Клетка для эгоиста (СИ) - Светлова Грушенька

В ожидании своей спутницы Лука вышел из роскошного автомобиля во двор покурить. В сумерках мягко искрился свежевыпавший снег, и все замерло в торжественной неприкосновенной красоте. Термометр в салоне показывал минус три градуса, так что вечер ощущался как теплый для зимы. Зато благодаря дневной оттепели и обильному снегопаду пушистые белоснежные хлопья облепили ветви деревьев и кустарников, изгороди, автомобили, скамейки, фонари, превратив пейзаж в снежный храм… Вокруг царила волшебная сказка зимы, свежей и девственно чистой. Все это напомнило ему тот вечер в Вене, когда ему пришлось ее отпустить, хотя внутри все бесновалось от желания заполучить, подчинить, растерзать и превратить в свою личную прекрасную наложницу, с которой можно было бы делать, что пожелаешь. Желания в те времена у него были темными и опасными, и это хрупкое и трепетное создание пришлось отпустить, потому что знал, что разрушит и уничтожит, потому что не умел и не хотел любить, потому что не собирался идти на компромиссы.

Задумавшись, даже не сразу заметил, как она вышла. Девушка как-то вдруг материализовалась совсем рядом — ослепительно прекрасная и горделиво неприступная. Неторопливо прошелся взглядом по каждой детали от свободно распущенных шелковых прядей густых непривычно прямых волос до острых носиков модных туфель на шпильке. Дух тут же перехватило и в паху сладко заныло. Оказывается, шикарной и сногсшибательной она тоже быть умела. Темная вишневая помада делала акцент на соблазнительных сочных губках. Ярко подчеркнутые тенями пронзительные голубые глаза холодно, настороженно и нагловато смотрели на него из-под густых ресниц. Золотистые волосы гладким шелковым веером разметались по пышному воротнику экстравагантного черного полушубка, расстегнутого и будто небрежно наброшенного на плечи. Вырез платья под горлышко, должно быть, был призван притормозить его неуемные аппетиты. Зато тяжелая шелковая юбка в пол из ткани деграде, плавно перетекающего из густо-черного наверху в вишневый по краю подола, взрывала воображение. Их глаза встретились, и девушка вовсе не спешила скромно отводить взгляд.

— Здравствуй, Кристина, — произнес Лука магнетически нахально, как умел только он.

— Здравствуйте, Лука Дмитриевич, — холодно отчеканила она, поумерив его пыл.

— Мы снова переходим на вы? Вчера по телефону ты была не столь вежлива.

— Ах, простите за непозволительную фамильярность, — вздернула брови она. — Больше подобного не повторится. И давайте сохраним деловой тон до конца встречи.

Лука насмешливо поджал губы, делая вид, что оценил этот ход.

— Ты можешь изображать, что пожелаешь, солнышко, а вот я сегодня намерен прекрасно провести с тобой время и побыть собой для разнообразия.

Кристина покачала головой и тут же вздернула подбородок.

— Может быть, уже предложишь сесть в машину? Мне холодно в таком виде… — добавила она, капризно дернув плечиком.

— Вот это уже больше похоже на звезду ТВ-шоу… «Упрямая нахалка, треплющая нервы мужчинам», — кажется, так тебя называли в какой-то статье, да и частные мнения не далеко от этого ушли, — промурлыкал он иронично, неспешно затянулся и выкинул сигарету в урну, а затем окутал Кристину облаком пряно пахнущего дыма, который быстро растворился в свежем морозном воздухе.

— А ты с кем предпочитаешь иметь дело? — не смогла сдержать возмущения она. — С невинными девчонками, которым легко заморочить голову?

— Я предпочитаю развратных, испорченных, похотливых девчонок, которые жарко трахаются и любят разнообразие. Этому требованию ты соответствуешь на все сто и всегда соответствовала. Так что хватит меня провоцировать, а то наплюю на шикарный вечер, затащу в твою же квартиру, привяжу к кровати и жестко выпорю. Соседи будут в восторге от твоих криков. Нравится такой расклад? И ты знаешь, что я на это способен.

