Тысяча Сынов - Грэм Макнилл

— Магнус, — произнес примарх Гвардии Смерти вместо приветствия. — Я не ожидал, что ты осмелишься появиться здесь.

Слова Мортариона прозвучали прямым вызовом. Эти два божества, созданные Императором, чтобы его именем завоевать Вселенную, были братьями. И как все братья, они нередко ссорились между собой, желая привлечь внимание отца, но сейчас... сейчас в речи Мортариона прозвучала нескрываемая ярость.

— Брат, — откликнулся Магнус, игнорируя оскорбительный выпад, — сегодня великий день, не так ли? Девять сынов Императора собрались в одном мире. Такого не случалось с...

— Я прекрасно помню, когда это было, Магнус, — прервал его Мортарион голосом сильным и звучным, что не соответствовало бледному, изможденному лицу. — И Император запретил нам упоминать о том случае. Ты нарушаешь его приказ?

— Я ничего не нарушаю, брат, — сказал Магнус, сохраняя легкомысленный тон. — Но даже ты не можешь не признать символического значения этого числа. Три раза по три, песеджет древних богов, чудесное явление ангелов и девять космических сфер забытых веков.

— Ну вот, ты опять заговорил об ангелах и богах, — презрительно фыркнул Мортарион.

Магнус усмехнулся и сделал шаг вперед, чтобы взять Мортариона за руку, но тот уклонился.

— Ну же, Мортарион! — воскликнул Магнус. — Ты и сам не чужд музыке небесных сфер. Даже тебе должно быть известно, что числа не так просто являются в этот мир, они влекут за собой тщательно сбалансированные системы, как соединение кристаллов или музыкальные аккорды, все в соответствии с законами гармонии. Иначе зачем бы тебе держать своих телохранителей на расстоянии семь раз по семь шагов?

Мортарион покачал головой:

— Да, ты действительно погряз в тайных науках, как и говорил Король Волков.

— Ты разговаривал с Руссом?

— И не один раз, — подтвердил Мортарион. — После возвращения из скопления Приют Ковчега он очень разговорчив. Нам известно обо всем, что делал ты и твои воины.

— И что же вам известно?

— Ты переступил черту, Магнус, — прошипел Мортарион. — Ты держишь змею за хвост и торгуешься с силами, которые выше твоего понимания.

— Таких сил не существует, — возразил Магнус. — И ты должен бы прекрасно об этом знать.

Мортарион рассмеялся, и этот звук напомнил о сходе лавины в горах.

— Когда-то я знал существо, очень похожее на тебя, — сказал он. — Этот человек был так уверен в своих силах, так убежден в своем превосходстве, что не заметил своей судьбы, пока она не нависла над ним. Как и ты, он пользовался темными силами. Наш отец заставил его жизнью заплатить за этот порок. Будь осторожен, не то тебя ждет такая же судьба.

— Темные силы? — переспросил Магнус, качая головой. — Сила есть сила, и она не может быть хорошей или плохой. Она просто есть.

Он показал на пистолет, висевший на боку Мортариона.

— Это дурное оружие? — спросил он. — А твоя огромная боевая коса? Это просто оружие, не больше и не меньше. Лишь использующий его человек может заставить оружие сотворить зло. В твоих руках Лампион творит добро. В руках плохого человека он станет совсем другим.

— Дай человеку оружие, и он наверняка захочет пострелять, — заметил Мортарион.

— Теперь ты хочешь прочитать мне лекцию о случайности и предопределении? — огрызнулся Магнус. — Я уверен, Ариман и его Корвиды с радостью выслушают твою точку зрения. Приезжай на Просперо, и ты сможешь просветить моих воинов.

Мортарион покачал головой.

— Неудивительно, что Русс просил Императора наказать тебя, — сказал он.

— Русс — суеверный невежда, — презрительно бросил Магнус, но Ариман успел заметить, насколько сильно он шокирован поступком Короля Волков. — Он рассуждает о вещах, о которых не имеет представления. Императору известно, что я его самый преданный сын.

— Посмотрим, — прошипел Мортарион.

Повелитель Смерти резко развернулся и зашагал к помосту Императора, поскольку в этот момент на всем Улланоре раздалось пение труб титанов.

— Как ты думаешь, что он имел в виду? — спросил Фозис Т’Кар.

Отряд Сехмет выполнил свою задачу, проводив Магнуса на сглаженное основание скалы, служившее помостом Императору, и теперь Астартес предстояло пройти в торжественном шествии вместе с почетной стражей всех остальных примархов, собравшихся на Улланоре. Ариман не мог вообразить себе более почетной миссии, чем предстать перед таким высоким собранием.

Примархи заняли свои места на окованном сталью подиуме и распустили почетные караулы. Возможность пройти парадным маршем перед самим Императором для большинства воинов предоставлялась один раз в жизни.

Быть лично знакомым с примархом уже считалось большой честью, но промаршировать перед девятью примархами, да еще в присутствии Императора, было пределом мечтаний. Ариман был готов пройти с высоко поднятой головой перед теми, кого считал полубогами во плоти, апофеозом гуманизма и генной инженерии, взращенной на корнях древней науки.

То, что было создано двадцать таких существ, уже было подобно чуду. Глядя на их благородные лица, он вдруг почувствовал себя ничтожно маленьким, крошечной шестеренкой в непрерывно разрастающейся машине. Мысль о задействованных титанических силах задела в нем чуткую струну, и в груди стала нарастать энергия Великого Океана. Он увидел, как его метафора обретает очертания, и перед мысленным взором предстала необычная гигантская машина, размером с планету, в которой удивительно гармонично работали все шестерни, рычаги и поршни. Эти могучие поршни с грохотом поднимались и опускались, питая энергией целые миры, пробуждая их к новой жизни и новым начинаниям.

В середине машины он заметил поршень, отмеченный клеймом в виде оскаленной волчьей головы с горящими янтарными глазами. Рядом с этим поршнем работали и другие, несущие на себе различные эмблемы: золотой глаз, белый орел, обнаженные клыки, коронованный череп.

Видение еще не успело сформироваться полностью, как Ариман вдруг заметил, что поршень с волчьей головой движется немного не в такт с остальными, да еще и постепенно отклоняется в сторону. Дефектный поршень нарушил гармоничный баланс, и машина протестующе завибрировала, а потом раздался скрежет металла.

Главный библиарий покачнулся и в ужасе вскрикнул — механизм угрожающе скрипел и мог взорваться в любое мгновение. Видеть, как такому совершенному сооружению грозит гибель, было для Аримана непереносимой трагедией.

Но внезапно он ощутил прикосновение руки к своему плечу и увидел перед собой потрясающе красивого воина в доспехах жемчужно-серого цвета с эмблемой Лунных Волков. Видение грандиозной машины рассеялось, но горечь от сознания ее неминуемого разрушения исказила лицо Аримана.