Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов - Сэмюэл Ричардсон

И такъ согласись Клари, принимать отъ него посѣщенія во время двухъ только недѣль. Воспитаніе твое не позволяетъ тебѣ ни къ кому оказывать неучтивости. Я надѣюсь, что онъ не будетъ первый (изключая однакоже меня) съ которымъ бы ты стала поступать грубо по одной той причинѣ, что онъ почитаемъ всею твоею фамиліею. Я есмь все то, что ты изъ меня хочешь сдѣлать, другъ, братъ, слуга. Сожалѣю, что не могу далѣе простирать своей скромности къ толь нѣжной и скромной сестрѣ.

Жамесъ Гарловъ.

П. П. Надобно мнѣ еще писать. по крайней мѣрѣ, если ты по своей милости почтишь насъ отвѣтомъ. Мать твоя не хочетъ быть обезпокоиваема твоими безполезными моленіями. Вотъ еще, сударыня, одно пагубное слово, которое вамъ не нравиться. Повторяйте имя глубокоученаго вашему брату.

ГОСПОДИНУ ЖАМЕСУ ГАРЛОВЪ.

Въ четвертокъ 23 Марта.

Позвольте дражайшіе и почтеннѣйшіе родители, чтобъ я, которая не могла получить чести писать къ вамъ прямо, отвлекла васъ на минуту симъ способомъ къ прочтенію сего письма, если оно будетъ вамъ вручено. Да будетъ позволено мнѣ увѣрить васъ, что единое только непреодолимое отвращеніе можетъ меня укрѣплять въ противоборствіи вашей волѣ. Что такое суть богатство,въ сравненіи съ щастіемъ? для чего желаютъ, чтобъ я жестокимъ образом была предана такому человѣку, къ которому чувствую только омерзѣніе? да будетъ мнѣ позволено повторить, что самая вѣра воспрещаетъ мнѣ принадлежать ему: я имѣю весьма высокое мнѣніе о должностяхъ супружества. Когда предвижу злощастную жизнь, когда сердце мое имѣетъ менѣе тутъ участія, нежели душа моя: менѣе настоящее мое щастіе, нежели будущее; то для чего бы лишили меня свободы отказать? сей единой свободы я требую.

Я бы могла проводить двѣ недѣли въ обращеніи съ Г. Сольмсомъ, хотя бы не менѣе къ тому находила трудности въ преодолѣніи своего отвращенія. Но отдаленной домъ, церковь, и малое сожалѣніе моего брата и сестры устрашаютъ меня чрезвычайною опасностію. И какъ можетъ утверждать братъ мой, что по прозьбѣ Г. Сольмса не будутъ меня содержать въ заключеніи у моего дяди, когда тамъ должна я находится въ теснѣйшихъ предѣлахъ, нежели прежде? не угрожаютъ ли мнѣ тѣмъ, что мостъ будетъ опущенъ? Буду ли я имѣть тамъ своихъ родителей, къ которымъ бы могла прибѣгнуть въ отчаянномъ случаѣ?

Я васъ заклинаю не вручать брату и сестрѣ своей власти надъ злощастною дочерью, брату и сестрѣ, которыя угнѣтаютъ меня жестокостію и поношеніями, и которые стараются представлять вамъ въ ложныхъ видахъ мои рѣчи и поступки, безъ чего бы не возможно было, чтобъ я имѣя всегда толикое участіе въ вашихъ милостяхъ, столь скоро была лишена вашей любви.

Всѣ мои желанія ограничиваются единою милостію. Позвольте мнѣ дражайшая родительница служить при васъ какъ горничною женьщиною, и вы увѣритесь собственнымъ своимъ опытомъ, что не упрямство и не предубѣжденіе мною управляетъ. По крайней мѣрѣ не изгоняйте меня изъ своего дома куда Г. Сольмсъ можетъ пріѣзжать и приходить, какъ угодно будетъ моему отцу. Я прошу только позволенія удалиться, когда его увижу; прочее оставляю на волю промысла.

Простите братецъ, если какая нибудь есть хитрость въ томъ способѣ, которой я избрала для изьясненія своихъ мыслей моимъ родителямъ; когда мнѣ воспрещено писать къ нимъ, и являться предъ ихъ глазами. Весьма для меня жестоко быть приведенной къ сему. Простите также съ великодушіемъ благороднаго сердца, и съ нѣжностію, какою братъ обязанъ своей сестрѣ, ту вольность, которую я можетъ быть весьма далеко простирала въ послѣднемъ своемъ письмѣ. Хотя съ нѣкотораго времени мало я вижу отъ васъ милости и состраданія, однако не престаю требовать отъ васъ сихъ двухъ чувствованій, потому что несправедливо меня оныхъ лишаете, вы мой братъ съ того времени, какъ благодаря богу родители мои живутъ для благополучія своей фамиліи. Но я увѣрена, что вы имѣете власть возвратить спокойствіе злощастной своей сестры.

Кларисса Гарловъ.

