Диссидент-3: Дайте собакам мяса - Игорь Черемис

обузой для них. Да, я что-то зарабатывал своими переводами и редактурой, но эта деятельность в те времена оплачивалась далеко не по первому разряду и не вносила существенного вклада в семейный бюджет... К тому же сейчас и того будущего, где у меня была семья, не существовало – мои настоящие родители ещё даже не встретились. Так что, возможно, когда-нибудь у меня получится посмотреть на самого себя со стороны. А если я будут и дальше двигаться по служебной лестнице – пусть и сбавив скорость, – я смогу помочь и родителям, и самому себе, и той девушке, которая тоже ещё не родилась, но которая много позже стала моей женой и не бросила в трудную минуту и выдержала всё, через что мы вместе прошли...

Ну а «мой» Орехов будет моим билетом в это светлое завтра, в которое я въеду буквально на его горбу.

– Хорошо, – сказала Татьяна. – Меня это волновало.

– Могла бы просто спросить, – я ткнулся подбородком в её висок. – Я бы ответил.

– Я боялась. Глупо, понимаю. Но так бывает.

– Бывает, – эхом повторил я. – Теперь не боишься?

– Не боюсь, – подтвердила она. – Я не буду ему звонить или встречаться. И возвращаться к нему я не собираюсь. Если вдруг встретишь его – так и скажи. А ты встретишь... Володя умеет быть настойчивым.

– Он мне не поверит.

– Поверит... я почему-то в этом не сомневаюсь.

Я прислушался к себе – и тоже решил не сомневаться в том, что смогу убедить Высоцкого оставить Татьяну Иваненко в прошлом. В конце концов, это было гораздо проще, чем провести следствие по делу Якира.

– Твоими бы устами...

Меня милосердно прервал звонок телефона. Я снова потрепал Татьяну по прическе, встал и вышел в прихожую.

– Алло! Орехов слушает!

Один из недостатков работы в нашей Конторе – позвонить тебе могут в любой момент. Орехов с этим не сталкивался, я пока тоже, но был внутренне готов. Там, где я служил в будущем, внеурочные вызовы были в порядке вещей.

– Здравствуй, капитан, – раздался голос, который я не слышал уже месяца три. – Нужно встретиться.

– Конечно, Антонина Макаровна, – согласился я. – Это пошло бы нам с вами на пользу. Где и когда?

[1] Семен Кузьмич Цвигун получил генерал-полковника в декабре 1969-го – уже в ранге заместителя Андропова. Филипп Николаевич Бобков стал генерал-лейтенантом в ноябре 1972-го. Генерал-лейтенантом был Фёдор Константинович Мортин, начальник Первого главного управления в 1971-1974 годах. Генерал-полковником ещё был Георгий Карпович Цинёв, в те годы – заместитель Андропова, звание ему присвоили в 1967 году; но в 1972-м он был формально ниже Цвигуна, который числился первым заместителем председателя КГБ. А вообще генералов в системе КГБ начали активно раздавать лишь после отставки Хрущева. Семичастному, например, дали звание генерал-полковника как раз после этого переворота (в 1964-м) и именно за него; до этого он был сугубо штатским.

[2] Григорий Подъяпольский был участником и весьма активным так называемой Инициативной группы по защите прав человека в СССР – её создали в 1969-м Якир и Красин, а основной целью было написание различных писем в различные инстанции, в том числе и за рубежом. В 1972-м он вошел в созданный Андреем Сахаровым Комитет прав человека в СССР. По сути обе эти организации – клубы по интересам, но сахаровский комитет имел чуть больший вес среди диссидентов. Более известна сейчас Московская Хельсинкская группа, которую создали в 1976-м, а пиарили уже в 90-е и нулевые усилиями Людмилы Алексеевой. В целом задачами всех эти комитетов и групп был сбор компромата на СССР и его предоставление западным странам.

[3] По делу Якира-Красина за год допросили около 200 человек по всей стране.

[4] «Жили-были старик со старухой» Григория Чухрая, фильм участвовал в Каннском кинофестивале и получил актерский приз. У Польских там роль второго плана. 25,1 млн зрителей в 1965 году, 24-е место в общем рейтинге.

Глава 14. «Сегодня мне не надо никого»

Неожиданный звонок гражданки Гинзбург снова выбил меня из колеи – мне это состояние уже порядком надоело. Я почти забыл про неё – бегает где-то и ладно, пусть