Атомная бомба - Владимир Губарев

Каково же было его удивление, когда отец сразу же сказал, что это растение из Казахстана.

В следующий раз Евгений привез еще одно растение: ему уже было любопытно, что скажет отец на этот раз.

Реакция была мгновенной:

— Женя, это растение из Семипалатинских степей. Если ты мне привезешь какого-нибудь эндемика, то я скажу тебе район, где ты собираешь этот гербарий.

Будущий академик Е.Н. Аврорин больше никаких растений с полигона не привозил: ведь таким образом можно было выдать государственную тайну…

Выдержит ли «изделие»?

Этот вопрос задавался всегда, везде и на всех уровнях. И именно испытателям надлежало отвечать: «Да, выдержит!» Но прежде чем произнести эти слова, они должны были убедиться, что «эта неженка, именуемая атомной бомбой, останется целехонькой в любых условиях».

Испытательной площадкой стали таежные дороги, что окружали Челябинск-70. Именно здесь сдавали свой экзамен авиабомба для истребителя-бомбардировщика Су-7Б и боевой блок для ракеты Р-13.

Авиабомба выдержала, хотя машины, на которых она находилась, поочередно выходили из строя. Однако предстояли другие испытания: перегрузки при взлете и посадке «Су», имитация аварийных состояний — сброс с самолета и даже его катастрофа.

У боевого блока, который не имел столь прочного корпуса, как у бомбы, судьба сложилась более драматично. После тряски на дорогах, окружающих Челябинск-70 («Тут не только душу всю вытрясет, но и дюжины их не хватит!») на внутренней части «изделия» появились трещины. Тут же на «Объекте» появился Главный конструктор ракет, для которых оно предназначалось, В.П. Макеев. Будущий академик вместе с атомщиками быстро нашел недостатки конструкции, и уже через несколько дней дефекты были устранены. Боевой атомный блок успешно прошел испытания на дорогах.

Теперь его ждала подводная лодка. Три месяца боевой блок находился в плавании. Лодка несла дежурство в океане. Затем она вернулась в Североморск.

Вспоминает Е.И. Парфенов:

«Мне довелось на пирсе города Североморска вместе со страшим инженер-лейтенантом И.А. Юрталевым состыковывать эту головную (боевую) часть от носителя непосредственно на верху пусковой шахты. Работа проводилась ночью при прожекторном освещении. Зрелище, знаете, экзотическое, с ветерком и покачиванием на такой высоте. Пришлось зубилом и молотком вычищать специальную затвердевшую гидрозащитную замазку пирозамков и освобождать доступ к болтам крепления. Когда болты были освобождены, появился, недовольно брюзжа, что по ночам, мол, работают только проститутки и ракетчики, а нормальные люди спят, крановщик плавучего крана. Боевая часть была перенесена через участок залива и опущена на пирс. Она была затем доставлена в хранилище, тщательно осмотрена, проведена проверка системы автоматики контрольным циклом. Потом после полной подготовки боевая часть была вновь состыкована с носителем и загружена на подводную лодку.

Атомная «тройка»

Сразу же вспоминается хрестоматийная птица-тройка Н.В. Гоголя, мол, летит она над землей, и удивляются ей все, кому посчастливилось ее увидеть.

Атомная «тройка» — это Курчатов, Кикоин и Арцимович. Именно им предстояло получить «сердце» атомной бомбы — плутоний и уран-235.

В 1948-м году еще трудно было отдать предпочтение любому из них. Как говорится, они шли к финишу вместе. Кто вырвется вперед, будет ясно в недалеком будущем, а пока «ноздря к ноздре». И об этом свидетельствует «Отчет о ходе научно-исследовательских работ», представленный И.В. Сталину в конце 1947 года. Он был составлен руководителями «Атомного проекта СССР».

Всего было отпечатано три экземпляра «Отчета». Два из них Л.П. Берия лично носил в ЦК ВКП (б), потом вернул их с пометкой «не посылать». Ясно, что с «Отчетом» знакомился только Сталин.

55 лет эти материалы пролежали в Архиве Президента РФ под грифом «Совершенно секретно». Сейчас появилась возможность познакомиться с «Отчетом». Он дает полную информацию о том, в каком состоянии находились работы по созданию атомной бомбы в те дни.

