Танец с дьяволом - Сара Адам

слов, хотя должен злиться, ведь это я наворотила дел. Даже не могу представить, что у него внутри сейчас происходит. Явно клокочет от ярости, но сдерживается, чтобы не показывать свою истинную сущность. А еще я не могу представить, что он чувствовал в тот момент, когда рыл руками землю. Это в миллиард раз хуже, чем когда я тащила его в охотничий домик.

Тщательно намыливаю грязное тело арбузным гелем для душа; приятный запах окутывает со всех сторон, а мягкая пена ласкает кожу. Неожиданно низ живота пронзает боль, я, не сдержавшись, хватаюсь за него рукой, а затем, почувствовав там что-то влажное и потрогав пальцем, вижу кровь.

– Артем… – хрипло зову мужа, оставившего меня одну. – Ар… – Не успеваю договорить, как он входит внутрь и отслеживает мой взволнованный взгляд к ногам. Вода, окрашенная в алый цвет, стекает по моим ногам вперемешку со сгустками крови.

– Что за?.. – Артем прямо в одежде заходит под струи воды, осматривая мое тело на признаки ран, но ничего не обнаруживает. – Щас дока вызову, не паникуй. – И больше не говоря ни слова, разворачивается и выходит наружу.

Мой остекленевший взгляд прикован к кафелю, в голову заполняет звенящая пустота, в которой горит тревожная кнопка.

«Спокойно, Сара. Это может быть следствием сильного стресса или гормонального нарушения. Такое бывает. Дыши».

Ожидание доктора становится настоящей пыткой, хоть и занимает меньше часа. Когда я, свернувшаяся клубочком от тянущего чувства внизу живота, лежу на постели, завернутая в банный халат, в спальню быстрым шагом входит мужчина лет шестидесяти с сединой в волосах. Пальцы руки немеют от волнения и странного предчувствия; приподнимаюсь, меняя положение на сидячее, стараясь принять непринужденный вид, хотя внутри разрастается настоящая паника: я никогда не была на приеме у гинеколога, а тут еще и мужчина! Да и гинеколог ли он вообще? С вероятностью в девяносто девять процентов – нет.

– А женщин не было? – тихо спрашиваю у вошедшего следом Артема.

– Это наш док. – Он ободряющего подмигивает мне, но легче от сказанного не становится. – Пал Сергеич, поаккуратнее, лады? Это тебе не мужиков штопать, – обращается он к доктору, который, достав из чемоданчика белые медицинские перчатки, молчаливо натягивает их на руки.

Зашибись, он тоже русский!

– С той стороны подожди, – прокуренным голосом отвечает, я так понимаю, Павел Сергеевич, и разговаривает он с Артемом вообще не как с начальником, а так, словно знает его много лет, но не как предводителя клана, а как мальчишку.

– Нет, – непреклонно отвечает Арт. Я впиваюсь в него умоляющим взглядом, легким кивком прося выйти. Не очень хочется, чтобы он видел мой позорный осмотр. Все-таки это кажется интимной вещью. Уловив смысл моего знака, Князев нехотя бросает «ладно» и выходит, плотно прикрыв за собой дверь.

Только после этого доктор подходит ближе с изучающим видом.

– Давай осмотрим тебя, – не церемонясь, делает жест, подзывая к себе. Его голос звучит на русском с легким акцентом, но не с таким диким, как у Артема.

– А без осмотра никак? – Нервно сглатываю, представляя, что сейчас придется… Даже думать об этом не хочу!

– Без осмотра, милочка, я и по телефону проконсультировать мог.

Придвигаюсь к краю кровати. В первую очередь врач осматривает мои зрачки, уточняет, где что болит и беспокоит. Получив отрицательный ответ, велит мне лечь, а на мой молчаливый смущенный протест спокойно произносит:

– Давай, чего я там не видел…

Тяжело вздохнув, подчиняюсь. В конце-то концов, он доктор. Щеки заливает краской от неловкости, когда без возможности отказаться я вынуждена проходить через подобное. Ложусь на спину на указанное доктором место, приподнимаю полы халата и, зажмуривая глаза, согнув ноги в коленях, развожу их в стороны.

Осмотр проходит в гнетущем молчании. Когда доктор сообщает, что закончил, спешно сажусь и прикрываюсь, запахнув халат поплотнее, еще и прикрываюсь одеялом.

– Предохраняетесь? – стягивая перчатки, с хмурым видом уточняет Павел Сергеевич.

– Да… – нехотя отвечаю, закусив щеку изнутри. Господи, весь этот день как страшный сон!

– Как именно?

– Таблетками, вот… – выудив пачку из прикроватной тумбочки, показываю доктору, но он, даже не взглянув, кивает.

Мне очень не нравятся эти вопросы… К чему он ведет?

– Месячные когда в последний раз были? – Острый взгляд впивается в меня. Неловко теребя ногтем большого пальца указательный, с ужасом осознаю, что перестала отслеживать цикл!

Боже, какая я дура!

– В прошлом месяце… в этом еще не было.

– Понятно. – Тяжело вздохнув, врач как бы нехотя произносит: – У тебя выкидыш. Срок ранний, судя по всему, неделя-две. Плюс сотрясение. Какие нужно будет принимать лекарства, составлю список, отдам Теме. А пока в ближайшие дни – постельный режим, никаких стрессов и волнений, – заключает док, поднимая с пуфика свой чемоданчик.

Выкидыш…

Павел Сергеевич говорит еще что-то, уже стоя в дверях, но я смотрю только перед собой, находясь в прострации. Слова долетают короткими обрывками, словно через толщу воды.

Выкидыш… Я была беременна?!

«Беременна…» Такое странное слово.

– Не говорите ему… – еле шевеля губами, оборачиваюсь со стеклянным взглядом, но оказывается, что в комнате я совершенно одна.

Чувство паники сдавливает горло, из легких словно весь воздух выкачали, и дышать совсем невозможно! Поднимаюсь с постели, но получается не с первого раза. Сердце колотится, отдаваясь звоном в ушах; запутавшись в одеяле, сбрасываю его с себя, но оно, зараза, не поддается, и это еще сильнее подводит к грани.

– Отвали! – пытаясь вдохнуть, разговариваю сама с собой и светлой постелью, когда наконец удается выбраться из капкана. Ноги заплетаются, но я добегаю до окна и, схватившись за ручку, распахиваю его полностью. Морозный ледяной ветер бьет в лицо, но мне мало. Растирая рукой горло и судорожно вдыхая, подаюсь вперед, практически вываливаясь из окна на сто двадцать девятом чертовом этаже, лишь бы вздохнуть полной грудью. Господи, я не хотела от него детей, но зачем так! Если бы я только знала, что внутри меня зарождалась жизнь, я бы никогда не сбежала, не подставилась!

– Сара! Ты что, блядь, делаешь?! – Непонятно когда вошедший Артем подлетает ко мне и, обхватив мою талию, оттаскивает меня от окна.

– Отпусти! – Впиваюсь острыми ногтями в его руку, но он не отстает. – Отпусти, я хочу подышать, я задыхаюсь! – Истерично бьюсь затылком в предплечье мужа, пальцами ног истерично пытаюсь схватиться за ковролин, но все тщетно. Слышу, как учащенно бьется сердце Артема, и стараюсь сфокусироваться только на нем, отвлечься. Это всегда помогает… Помогало…

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

– Думал, сигануть собралась. – Пальцы Князева отбрасывают прядки с моего лица, поглаживая голову.

Я не отвечаю. Мне нечего сказать. Не хочется язвить или опровергать.

Мысль, что я могла стать матерью, не