Танец с дьяволом - Сара Адам

Все происходит быстро и как в тумане; казалось, только что был на базе, а сейчас уже несусь по городу в сторону кладбища, которое указано на метке. Руль скрипит под натиском. Как он посмел, ублюдок японский?! Как выманил их за нашу территорию? Че добиться пытается?!

Дорога скользкая из-за ливня, но мне похуй. Проношусь на красный, даже не тормозя под оглушительные звуки сигналящих пидорасов. Меня волнует только одна мысль, которая никак не хочет съебаться из головы: Сара может быть мертва, если не успею…

С диким грохотом машина влетает на территорию кладбища, снося приоткрытые металлические ворота. Уже издалека вижу ту самую свежую могилу и с визгом торможу перед ней; зад машины виляет, разрыхляя мокрую землю вместе с травой.

– Сара! Сара! – Выпрыгиваю наружу, даже не захлопывая дверь, и, подбежав, опускаюсь на колени, начиная лихорадочно откидывать руками землю. – Если ты есть, там, наверху, клянусь тебе, я больше не сделаю ей больно, только помоги! Она ж вообще не при делах! На мне кровь, не на ней!

Сырая почва превращается в месиво, когда я отбрасываю ее, на хуй, во все стороны. Льющийся дождь застилает глаза, но даже сквозь него я различаю темные волосы, понимая, где лицо моей малышки, и начинаю яростнее швырять землю, раскапывая бессознательное лицо жены.

– Маленькая моя… – Первым делом проверяю пульс. Живая! Хлопаю ее по щекам, пытаясь привести в сознание. – Открывай глаза, Сар!

Еще несколько минут, и все тело жены освобождено от груза земли. Вытаскиваю ее из неглубокой ямы, перекладывая на ровную поверхность, и начинаю делать искусственную вентиляцию легких, глубоко выдыхая в начавшие синеть губы Лисы.

– Я спасу тебя, малышка, спасу!

Животный страх – не совсем привычное для меня чувство. Впервые я его ощутил, зажимая рану отца, второй раз – сейчас.

Судорожный, я бы даже сказал, болезненный вздох и резко распахнутые глаза жены – словно удар под дых.

– Ар… Артем… – истошно закашлявшись, хрипит она, пытаясь ухватиться ледяными пальцами за мой промокший свитер.

– Ч-ш-ш, все хорошо, дыши. – Не знаю, у кого из нас сердце стучит громче, но всплеск адреналина сегодня я получил нехуевый.

Крепко прижимаю тельце к себе, чтобы согреть, и закрываю глаза, прижимаясь челюстью к ее макушке.

– Холодно… домой… хочу домой…

Глава 21

Сара

Больно хлещущий по коже дождь заставляет все тело трястись от озноба, пробирающего до самых костей. Сознание блокирует воспоминания, как нечто нежелательное, словно хочет уберечь от ужасно пережитых моментов.

Крепкое тело Артема вжимает меня в свое, пытаясь согреть.

– Холодно… домой… хочу домой… – еле шевеля языком, умоляю его я.

Продолжая удерживать меня, Князев рывком поднимается на ноги, словно и сам не хочет находиться здесь лишнюю секунду. Вокруг стоит кромешная тьма; зажмуриваюсь, пряча лицо на шее мужа, когда он шагает к машине, а перед моим взором открывается раскопанная могила и надгробия по соседству…

– Ты в безопасности, я рядом… – И я верю, верю, что рядом с этим мужчиной мне безопасно.

Артем открывает заднюю дверцу, но я прошу посадить меня спереди, и он сразу же соглашается. Усаживает и сам пристегивает меня, как маленького беспомощного ребенка. Свернувшись клубочком, наблюдаю за находящимся рядом Князевым, мне комфортнее быть ближе к сидящему за рулем мужу, чем снова в темноте одной.

«Артем спас мою жизнь, снова… если бы он не успел, я могла умереть… Господи, они закопали меня живьем, хорошо, что я была без сознания!»

Крепко зажмуриваюсь, чтобы отогнать непрошеные мысли, от которых по телу ползут неприятные мурашки. Но во тьме собственных мыслей страшные картины лезут в голову, как будто я со стороны наблюдаю за собственной погоней, как теряю сознание, а затем как меня хоронят заживо. С ужасом распахиваю глаза, впиваясь взглядом в Артема, который тоже сам не свой. Он явно на взводе и, как пороховая бочка, готов взорваться в любой момент. Его одежда, как и я, вся в земле, под ногтями черные полоски. Чувствую запах сырости от себя…

Дождь стеной льет за окном, дворники не успевают сгонять стекающую воду, но Князева это не смущает, погруженный в собственные, уверена, невеселые мысли о расплате за случившееся, он уверенно ведет автомобиль.

– Это моя вина, я не должна была сбегать, – с искреннем раскаянием произношу я. – Твоя машина… она… я не справилась с управлением и перевернулась, улетев в кювет… Мне так жаль! – Визг шин, оглушительный звук скрежета металла, словно это произошло сейчас, заполняют барабанные перепонки, но я сдерживаю себя, чтобы не закрыть уши руками и не расплакаться. – Я оглушила охранника в лифте, он не виноват… – вспоминаю несчастного, что пострадал от моих импульсивных и эгоистичных действий.

– Это будет уроком нам всем, – на удивление ровным тоном отвечает Артем.

– Ты не злишься?.. – неуверенно спрашиваю, шмыгая носом. – Я думала, ты будешь взбешен и порвешь меня на куски за BMW.

Машина заезжает в подземный паркинг. Арт паркуется, но не спешит выходить из салона. Мы сидим молча какое-то время, прежде чем он начинает чеканить строгим голосом надзирателя:

– Мне искренне похуй на тачку. Это кусок железа, который я могу купить хоть сейчас. Ты рисковала своей жизнью, Сара. Теперь ты понимаешь, на что способны гребаные якудзы?

– Но ты говорил, что они не трогают членов семьи… – Сдерживаю слезы, губы начинают дрожать. – Как… как ты нашел меня?

– Это все пиздец как странно, но я выясню.

Только сейчас осознаю, что он рыл могилу своими руками… Чувство паники охватывает каждую клеточку моего тела. Судорожно вздыхаю, затем еще раз, но воздух как будто не попадает в легкие.

– Тихо, тихо… – Муж притягивает меня к себе, гладя по голове, как маленького ребенка. – Я рядом, все хорошо. Больше ни одна тварь не протянет к тебе свои грабли.

Артем продолжает нашептывать мне ласковые слова, успокаивая, с каждой минутой паника отступает и мое тело перестает трястись. Если раньше меня и били панические атаки, то сейчас они вернулись с усиленным эффектом.

Поднявшись в квартиру, Артем несет меня первым делом в спальню, сбрасывает с меня грязную одежду, раздев догола. Я не чувствую стеснения, в его движениях нет абсолютно никакого сексуального подтекста, только забота. Князев не позволяет мне самостоятельно идти, в душ тоже заносит на руках и ставит на кафель, настраивает воду и хочет взять в руки гель для душа, но я решаю, что это перебор.

– Я сама… – Перехватываю руку Князева, заглядывая в его черные, как ночь, глаза. Муж сдержанно кивает и выходит, оставляя меня одну. Он понимает все без