Лишь в твоих объятиях - Кэролайн Линден

Крессида только блаженно улыбалась, глядя на него. Она не предполагала, что любовь может делать человека счастливым от малейших пустяков.

— Спасибо, — сказала она, — за самую прекрасную ночь в моей жизни.

Она повернула ключ в замке и быстро выскочила из комнаты, чтобы лишить себя возможности снова забыться.

Позже, умытый и выбритый, Алек покинул свою спальню с таким чувством, словно он вступал в новую жизнь. Шрамы, оставленные прошлым, еще напоминали о себе, но уже не так, как раньше.

Физические раны причиняли, куда меньшие страдания, чем душевные. То, что Крессида поняла его и приняла таким, каков он есть, пролило бальзам на его раны. Он никогда не будет тем, кем он был до Ватерлоо, это и невозможно. Он гонялся за призраком, убеждая себя в том, что, как только ему удастся доказать свою невиновность, все вернется на круги своя. Но теперь он понял — это было ошибкой. Он знал, что не шпионил в пользу Франции, Крессида верила ему. Этого вполне достаточно. Впереди была долгая жизнь. И он надеялся, что счастливая. Глупо разрушать ее, растрачивая силы на гнев и отчаяние, которые ничего не могут изменить.

Внизу у лестницы он встретил мать.

— Доброе утро, мама. — Он поцеловал ее в щеку. Такое теплое приветствие явно удивило ее. Похоже, он решил стать хорошим сыном, таким, какого она заслуживали.

— Доброе утро, Александр. Мы можем поговорить?

— Разумеется. — Он подал ей руку, и они прошли в его кабинет.

Его мать нервно ломала руки.

— Мне очень жаль, но я вынуждена сказать тебе это, — с очень серьезным видом произнесла она, — я должна. Одна из служанок сказала, что этим утром она видела мисс Тернер, которая выходила из твоей спальни в ночной одежде. Я не хочу вмешиваться в твои дела, но мисс Тернер незамужняя женщина и наша гостья. Мне больно упрекать тебя, дорогой…

Алек заулыбался:

— Тогда не надо. Мама, не волнуйся, я отношусь к мисс Тернер и ее репутации с величайшим уважением.

Она не успокаивалась.

— Слуги будут сплетничать. Я выговорила девушке за распространение сплетен, но не уверена, что слуги не будут шептаться между собой.

— Это будет недолго, — сказал он ей, широко, по-мальчишески улыбаясь. — Я намерен жениться на ней.

Глава 25

Это был один из переломных дней — рубеж, после которого порядок и уклад жизни резко меняется: уезжал Джон, со своим семейством. Даже Марианна, которая большую часть времени проводила в детской, с детьми, вышла, чтобы попрощаться с ними. Алек пожал кузену руку, понимая, как он обязан этому человеку. Если бы не Джон, Пенфорд за последние несколько месяцев пришел бы в упадок, и никто другой не мог бы так достойно пережить огромное разочарование. — Я очень благодарен вам, — сказал он.

Джон грустно улыбнулся:

— Не благодарите. Я не мог поступить иначе и делал это для своей тетушки.

— Я в долгу перед вами, и не только потому, что вы утешали и поддерживали мою мать.

— Уверен, вы поступили бы так же, если бы мы поменялись местами. — Джон слишком поздно понял, что он сказал, покраснел и отвел глаза.

Странно, но Алек не почувствовал себя уязвленным. На самом деле слова Джона можно было рассматривать как огромный комплимент, поскольку они выражали уверенность в порядочности Алека.

— Разумеется. Я надеюсь, что вы продолжаете считать Пенфорд отчасти и вашим домом. Ваша семья всегда может рассчитывать на радушный прием.

Джон откашлялся, ему все еще было неловко.

— Конечно, спасибо. До свидания, Алек.

Алек проводил его до поджидающего их семью экипажа, помог усесться тетушке и отступил, чтобы пожелать всем доброго пути. Карета тронулась. Его мать и Марианна вернулись в дом, но Джулия продолжала махать платочком, пока карета не свернула с длинной подъездной аллеи.

— Теперь в доме станет совсем тихо, — с грустью заметила она, когда кареты уже не было видно и только облако пыли обозначало ее путь. — Сначала Джон, тетя Хейз и Эмили, а скоро уедут Крессида с сестрой и бабушкой.

Алек улыбнулся про себя.

— И что? — проворчал он. — Тебе это не нравится? Джулия вздохнула:

— Да. Тебе бы тоже не понравилось, если бы ты чаще бывал дома. — Она повернулась и пошла к дому.

Алек не стал ее останавливать. В ближайшем будущем он собирался проводить дома гораздо больше времени и надеялся, что ему не придется скучать из-за отсутствия Крессиды. Он простоял на солнце несколько минут, испытывая удовольствие оттого, что он в своем любимом Пенфорде. Это его дом, сюда он приведет новобрачную, и здесь, Бог даст, будет растить своих детей. Он никогда не думал об этом раньше. Пенфорд не был ему настоящим домом, и до недавних пор он даже не помышлял о женитьбе. Теперь перед ним открывалась очень приятная перспектива. Он сделал глубокий вдох и заторопился — прежде чем встретиться с Крессидой, ему предстояло многое сделать.

Калли как раз вставала, когда Крессида проскользнула в их комнату. Сестра взглянула на нее ошеломленно, но ничего не сказала. Крессида была уверена, что грешные наслаждения оставили след на ее лице, но когда она посмотрелась в зеркало, то увидела, что оно лучится счастьем. Она выглядела на удивление хорошо для такого безнравственного поведения.

— Ты сегодня зайдешь к бабушке? — спросила ее Калли.

— Я захожу к ней каждое утро, — сказала Крессида. Сестра поджала губы.

— Мне показалось, что сегодня у тебя могут быть другие планы.

Крессида удивленно взглянула на нее и отвела взгляд. Ей стало больно.

— Скажи мне, — ровным голосом произнесла она, — ты можешь сказать, что я сделала?

— Нет, — помедлила с ответом Калли. — Не могу. Но у меня есть большие подозрения…

Крессида туфлей поводила по виноградной грозди на ковре.

— Я полюбила. Калли остолбенела.

— И провела с ним ночь.

— Ты… в самом деле… Крессида, ты понимаешь, что делаешь?

Она закусила губу, продолжая рассматривать узор на ковре. Калли одна знала о том, насколько далеко зашла Крессида с Эдвардом, и в ее вопросе слышалась тревога. Калли считала, что история повторяется, но она не знала Алека и не представляла, насколько он не похож на Эдварда.

— Мы договорились прогуляться во второй половине дня.

— С какой целью?

Крессида робко пожала плечами:

— Не знаю.

— Тогда я ничего не буду говорить до твоего возвращения. Я должна знать, как мне на это реагировать — ненавидеть его всеми фибрами души и послать мистера Уэбба отомстить за тебя или полюбить как брата?

Крессида покраснела, потом рассмеялась: