Знакомьтесь, Черчилль - Синклер Маккей

Точное повторение одной и той же ситуации представляется нам даже менее примечательным, чем идея о том, что Черчилль мог держать в голове целые трагедии Шекспира и декламировать их не подглядывая. Возможно, это самый маловероятный аспект того странного эпизода.

Позже, когда Бёртона наняли читать закадровый текст в «Годы доблести» — это американский телевизионный документальный сериал, основанный на мемуарах Черчилля; кое-где Бёртон должен был имитировать голос премьер-министра, — он узнал, что произошло все по просьбе самого Черчилля. «Заберите этого парня из “Олд Вик”», — передали ему команду «старика».

Лет через девять после смерти Черчилля Бёртон сыграл его в роскошном телефильме под названием «Черчилль», тоже основанном на мемуарах Черчилля 1930-х годов. В статье, написанной впоследствии Бёртоном для New York Times, его добродушная сдержанность в отношении бывшего премьер-министра по какой-то непостижимой причине превратилась в сильнейшую ненависть. «Черчилль и ему подобные… на протяжении всей истории шли по бесконечным коридорам власти, — писал он. — Может, сэр Уинстон Черчилль и был гением, я не знаю, но он определенно был одним из немногих людей — вместе с Пикассо и Камю, — которые при личной встрече напугали меня чуть не до потери речи».

В другом СМИ — на этот раз, видимо для равновесия, в американском журнале TV Guide — он добавляет, что встреча с Черчиллем была для него «словно удар в сердце… мой и его классы ненавидят друг друга до точки безумного кипения». Хорошо еще, что это в свое время не побудило его запретить Черчиллю воспользоваться туалетом.

Политика — дело семейное. Кларисса Спенсер-Черчилль, 1952 год

[140]

Этот роман стал неожиданностью для всего мира, в том числе, по-видимому, и для Уинстона Черчилля. В 1952 году человек, которому он неоднократно сулил собственный пост, внезапно объявил, что намерен жениться на его племяннице.

Энтони Иден уже был женат — и развелся. Его новая будущая жена Кларисса Спенсер-Черчилль, на несколько лет младше него, сделала на редкость разноплановую карьеру (особенно с учетом времени, когда женщин выдавливали с рабочих мест, занятых ими во время войны, и настойчиво побуждали возвращаться к домашнему хозяйству, на кухни и к детям). Кларисса, дочь брата Черчилля Джека, преподавала философию в Оксфорде, где привлекла пристальное внимание русско-английского философа Исайи Берлина и английского философа-неопозитивиста Альфреда Джулса Айера. В 1930-е она часто гостила в Чартвелл-хаусе, где, как позже вспоминала, Черчилль то и дело, напустив на себя вид пророка, предрекал, что «нас всех отравят газом». Всю войну она занималась дешифрованием телеграмм в подвале возле Министерства иностранных дел. Кларисса вела довольно стильную жизнь в комнате на одном из верхних этажей Дорчестера (во времена бомбардировок Лондона они пользовались куда меньшим спросом).

После войны она работала в издательской сфере с Джорджем Вайденфельдом, а затем в кинематографе со старым другом Черчилля Александром Кордой. Эта женщина была частью социального круга, включавшего Лорда Бернерса и Ивлина Во, воплощением уверенной в себе, интеллектуальной утонченности, а также обладательницей красоты, которая делала ее в высшей степени привлекательным объектом для светской хроники.

Случайная встреча с Энтони Иденом — и то, что назвали бурным романом, — вынесла Клариссу в совершенно иной космос, заставивший ее пожертвовать интеллектуальной независимостью, к которой она давно привыкла. Жена высокопоставленного политика в те времена обязана была служить ему опорой и украшением — этакая улучшенная версия идеализированной домохозяйки 1950-х.

Черчилль, победив на выборах 1951 года, давно чувствовал, как в затылок ему дышит Иден. Нетерпение и желание последнего получить наконец обещанный приз было вполне понятным. Но тут произошло то, из-за чего знаменитая преемственность тори стала выглядеть почти династической: наследник места Черчилля женился на его родственнице; семейная линия протянулась на Даунинг-стрит. Их бракосочетание производило довольно любопытное впечатление: из-за развода Идена брак пришлось регистрировать в ЗАГСе, к тому же церемония проходила на Даунинг-стрит, и на ней было широко представлено семейство Уинстона Черчилля.

Вот что писали в одном из репортажей:

«Даунинг-стрит, обычно место, где государственные деятели встречаются с серьезными лицами в часы национального кризиса, вчера гудела от гораздо более приятного события: там шла подготовка к сегодняшней свадьбе г-на Энтони Идена и мисс Клариссы Спенсер-Черчилль, племянницы премьер-министра.

Вчера вечером долгое бдение шумных и веселых толп доброжелателей, которые весь день прождали под ярким солнцем, завершилось тем, что невеста, проследовав по Даунинг-стрит в зеленом “Моррис Майноре”, припарковалась в конце улицы.

Под приветственные крики и аплодисменты она медленно вернулась к дому премьер-министра; там она какое-то время позировала у дверей фотографам и махала рукой счастливой толпе, и народ единогласно благожелательно решил, что она “милая, красивая и приятная”».

Толпа эта — если считать рассказ журналиста достоверным — выглядела довольно сюрреалистично. Там были «юные француженки в красивых платьях, парни в тирольских кожаных шортах, шотландские скауты в килтах и молодые американцы в джинсах». Присутствие каждой из этих групп рождает ряд вопросов, на которые нет ответов.

И все же из этой толпы «раздались аплодисменты и приветственные крики в адрес миссис Уинстон Черчилль, когда та подъезжала к дому 10 на Даунинг-стрит в черной машине, откуда стали вытаскивать корзины с цветами и фруктами… Торт заказывала сама миссис Уинстон Черчилль… Премьер-министр будет одним из главных свидетелей на церемонии в ЗАГСе в Кэкстон-холле, в той же комнате, где он ранее выступал в аналогичном качестве на бракосочетании своего сына Рэндольфа… После церемонии около двадцати человек станут гостями премьер-министра и миссис Черчилль на небольшом семейном званом обеде на Даунинг-стрит, 10».

Любопытно, что клан Черчиллей опять каким-то непостижимым образом поставил в центр события себя, а вовсе не будущего премьер-министра и его счастливую невесту. Этим духом тайной династической конкуренции пропитаны и сложные отношения Черчилля с королевской семьей.

Королева и я. Елизавета II, 1953 год

[141]

Преждевременная кончина короля Георга VI в феврале 1952 года стала для Уинстона Черчилля шоком — и еще одной причиной, почему он не мог представить себе своего ухода с поста премьер-министра. Кроме его желания находиться в авангарде предстоящей коронации Елизаветы II — ей было тогда всего двадцать пять, — он чувствовал, что именно он обязан передать ей факел преемственности власти.

«При приближении видишь грязную торговую реку, — вспоминала ее величество королева после поездки с Черчиллем на корабле по трудяге Темзе, когда возвращалась из тура по странам Содружества в 1954 году. — …А он [Черчилль] описывал ее как серебряную нить, пронизывающую всю историю Британии». Как она отметила, он смотрел на вещи «романтично и восторженно; но кое-кто, возможно, воспринимал их слишком уж приземленно и банально».

Отношения Черчилля с Елизаветой II много лет изображали как своего рода пьесу