Блудная дочь - Лиза Джексон

– Ошибку совершил ты, – сквозь зубы процедила Шелби. Страшная, оглушительная боль нахлынула на нее, словно она вновь переживала потерю матери. – И почему я должна тебе верить? Все эти годы ты мне врал! – Она понимала, что не стоит выяснять отношений при Катрине, но уже не могла остановиться. – Ладно, с одной тайной дома Коулов покончено. Но за тобой еще одна!

– Сейчас не время! – предупредил судья, метнув выразительный взгляд на Катрину, которая, казалось, вся обратилась в слух.

– Хватит с меня отговорок! Я хочу найти Элизабет – и найду, даже если для этого придется печатать объявления в «Куперсвилл газетт» или... – Шелби торжествующе указала на Катрину, – ...или статью в «Лон стар»!

– Кто такая Элизабет? – поинтересовалась журналистка.

– Элизабет Жасмин Коул. Моя дочь. Девять лет я была уверена, что она умерла сразу после рождения, но теперь выяснилось, что все это время ее от меня прятали.

– Ни хрена себе! – вырвалось у Катрины.

Шелби смерила непрошеную пришелицу – свою сестру – суровым взглядом.

Слушайте внимательно и запомните хорошенько: вы не напечатаете ни единого слова, пока я вам не разрешу. Мы договорились, помните?

– Но...

– Ни слова, пока я не скажу «можно» – иначе будете всю жизнь на адвокатов работать! – рявкнула Шелби и повернулась к отцу: – Видишь, папа, у тебя есть выбор. Либо ты все мне рассказываешь, либо в популярном далласском журнале появляется сериал о мрачных тайнах семьи Коул!

С этими словами она вылетела за дверь, чувствуя, что ни секунды больше не может оставаться в одной комнате с отцом. У дверей Шелби едва не столкнулась с Лидией.

– Ох, прости, – машинально проговорила она.

– Нет, нет, это не твоя вина. – Подхватив грязную тряпку и ведро, экономка торопливо засеменила на кухню.

Глядя ей вслед, Шелби сообразила, что Лидия подслушивала у дверей. Зачем? Из любопытства? Или она как-то замешана в этих секретах?

Господи боже, что же он за человек – ее отец? Судья. Служитель закона. Воплощение беспристрастия и справедливости. Человек, который всю жизнь пер напролом как танк, не считаясь ни с чьими чувствами и желаниями, кроме своих собственных; который бросил собственного ребенка – и теперь того же ждет от нее. Черта с два!

– Я ухожу.

– Куда ты? – испуганно спросила из кухни Лидия.

– Неважно. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Шелби распахнула дверь и выбежала в залитый солнцем сад. Все здесь было так тихо, так безмятежно, что решимость ее угасла, сменившись болью и горечью. Да, она всегда знала, что отец ей лжет, что ему не раз случалось преступать закон, что в жизни он следует лишь собственным правилам – правилам, весьма далеким от чести и совести в обычном их понимании. И все же такого она не ожидала. Не думала, что он способен отречься от своего ребенка. Покинуть на произвол судьбы собственную плоть и кровь. Довести жену до самоубийства – лишь для того, чтобы спасти свою замаранную репутацию. Ей и сейчас не верилось. Однако так оно и было.

Шелби пробежала несколько шагов и остановилась, глотая горячий воздух. Так нельзя. Надо прийти в себя и спокойно все обдумать.

– Не гони коней, – посоветовала она себе, садясь в «Кадиллак» и заводя мотор.

Решено: она поедет к Нейву. Перед ним ей не стыдно быть слабой, не стыдно плакать. Она упадет к нему в объятия и все-все расскажет, а он прижмет ее к себе и шепнет, что все будет хорошо, что они непременно найдут дочь.

Нет. Так нельзя. Это ее война. Да, сейчас ей очень тяжело. Но если она, словно истеричная клуша, кинется к Нейву и начнет плакаться ему в жилетку – никогда больше не сможет себя уважать.

И Шелби повернула «Кадиллак» на север, к ранчо и семейному кладбищу Коулов. Когда-то ранчо было для нее убежищем от всех тревог, но в последний год жизни в Бэд-Лаке она избегала его, словно чумы. Все из-за Росса Маккаллума – и того, что он с ней сделал.

Но теперь все изменилось. Солнце пекло нещадно: Шелби надвинула на нос темные очки и крепче сжала горячий руль.

Она тоже стала другой. И ни одному мужчине – ни отцу, ни этому мерзавцу Маккаллуму – не позволит больше обманывать, запугивать и унижать себя.

Скорее умрет.

Глава 15

Невада Смит мчался по северной дороге на старое ранчо Адамсов. Над восточными холмами громоздились грозовые тучи, а в сердце Нейва росло предчувствие беды.

Час назад в городе он видел Шепа Марсона, и тут же, не успев дух перевести, – Росса Маккаллума, и эти две встречи выбили его из колеи. Сколько он ни твердил себе, что Бэд-Лак – город маленький, в этом столкновении с двумя врагами разом было что-то неестественное и зловещее.

Дорога раздвоилась: направо – земля Адамсов, налево – окольный путь к дому. Сегодня Нейв свернул направо.

А вот и голая белесая скала и черная щель в ее основании – словно приоткрытая в зевке пасть уродливого великана. Эту шахту в скале выдолбил лет восемьдесят назад дед Оскара Адамса – неисправимый прожектер, вздумавший искать на своей никчемной землишке золото, серебро или иной неведомо какой драгоценный металл. Сотни раз Нейв проезжал мимо, не обращая на нее внимания, но сейчас ему вдруг показалось, что у самого входа в пещеру оседает пыль, словно здесь только что прошел человек. Нейв пригляделся – нет, все спокойно. Почудилось.

Неудивительно – он взмок, устал как собака, да к тому же весь день боролся с желанием позвонить Шелби Коул.

Когда Нейв припарковал машину под сенью дряхлой акации у конюшни, солнце уже клонилось к западу. Дятел в роще звонко выстукивал свою морзянку. С ветки сорвалась ворона, тяжело хлопая крыльями, словно и летать в такую жару ей было тяжко, уселась на конек крыши. Выходя из машины, Нейв посвистел Крокетту; тот неуклюже вылез из машины и вразвалочку потрусил к конюшне. Нейв разгрузил кузов – в городе он купил несколько мешков сена – и, подхватив одну разлапистую охапку, понес ее в конюшню. Крокетт был уже здесь – за любимым делом; обнюхивал углы в поисках мышей и, как обычно, настолько увлекся, что даже хозяина заметил не сразу. Заметив, басовито гавкнул: «Виноват, мол, не признал» – и захромал к нему.

Привычными движениями Нейв разделил сено на равные порции и разложил по кормушкам. Кобылы поспешили к нему, шумно вздыхая и толкая друг друга влажными носами. Нейв рассеянно гладил лошадей по изящным вытянутым мордам; он все пытался понять, откуда у него чувство, что вот-вот неведомо откуда нагрянет беда?

Выйдя на улицу, он наполнил поилки и облегченно вздохнул. Все необходимое сделано – и ничего страшного не случилось. Пока. Невада вздрогнул: до сих пор он сам не осознавал, насколько напряжены его нервы.