Завод № 817. Научный руководитель академик И.В. Курчатов:

«…На 1 октября 1947 г. на строительстве работает 42 000 рабочих. К монтажу оборудования привлечены монтажные организации трех министерств, с составом квалифицированных рабочих и инженернотехнических работников более 1000 человек.

…1 цикл завода № 817 — уран-графитового котла — будет закончен монтажом, опробован и пущен в феврале 1948 г. Мощность уран-графитового котла рассчитана на накопление 100 граммов плутония в сутки в блочках урана, закладываемых в урановый котел.

В соответствии с установленным физическим процессом выдача блочков урана с образовавшимся в них плутонием для последующего извлечения плутония начнется через 90 дней после пуска котла (т. е. с мая 1948 года).

… С мая 1948 г. блочки урана с образовавшимся в них плутонием будут поступать во II цикл завода № 817 — специальный химический цех для извлечения из блочков соединений плутония.

Ежедневно будет передаваться 1 тонна блочков, содержащая 100 граммов плутония. Химический цех к этому времени будет введен в строй и опробован.

По условиям технологического процесса извлечение плутония в химическом цехе длится 30 дней. Плутоний извлекается в химическом цехе в виде солей.

…Далее (начиная с июня 1948 г.) порошкообразные соли плутония будут передаваться в III цикл завода № 817 — на металлургический аффинажный завод в количестве 80 граммов в сутки для переработки в металлический плутоний.

Технологический процесс в металлургическом цехе исчисляется в 30 дней.

Таким образом, выдача металлического плутония в количестве 70 граммов в сутки начнется с июля 1948 г…

…В Конструкторском бюро № 11 в ноябре 1948 г. будет собран первый экземпляр атомной бомбы и представлен к опробованию».

В «Отчете» точно и подробно описан процесс получения плутония для первой атомной бомбы. Правда, сроки сдвинулись на девять месяцев, но в этом особой вины творцов «Атомного проекта» не было — они еще не представляли, что им предстоит преодолеть огромное количество трудностей, решить множество проблем по всей технологической цепочке — в каждом из цехов, названных буквами «А», «Б» и «В».

Завод № 813. Научный руководитель профессор И.К. Кикоин:

«…Завод должен состоять из 50 независимо работающих каскадов приблизительно по 130 диффузионных машин в каждом каскаде. Всего на заводе будет работать 6500 машин.

Общая производительность завода № 813 рассчитана на получение 140 г урана-235 в сутки (в пересчете на металлический уран).

Разработанная технологическая схема завода № 813 позволяет получать как чистый уран-235 (для бомбы), так и смесь урана-235 с ураном-238 в любом соотношении (в случае необходимости применения такой смеси для уранового котла с целью повышения его производительности и уменьшения затрат металлического урана).

В настоящее время в Лаборатории № 2 монтируется один из каскадов будущего завода № 813, состоящий из 120 малых диффузионных машин. На этом каскаде будет произведена окончательная проверка принятой схемы регулирования и управления процессом».

Завод № 813 предполагалось пустить к ноябрю 1948 года.

И, наконец, завод № 814. Научный руководитель профессор Л.А. Арцимович:

«В 1946 году опытами, проведенными проф. Арцимовичем на лабораторной разделительной установке, была подтверждена возможность практического использования электромагнитного метода выделения урана-235…

…Составление проектного задания для завода электромагнитного разделения закончено. Приступлено к разработке технического проекта.

Завод электромагнитного разделения проектируется на мощность 80—150 граммов урана-235 в сутки. Срок пуска завода в конце 1949 года.

Параллельно с проектированием завода электромагнитного разделения урана (завод № 814) по заданию Специального комитета в 1947 году приступлено к подготовке базы по производству для него специального оборудования и строительству самого завода».

Нельзя не упомянуть еще об одном направлении в «Атомном проекте», которое развивал академик А.И. Алиханов. Речь идет о котле «уран плюс тяжелая вода». В 1947 году шесть заводов дали в общей сложности около двух с половиной тонн тяжелой воды. Для промышленного котла нужно накопить более 20 тонн. Это возможно лишь к концу 1949 года. Такие сроки Сталина не устраивали.

А нужно ли было так «распылять силы»? Не целесообразнее ли сосредоточиться на одном направлении? Может быть, это помогло бы раньше добиться заветной цели — создания атомной бомбы?