверь или стену, не осознавая этого, автоматически... И "Стена" Шри Ауробиндо внезапно оказывается перед нами, ярко освещенная и наделенная смыслом. И затем, быть в одной "комнате" внешне транслируется довольно комфортабельными условиями, в которых вовсе нет боли, нигде, и есть великий покой, радостный покой крайней недвижимости -- короче говоря, идеальное состояние, которое иногда может длиться очень, очень долго. Но внезапно, по непонятной и неуловимой причине (я еще не способна обнаружить "как" и "почему"), ты... ПАДАЕШЬ, попадаешь в другую комнату или другой дом, как если бы внезапно ты обо что-то споткнулся, и сразу же это отзывается болью здесь или там... Другими словами, эти два состояния теперь отчетливо различимы -- отчетливо различимы -- но я еще не нашла "как" и "почему", не знаю, вызывается ли это нечто приходящим "снаружи" или просто это старая складка -- да, как старая складка на одежде: ты знаешь, как ее не разглаживай, она появляется снова. Так что, когда я в состоянии старой складки... Вся мировая боль в старой складке. Но где же эта "складка"? И Мать снова и снова возвращалась к тому переживанию, как бы пытаясь выхватить его секрет, как если бы смерть была ничем иным, как малюсенькой вещью, которая заставляет вас сползать в "другую комнату" -- мы подхватываем смерть в действии, можно было бы сказать. Я нахожусь в некой позиции, в которой все течет, течет как спокойная река тихого умиротворения -- это поистине чудесно: все творение и жизнь, все движения и вещи, все ПОДОБНО ОДНОЙ ЕДИНСТВЕННОЙ МАССЕ. И это тело составляет однородную часть того целого, и все течет в бесконечность как спокойная и улыбающаяся река умиротворения. А внезапно, бац! Ты спотыкаешься. Снова ты ОБУСЛОВЛЕН, ты находишься где-то, в определенный момент времени. И затем появляется боль здесь, боль там, боль... Эта "обусловленность" возвращает память тюрьмы. И кажется, что эта тюрьма также связана с определенным восприятием времени. Если бы я только могла найти механизм! -- воскликнула Мать... Очевидно, во мне есть нечто, что связано с другими и что отвечает. Но я не могу порвать эту связь. Я не заинтересована в том, чтобы найти это только для самой себя, ведь не для этого я здесь остаюсь! Я должна найти механизм.