Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов - Джаспер Ффорде

— Ты выглядишь счастливой, — сказал Безотказэн, когда я вошла в офис «Акме».

— А разве я не всегда такая?

— Нет, — сказал он, — практически никогда.

— Ну, это новая я. Ты заметил, как птицы пели сегодня утром?

— Они всегда так поют.

— А… небо тоже всегда такое синее?

— Да. Могу я спросить, что стало причиной столь внезапной перемены?

— Книгомирье. Я больше туда не хожу. Все кончено.

— Ну-у, — протянул Безотказэн, — это великолепная новость!

— Правда же? Больше времени на Лондэна и ребят.

— Нет… — Безотказэн тщательно подбирал слова. — Я имел в виду, это великолепная новость для «Акме»: мы наконец сможем избавиться от задолженностей.

— По подпольной ТИПА-работе?

— По коврам.

— Ты хочешь сказать, что можно извлекать прибыль, торгуя коврами? — Я никогда особенно не задумывалась об этом.

— Ты видела журналы заказов? Они набиты битком. Работы больше, чем мы в состоянии выполнить. Всем нужны ковровые покрытия, Чет, а если ты сможешь посвятить часть своего времени выполнению этих заказов, тогда нам не понадобится дополнительная наличность от твоей нелегальной сырной деятельности.

Он протянул мне планшет.

— Всем этим клиентам надо позвонить и обращаться с ними как можно лучше.

— В смысле?

— Улыбайся, болтай, снимай мерки, а я сделаю все остальное.

— Тогда ты и езжай.

— Нет. Большое преимущество «Акме» в том, что Четверг Нонетот — знаменитость класса Z-4 Четверг Нонетот — приходит и разговаривает с вами о ваших половых нуждах. Именно так мы удерживаемся на плаву. Именно так мы можем поддержать всех бывших ТИПА-служащих.

— Да ладно, — усомнилась я, — бывшие знаменитости не занимаются розничной торговлей.

— После катастрофы с фильмом «Дело Джен» Лола Вавум открыла сеть оптовой торговли строительными товарами.

— Она-то да.

Я взяла планшет и уставилась на список. Он был длинный. Бизнес таки двигался. Но внимание Безотказэна внезапно переключилось на что-то другое.

— Это тот, о ком я думаю? — спросил он, глядя в сторону входной двери.

Я проследила за его взглядом. Возле стенда с линолеумом на мягкой подкладке стоял человек в длинном черном пальто. Заметив, что мы на него смотрим, он сунул руку в карман и показал какой-то жетон.

— Черт, — еле слышно выругалась я. — Скользом.

— Может, ему ковер понадобился, — произнес Безотказэн с изрядной долей неуместного оптимизма.

Полковник Скользом был нашим наказанием из ТИПА-1, отдела, осуществлявшего полицейские функции в отношении всех остальных отделов. Скользом прекрасно приспособился к роспуску конторы. Раньше он отравлял жизнь ТИПА-агентам, которых считал коррумпированными, теперь он отравлял жизнь бывшим ТИПА-агентам, которых считал коррумпированными. В прошлом мы с ним не раз скрещивали шпаги, но с момента роспуска — нет. То, что он ни разу не появлялся в «Коврах Акме», мы считали показателем высокого уровня нашей скрытности и секретности. Опять же, возможно, мы себя обманывали. Он мог все о нас знать, но не считать прищучивание мятежных агентов стоящим усилий, особенно при том, что мы действительно предлагали услуги, которые никто больше предлагать не хотел.

Я быстро пошла в переднюю часть магазина.

— Доброе утро, мисс Нонетот, — поздоровался Скользом, с плохо скрытой насмешкой взглянув на мое имя, вышитое на пиджаке над логотипом компании. — Из литературных детективов ТИПА-27 в ковроукладчики? Какое падение, вы не находите?

— Зависит от точки зрения, — весело ответила я. — Всем нужны ковры, но не всем нужно ТИПА. Это визит вежливости?

— Моя жена прочла все ваши книги.

— Это не мои книги, — запальчиво ответила я. — Я не имею к их содержанию никакого отношения, по крайней мере к первым четырем.

— Эти-то ей и понравились больше всего. Насилие, секс, смерть…

— Вы проделали весь этот путь, чтобы сообщить мнение вашей жены о моих книгах?

— Нет, это была дружелюбная часть типа «разбить лед».

— Не работает. Могу ли я заинтересовать вас каким-нибудь напольным покрытием?

— Аксминстер.

— Уж с этим-то мы точно можем вам помочь, — профессионально ответила я. — Гостиная или спальня? У нас есть несколько очень устойчивых к истиранию, шерсть с акрилом, по крайне привлекательным ценам. А на этой неделе у нас акция на подложку и бесплатную укладку.

— Я имел в виду багряный аксминстер, — медленно произнес Скользом, пристально глядя на меня.

Сердце у меня екнуло, но я это удачно скрыла. Багряный аксминстер был, разумеется, вовсе не ковер, хотя, возможно, я и нашла бы такой оттенок аксминстера, если бы поискала. Нет, он имел в виду полуэкзотический сыр, один из тех, которыми я торговала всего-то пару дней назад. Скользом показал мне жетон. Он был из СНУ — Сыронадзорного управления.

— Так вы не за коврами?

— Я знаю, вы склонны к сырной контрабанде, Нонетот. В восемьдесят шестом под «испано-сюизой» обнаружили кусок крапчатого райдера, и с тех пор вас дважды арестовывали за хранение. Второй раз вас поймали с шестью килограммами полосатого дьюрама. Вам повезло, что вас оштрафовали только за хранение, а не за торговлю без лицензии.

— Вы пришли поговорить о моих прошлых прегрешениях?

— Нет. Я пришел к вам за информацией. Хотя сырная контрабанда и незаконна, она не считается особенно важной. СНУ всегда был маленьким отделом, более заинтересованным в собирании пошлины, нежели в отрывании голов безобидным любителям сыра. Все переменилось.

— Да ну?

— Боюсь, что так, — мрачно ответил Скользом. — На рынке появился новый сыр. Нечто настолько мощное, что голова потребителя исчезает в огненном шаре.

— Это синоним для «реально мощный», да?

— Нет, — ответил Скользом с убийственной серьезностью. — Голова жертвы действительно исчезает в шаре огня. Это убийца, Нонетот, и он вызывает привыкание. Это явно лучший и самый мощный сыр из когда-либо созданных.

Это внушало беспокойство. Я никогда не относилась к сырной контрабанде иначе как к безобидному развлечению, источнику наличности для «Акме» и добыванию того, что и так должно быть законно. Если добытый мною сыр кого-то убил, я готова ответить. Имейте в виду, я пробовала большую часть из того, что продавала, и это был в конечном итоге всего лишь сыр. Ладно, от вкуса особенно мощного сыра можно было потерять сознание или язык мог онеметь на неделю, но никогда никого не убивало — до сего момента.

— У этого сыра есть название? — спросила я, прикидывая, не было ли в макинллет веди марв испорченного куска.