Как ни крути – помрешь - Ким Харрисон

– Ой! – простонала я, потому что луч от свечи на комоде ударил в глаза, в череп, и там срикошетировал, заметался внутри. Голова заболела втрое сильнее.

– Она же тебе сказала не открывать глаза, – язвительно произнес Дженкс, но с явным облегчением в голосе.

Послышался стук когтей Дэвида, потом теплый выдох мне в ухо.

– Все нормально с ней, – тихо сказала Кери, и он отошел. Нормально? Я стараясь дышать ровно, пока прыгающий в голове свет не утратит инерцию и не утихомирится. Это называется нормально?

Звон в голове успокоился до терпимой муки, и когда я услышала легкое дуновение и запах погашенной свечи, то снова открыла глаза.

В пробивающемся сквозь шторы свете я увидела Кери на кухонном стуле рядом с моей кроватью. У нее на коленях стояла кастрюля с водой, и я вздрогнула мысленно, когда она поставила ее на вампирское руководство Айви насчет поведения на свидании, выложенное всем напоказ. С другой стороны от меня тенью ссутулился Кизли. На спинке кровати сидел Дженкс и светился тускло-желтым, а в глубине затаился Дэвид, заняв своей волчьей тушей половину свободного пола.

– Кажется, мы вернулись в Канзас, Тотошка, – пробормотала я, и Кизли фыркнул.

Сквозняк от разбитой двери холодил мокрое лицо, а из отдушины отопления несло затхлым теплом.

– Дженкс! – воскликнула я хрипло, когда вспомнила, как в пикси ударил зимний воздух. – Как там твои детишки?

– Нормально, – ответил он, и я рухнула обратно на подушку, схватившись рукой за горло. Такое было чувство, что оно изнутри кровоточит.

– Дэвид, а с тобой что? – спросила я тише.

Он задышал сильнее, оттолкнул слегка Кизли с дороги и выдохнул мне в ухо тепло и влажно. Потом открыл пасть, и Кери ахнула, когда эта пасть накрыла мне лицо полностью.

Адреналин прорезал боль.

– Эй! – воскликнула я, отбиваясь, а он осторожно меня встряхнул и отпустил. С бьющимся сердцем я застыла, а он тихо зарычал и ткнулся мне в щеку мокрым носом. Потом, фыркнув по-собачьи, процокал когтями в коридор.

Дженкс взмыл вверх в струе пыльцы, от которой я прищурилась. Не так уж она ярка была, но глаза сильно болели.

– Он рад, что ты уже оправилась, – сказал он с серьезным выражением личика.

– Это называется оправилась? – возмутилась я, и из святилища донесся странный подвывающий то ли смех, то ли лай.

У меня дико болело горло, я держалась за него рукой, пока садилась. На лице остались брызги слюны оборотня, и я их стерла мокрым полотенцем и перебросила его через край кастрюли. Мышцы болели. Черт, вообще все болело. А в пасти у Дэвида мне совсем, совсем не понравилось.

Стук наманикюренных когтей по половицам привлек мое внимание к темному коридору, когда Дэвид пробежал мимо, в глубь церкви. В зубах он держал свой рюкзак и одежду, и пальто волочилось по полу, как убитое животное.

– Дженкс, – тихо сказала Кери, – посмотри, он собирается перекидываться здесь, или хотел бы, чтобы ему помогли вещи в сумку упаковать?

Дженкс взлетел и отпрянул, услышав короткий отрицательный лай из гостиной.

Стиснув зубы из-за головной боли размером с Техас, я решила, что он скорее всего перекинется обратно перед выходом. Перекидываться публично разрешалось законом только в три дня до полнолуния и три дня после. Когда-то это ограничение было всего лишь традицией, сейчас стало законом – из уважения к нормалам. А что вервольфы делают у себя дома – это их личное дело. Я была уверена, что никто слова не скажет из-за того, что он перекинулся ради спасения меня от демона, но в таком виде он машину вести не сможет, а автобус его точно не подберет. – Так-так, – сказал Кизли, присаживаясь на край кровати, – дай-ка на тебя взглянуть.

– Ой-й! – не удержалась я, когда он тронул меня за плечо, и ушибленный мускул ударил все тело болью.

Я оттолкнула руку Кизли, и он придвинулся ближе.

– Я и забыл, какая ты хлопотная пациентка, – сказал он, снова протягивая руку. – Мне нужно знать, где у тебя болит.

– Стоп! – прохрипела я, пытаясь отбить его узловатые от артрита руки. – Болит плечо, где Ал вцепился. Руки болят поцарапанные, подбородок и живот, ободранные об асфальт. Колени… – я задумалась, – от падения на дорогу. И лицо болит, где он мне дал пощечину. – Я посмотрела на Кери: – Синяк под глазом есть?

– Утром будет, – ответила она сочувственно.

– И губа рассечена, – добавила я, касаясь этой губы.

К запаху снега примешался едва заметный запах дури. Дэвид перекидывался обратно, неспешно и мирно. Ему придется снимать последствия быстрого первого превращения, и хорошо, что у него при себе дурь нашлась. Травка – легкое обезболивающее, и седативным действием тоже обладает. Единственное, что жаль – действует только на вервольфов.

Кизли со стоном поднялся.

– Принесу тебе амулет от боли, – сказал он, направляясь в сторону коридора. – Не возражаешь, если я кофе сделаю? Побуду, пока вернется твоя соседка.

– Два амулета возьми, – попросила я, не зная, поможет ли это моей головной боли.

Они только от физической боли помогают, а у меня было скорее эхо, оставшееся от каналирования избыточной силы лей-линий. Это вот такое я устроила Нику? Неудивительно, что он уехал.

Я прищурилась, когда в кухне включился свет, и лучик его пробился ко мне в комнату. Кери внимательно на меня смотрела, и я ей кивнула, что все в порядке. Потрепав меня по лежащей на одеяле руке, она тихо сказала:

– Чай для твоего желудка сейчас был бы лучше, чем кофе. – Серьезные зеленые глаза обратились к Дженксу: – Ты с ней останешься?

– Ага. – Он шевельнул крыльями. – Быть у Рэйчел нянькой – третье из занятий, которые я лучше всего умею делать.

Я фыркнула, а Кери заколебалась. Потом сказала:

– Я недолго.

Она встала, вышла, тихо ступая по половицам босыми ногами.

Из кухни донесся уютный ритм разговора, и я неуклюже натянула плед на плечи повыше. Все мышцы ныли, как при лихорадке. Ноги мерзли в мокрых носках, и наверняка моя промокшая от снега одежда оставила на постели мокрое пятно. Мрачная и разбитая, я остановила взгляд на Дженксе, сидевшем на спинке кровати в ногах.

– Спасибо, что пытался помочь. Ты точно в порядке? Он же просто высадил дверь.

– Надо было мне быстрее амулет тот притащить. – Крылья У него стали синими – цвет подавленности.

Я пожала плечами и тут же об этом пожалела – ушибленное плечо отозвалось болью. Где там Кизли с моими амулетами?

– На демонов они могут вообще не действовать. Дженкс подлетел ближе, приземлился мне на колено.

– Черт возьми, Рэйчел, как ты хреново выглядишь.

– Спасибо.

К затхлости обогревателя вдруг примешался небесный запах кофе. Чья-то тень закрыла свет из коридора, и я со скрипом повернулась: Кери.