Пустые глаза - Чарли Донли

другом и каким образом. Я показала ему фотографию вашей доски для улик, и он очень заинтересовался. Затем, с вашего разрешения, я отправила ему подробную информацию о том, что вы обнаружили за эти годы.

Неделей раньше Алекс передала Аннетт все детали своего десятилетнего пути к пониманию того, что произошло в ночь убийства ее семьи. Она сообщила Аннетт все, что ей удалось узнать о той ночи, в надежде, что судебный психолог по имени Лейн Филлипс сможет как-то осмыслить все это.

– Просмотрев все, что вы нашли, – продолжила Аннетт, – Лейн пришел к выводу, что нашел закономерность. Он захотел поговорить, и вот мы здесь.

Алекс почувствовала внезапную пульсацию в грудной клетке и попыталась сдержать эмоции.

– Он приехал из Чикаго только для того, чтобы рассказать мне об этой закономерности?

– У него дела в Вашингтоне, так что все сошлось.

Тут в дверь позвонили.

– Вот и он, – сказала Аннет.

Алекс закрыла глаза и глубоко вздохнула, когда Аннетт направилась к входной двери. Ее волновала не сама мысль о том, что придется выслушать Лейна Филлипса, а то, что его предположения могут привести к ответам на ее вопросы. Она так долго искала разгадку убийства семьи, что этот поиск стал для нее делом жизни. Ответы были чем-то из области мифов и легенд, и до них было так далеко идти, что Алекс было сложно представить, что будет, когда она дойдет. Ее личность формировалась в процессе охоты. Но вот она оказалась в том далеком месте, где ее работа и расследование столкнулись с ответами.

– Лейн, – произнесла Аннетт, – это Алекс Армстронг. Алекс, это доктор Лейн Филлипс.

Алекс поборола свой страх и улыбнулась.

– Доктор Филлипс, спасибо, что приехали из Чикаго.

Этот человек оказался совсем не таким, как она ожидала. Алекс представляла себе пожилого мужчину с внешностью университетского преподавателя, седыми волосами, в очках и с мягким характером, выработанным в результате долгого общения с самыми безжалостными убийцами, которых знало общество. Вместо этого Лейн Филлипс оказался энергичным пятидесятилетним мужчиной с пышной шевелюрой, которому на вид можно было дать намного меньше лет. Он был одет в джинсы и светло-серый спортивный пиджак поверх классической рубашки и дружелюбно улыбался, глядя на нее: похоже, на него ничуть не повлияла его пожизненная одержимость убийцами.

– Зовите меня Лейн, пожалуйста. Только мои студенты зовут меня доктор Филлипс.

– Ужин будет готов через полчаса, – сказала Аннет. – Давайте пока сядем за стол на кухне и поговорим. Лейн, хочешь что-нибудь выпить?

– Конечно. Есть пиво?

– Даже разные сорта.

– Что-нибудь легкое. От нефильтрованного у меня живот сводит.

Через минуту они все сидели за столом. Перед Лейном лежала папка в кожаном переплете. Он открыл ее и вынул три буклета.

– Если вы не против, я сразу же приступлю к делу, – сказал он.

Алекс кивнула.

– И извините меня заранее. Я понимаю, насколько эмоциональным и травмирующим опытом может быть обсуждение деталей дела вашей семьи даже спустя столько лет. Поэтому заранее прошу прощения за свою прямоту. У меня профдеформация, и я от дружеской беседы сразу перехожу к клиническому диагнозу.

– Я все поняла, – ответила Алекс. – Так вы… нашли что-нибудь?

– Думаю, да. В таких гипотезах всегда есть пробелы, поэтому я не могу быть полностью уверен. Но чем больше человек посмотрит на мои идеи свежим взглядом, тем больше вероятность, что кто-то увидит то, чего не вижу я. – Лейн протянул Алекс и Аннетт буклеты на несколько страниц, скрепленных скрепкой. – Я взял ваши наработки с доски плюс все, что вы предоставили Аннетт, и экстраполировал. Очень хорошая работа, между прочим. У вас нюх на детали.

Алекс кивнула.

– Спасибо.

– Вот что мне известно. Ваша семья была убита пятнадцатого января тринадцатого года. Ваше тщательное расследование показало, что тут нет связи с похожими убийствами других семей, особенно в районе Восточного побережья Соединенных Штатов. Но чтобы пролить свет на то, кто убил вашу семью, нужно выяснить, убивал ли этот неизвестный убийца до или после этого. Ну и конечно, моя профдеформация говорит мне, что мы имеем дело с серийным убийцей. Если случай с вашей семьей был случайным актом насилия или чьим-то единственным убийством, то вероятность того, что я смогу вам помочь, невелика. Моя специализация – выявлять сходство между случайными убийствами и определять, есть ли связь, которая их объединяет. Когда я работал с вашими данными, моей целью было определить, было ли убийство вашей семьи частью серии убийств, совершенных одним и тем же человеком.

– И вы этого добились? – спросила Алекс.

– Возможно. – Лейн указал на бумаги. – Там все есть, так что давайте пройдемся по ним. Ключом к разгадке стали несколько зацепок, на которые вы наткнулись, в частности то, что ваши родители были связаны с человеком по имени Роланд Глейзер.

– Я долгое время занималась этой версией, – сказала Алекс, – но потом бросила. Так и не смогла понять, при чем тут он.

– Это потому, что отдельно эта зацепка не имеет смысла, – сказал Лейн, – а вот в сочетании со многими другими факторами позволяет решить сложную головоломку. Или, по крайней мере, приводит нас к новым кусочкам этой головоломки.

Лейн взял в руки свой экземпляр бумаг, перевернул страницу и начал читать.

– Роланд Глейзер повесился в тюрьме в ночь перед судом. Но он, как показала ваша кропотливая работа, был связан с бухгалтерской фирмой ваших родителей. Именно здесь мой алгоритм принял интересный оборот. Только помните, что искусственный интеллект, встроенный в мою компьютерную программу, не идеален. Он только улавливает связи, которые в противном случае мы могли бы пропустить. Зачастую эти связи дальше никуда не ведут. Но в данном случае алгоритм уловил связь с вашей юридической фирмой.

Алекс подняла глаза от бумаг.

– С моей… юридической фирмой?

– Да. Ваши родители были связаны с «Ланкастер и Джордан». После того как против Роланда Глейзера были выдвинуты обвинения в сексуальном насилии и секс-торговле, которые ужаснули знаменитостей, бизнесменов и королевских особ, которые имели с ним дело, многие из его помощников стали искать юридическую защиту. Ваши родители, будучи бухгалтерами, которые занимались финансами Глейзера, сделали то же самое.

– Мои родители… – произнесла Алекс, – были клиентами «Ланкастер и Джордан»?

– Да. Мое исследование показало, что в двенадцатом году Деннис и Хелен Квинланы заключили договор о юридическом представительстве с «Ланкастер и Джордан» и выплатили фирме гонорар в размере пятнадцати тысяч долларов. Насколько я могу судить, эти отношения сводились к простой юридической консультации, поскольку против ваших родителей никогда не выдвигалось никаких обвинений, и им не требовалось официального юридического представительства. Обычное явление, как вы, я уверен,