Она знала… Наверное, поэтому все же предпочла промолчать, стиснув зубы, даже когда он крепко обхватил за талию и сжал руку под локтем. В его жесткой хватке чувствовалось раздражение, но все же его поддержка помогла избежать позорного падения. Как на зло, скользкие туфельки, вовсе не предназначенные для зимы, так и норовили разъехаться на намерзшем ледяном настиле, поэтому пришлось подчиниться и набраться терпения, пока ее не проводили до двери шикарного черного автомобиля и не усадили внутрь. Почему-то почувствовала себя пойманной в ловушку, когда дверь захлопнулась и автомобиль выехал с парковочного места на дорогу. С этим мужчиной она никогда не чувствовала себя безопасно. Вот и сейчас своим бесцеремонным оценивающим взглядом всю ее исполосовал, когда с ее колена случайно соскользнул тяжелый шелк юбки, открывая ногу чуть ли не до трусиков и демонстрируя экстравагантное вишневое кружево полупрозрачного телесного чулка. Стараясь не показывать паники, спокойно оправила разрез и скрыла колено, хотя внутри все тут же полыхнуло пожаром, когда воображение невольно нарисовало, что он мог бы сейчас с ней сделать, если бы пожелал… Взгляд, который он перевел теперь на ее губы и глаза, говорил о том, что она все верно угадала и что он всего лишь по доброй воле изображает сейчас цивилизованного человека, а не похотливое чудовище, трахающее все, что движется.

— Куда мы идем? — поспешила перевести его внимание она, нервно сглотнув. Лука отвернулся, вновь глядя на дорогу.

— На благотворительный вечер для тех, кому некуда девать деньги и кто надеется, что за пару добрых дел кто-нибудь замолвит за них словечко на том свете.

— Все же надеешься попасть в рай или интерес сугубо практичный — нужно восстановить деловую репутацию? — попробовала поддеть этого выпендрежника Кристина, но на его спокойном лице не дернулся ни единый мускул.

— Я не верю ни в ад, ни в рай, хотя можешь за меня помолиться на досуге. Просто деньги будут собираться для детей с пороками сердца. У моей дочери недавно была операция по замене клапана. Это единственное, что склонило меня поучаствовать. Инициатива исходила из частной клиники, в которой мы наблюдались в Москве. Посчитал, что неправильно было бы отказывать.

Совершенно не ожидая подобного поворота, Кристина внутренне содрогнулась.

— Прости пожалуйста, я не знала про дочь… — смутилась она, чувствуя, что градус их беседы поднимается гораздо более стремительно, чем она рассчитывала. Тем более что она и не думала настолько ранить его чувства. Кажется, они уже слишком далеко зашли во взаимном подначивании.

— Ничего. Я уже привык к твоим укусам. Даже научился ловить от них некоторый кайф, — вновь отгородился он ледяным равнодушием.

— Как она себя чувствует?

— С ней уже все в порядке. Деньги могут решить многие проблемы, хотя далеко не все.

В салоне зависла неловкая тишина, и девушка напряженно обдумывала услышанное… вообще все обдумывала, как всегда запутавшись в смешанных и непонятных чувствах к этому человеку.

— Послушай… — сказала она наконец примирительно, пытаясь правильно подобрать слова. — Я не знаю, почему ты решил, что наше шоу как-то поможет тебе восстановить имидж компании, но должна тебя предупредить…

Ее вдруг резко и яростно перебили.

— Что это, жалость и снисхождение? — презрительно хмыкнул он, мгновенно ощетиниваясь. — Не стоит, солнышко. Я вполне способен самостоятельно решать свои проблемы. И я смотрел твои эфиры, так что прекрасно представляю себе, чего ожидать от шоу и от тебя.

Этот тон ранил и взбесил. Какого черта он так от нее отгораживался, стоило ей лишь сделать шаг навстречу?..

— Значит, тебе просто хочется поставить меня в неловкое положение? — изобразила такой же ледяной и безразличный тон она.

— Еще как хочется, — окатил он ее темным хмурым взглядом, который не сулил ничего хорошего. — Только не на шоу, а в постели.

Эта последняя капля, казалось, перельет через край чашу терпения.

— Лука, почему ты такой?! — взорвалась она, не в силах сдержать эмоции. — Не умеешь тормозить! Не хочешь находить общий язык! Делаешь что-то хорошее, а потом непременно должен все вымарать в грязи?