200 знаменитых отравлений - Игорь Анцышкин

Вуазен показала, что герцогиня угрожала, что королю не поздоровится, если он не вернет ей свою милость. Опасаясь темпераментной фаворитки, король еще больше от нее отдалился, и ее место постепенно заняла мадам де Монтенон (при дворе ее пренебрежительно называли Скаррониха, так как она была вдовой писателя Скаррона). Людовик давно уже подозревал в подобных преступлениях Монтеспан. Тем более, что даже когда шло расследование, госпожа де Монтеспан умудрилась отравить в 1680 году другую фаворитку короля, 19-летнюю герцогиню де Фонтаж. Король запретил производить вскрытие тела умершей: ему не хотелось получить окончательное доказательство отравления и вины бывшей фаворитки. Король вообще имел либеральную привычку прощать отравителей – видя в присутствии яда во дворце неизбежное зло. Так, 30 июня 1670 года умерла Генриетта Английская, жена Филиппа I, герцога Орлеанского. Смерть случилась на 26 году ее жизни, после того как несчастная выпила бокал цикориевой воды. Воду отравил маркиз д'Эффиа, который признался в своем преступлении королю, оправдываясь тем, что Генриетта настраивала мужа против него. Король отпустил отравителя с миром.

А ведь модницам тогда и без соперника или соперницы можно было отравиться чрезвычайно легко. Косметические средства, которыми покрывали свои тела красавицы XVI–XVIII веков, были отнюдь не безопасны. Еще древние римлянки использовали пудру, приготовленную из порошкообразного свинца, – для придания коже особого оттенка. И вплоть до XIX века пудру делали из углекислого свинца, ядовитого вещества, разрушающего кожу. Если дама регулярно пудрилась, то к тридцати годам кожа ее лица портилась необратимо. И тогда на лицо ей приходилось накладывать все более толстый слой свинцовых белил. Мода на пудру к XVII веку в Европе распространилась повсеместно. Дамы наносили ее на кожу, смешав с яичным белком, – чем толще, тем лучше. В XIX веке англичане для приготовления пудры стали использовать мышьяк, придававший красоту коже и отравлявший красавицу. На Среднем Востоке женщины употребляли ядовитые свинцовые пасты для подкрашивания глаз, бровей и ресниц.

Но бывшая фаворитка короля, удаленная от двора, позабыла даже про косметику и тем избежала общей участи. Мадам де Монтеспан, мать восьмерых детей, которых родила королю, в 1691 году ушла в монастырь Св. Иосифа. Она сама когда-то его и организовала. Людовик назначил ей пенсию в 1200 тысяч ливров. В монастыре маркиза жила одиноко, все время молилась, почти все содержание отдавала бедным, носила подвязки и пояс с гвоздями. Умерла в 1707 году в возрасте 66 лет.

Слишком много имен было названо в связи с разбирательством в деле о ядах, и король стал тормозить работу комиссии, тем более, что в обществе начало проявляться раздражение и стали спрашивать: «Доколе лейтенант полиции будет заниматься инквизицией?»

За три года было проведено 210 сессий, вызвано на допрос 319 человек, из них 218 были арестованы, так как в той или иной степени подозревались занятием алхимией, колдовством, черной магией, отравлением, 36 человек казнены публично. 22 февраля 1680 года главную преступницу Ла Вуазен сожгли. В этот день Мольер остался без зрителей: все отправились смотреть публичную казнь, ставшую явлением редким.

Комиссия по «делу о ядах» была распущена в июле 1682 года. Министр Лувуа приказал держать в тайне показания Маргариты Вуазен с обвинениями Монтеспан в преступных замыслах против короля. Затем все донесения относительно мадам де Монтеспан были записаны в отдельный журнал и листок за листком собственноручно сожжены королем.

Людовику XIV на протяжении царствования хватало головной боли с отравителями. Только закончился процесс Ла Вуазен, как новый скандал с ядами обрушился на королевский двор. У испанской королевы Марии-Луизы была закадычная подруга, жена герцога Браччиано, принцесса Юрсен. Одновременно она была и корреспонденткой Франсуазы Ментенон, фактической жены французского короля.

Юрсен вела личную войну с претендентом на испанский престол, который наследовал корону в случае отречения короля Испании Филиппа V. Этим претендентом был герцог Орлеанский, сын брата короля, тоже Филиппа. Юрсен обвинила герцога в заговоре против испанской короны. Филипп V прислал Людовику письмо, в котором подтверждал сведения о заговоре сторонников герцога. Французский дофин потребовал голову своего двоюродного брата. Канцлер Поршатрен получил приказ короля привлечь герцога Орлеанского к суду. Остроты событиям добавила внезапная смерть дофина 3 марта 1711 года. Почти одновременно с ним оспа унесла из жизни его жену. Сразу молва обвинила герцога в отравлении супругов. Герцога стали третировать при дворе, и он потребовал у короля публичного суда, готов был добровольно отправиться в Бастилию. Король, избегая очередного скандала, решил спустить дело на тормозах. Но Юрсен ему не позволила. Она рассылала письма, распускала слухи, плела сеть, в которую должен был попасться несчастный претендент. По ее наущению в Пуату арестовывают монаха-францисканца, подозреваемого в подготовке убийства короля Испании. И опять возникает слух, что следы покушения ведут к герцогу Орлеанскому.

Затравленный неутомимой Юрсен герцог запил. Его часто видят пьяным в неподобающих королевской особе местах. Герцог в глазах многих стал олицетворением всего худшего – жестокий, беспощадный отравитель. Кампания по его очернению прекратилась только со смертью королевы Марии-Луизы, когда влияние принцессы Юрсен при испанском дворе закончилось.

Любовницы и яд привели к запутанной ситуации и в соседнем с Францией Савойском герцогстве. Его правитель – герцог Виктор Амедей, имея «земель немного и войск немного», проводил политику лавирования между различными силами, но больше опасался Франции, которая была под боком. Дела его стали особенно плохи, когда враги Савойи объединились в Аугсбургскую лигу. А тут еще к герцогу пришла любовь, не давая сосредоточиться на внешней политике.

Виктор Амедей влюбился в графиню Верю из Турина. Она разделяла чувства герцога и предвидела, к чему идет дело. Графиня честно предупредила мужа, что не сможет устоять против законного сюзерена. Но муж и даже свекровь не представляли глубины чувств герцога и настаивали на участии графини в придворных праздниках. Не желая быть притчей во языцех, графиня уехала во Францию, надеясь, что со временем чувства герцога остынут. Но когда она вернулась, ситуация стала еще хуже. Герцог, пользуясь своими правами, нагрянул в спальню графини. Она не устояла. Непредусмотрительный муж уехал с детьми во Францию. Там он с горя завербовал полк драгун и поступил на службу к Людовику XIV, пытаясь в сражениях забыть о своем бесчестье.