Бетти пришедши ко мнѣ сказала, что братъ мой разорвалъ мое письмо, и намѣренъ написать мнѣ отвѣтъ, который бы могъ меня принудить къ молчанію; изъ того я заключаю, что могла бы тронуть сердце кого нибудь, еслибы его не столько было свирѣпо. Да проститъ ему Всевышній.

Письмо LI.

Въ четвертокъ въ вечеру 23 Марта.

Я къ тебѣ посылаю письмо, которымъ была угрожаема, и которое мнѣ вручено. Братъ мой, сестра, дядя Антонинъ и Г. Сольмсъ, читаютъ теперь вмѣстѣ копію, говорятъ мнѣ, со всею торжественною радостію, какъ и опровергаемое сочиненіе, на которое они не опасаются отвѣта.

Если я еще къ тебѣ пишу однажды, непреклонная сестра, т. е. для того, чтобъ увѣдомить тебя, что прекрасная твоя выдумка, которою ты хотѣла чрезъ меня показать трогательное свое рыданіе моимъ родственникамъ, не имѣла желаемаго тобою дѣйствія. Я тебя увѣряю, что поступки твои не были представляемы въ ложныхъ видахъ. Нѣтъ никакой въ томъ нужды. Мать твоя, которая съ толикою ревностію изыскиваетъ случай, чтобъ изъяснить въ твою пользу все то, что отъ тебя происходитъ, принуждена какъ тебѣ извѣстно, оставить тебя совершенно: и такъ намѣреніе твое служить при ней есть со всѣмъ безполезно. Жалобныя твои коварства ей несносны: для собственнаго ея спокойствія запрещено тебѣ казаться при ней; и никогда ты ее не удивишь, если не примешь тѣхъ условій, которыя ей угодно будетъ на тебя наложить.

Едва тетка твоя Гервей не учинилась жертвою твоего обмана. Вчера она сошедши отъ тебя стала защищать твою сторону. Но когда ее спросили, какое увѣреніе она отъ тебя получила, то смотря на низъ ничего не отвѣчала. Мать твоя, обольщенная также хитрыми выраженіями, которыя ты истощила на щотъ моего имени, (ибо я, не сомнѣваюсь о остроумной твоей уверткѣ, началъ читать письмо) требовала не отступно, чтобъ оно было прочтено до конца, и говорила сперва, сложивъ руки, что ея Клари, ея дражайшая дочь не должна быть принуждаема. Но когда ее спросили, желаетъ ли она своимъ зятемъ такого человѣка, который презираетъ всю фамилію, и который пролилъ кровь ея сына, и что она получила отъ своей любимой дочери, что бы могло внушить ей нѣжное чувствованіе, а особливо послѣ, какъ была обманута увѣреніями о мнимой свободѣ сердца; то также потупила свои глаза. Тогда не желая совсѣмъ поборствовать бунтовщицѣ, приняла она твердое намѣреніе употребить свою власть.

Можетъ быть думаютъ, Клари, что ты имѣешь высокое мнѣніе о должностяхъ супружества, однако я жизнь свою прозакладываю, что ты подобна всѣмъ женьщинамъ, изъ которыхъ я изключаю одну или двухъ, коихъ имѣю честь знать, будешь клясться въ церьквѣ въ томъ, что позабудешь выходъ изъ оной, такъ что не вспомнишь о томъ во всю жизнь. Но, кроткое дитя, (какъ называетъ тебя честная твоя госпожа Нортонъ.) не думай еще столько о супружескомъ званіи, по крайнѣй мѣрѣ пока не примешь обязательства онаго, и исполняй съ большимъ благоразуміемъ дѣвическія свои должности. Какъ можешь ты сказать, что всему злу будешь подвержена, когда ты большую часть онаго причинила своимъ родителямъ, дядьямъ, теткѣ, мнѣ и своей сестрѣ, которые столь нѣжно тебя любили осьмнадцать лѣтъ, съ того времяни, какъ ты произведена на свѣтъ.

Если я не подалъ тебѣ случая въ сіи послѣдніе дни, полагаться много на мою милость и сострадательность, то ето для того, что ты въ сіе время учинилась почти недостойною и той и другой. Я не понимаю твоихъ мыслей, сколько ты ни злобна, когда говоря, что я только той братъ, (степень родства по видимому для тебя весьма маловажный) ты утверждаешь, что не менѣе потому отъ меня зависитъ возвратить тебѣ сіе спокойствіе, которое находится въ твоемъ произволеніи, когда ты захочешь быть имъ обязанною самой себѣ. Ты спрашиваешь, для чего тебя лишаютъ свободы въ отказѣ, ето для того, прекрасная малютка, что увѣрены, что съ оною будетъ соединена скоро свобода въ выборѣ. Подлецъ, которому ты отдала свое сердце, не престанно говоритъ о томъ всѣмъ тѣмъ, которые его хотятъ слушать. Онъ хвалится, что ты принадлежишь ему, и не избѣгнетъ тотъ смерти, кто похититъ у него сію добычу. О семъ то мы думаемъ съ нимъ поспорить. Отецъ мой присвояя себѣ съ праведливостію естественнныя права надъ однимъ своимъ ребенкомъ, рѣшился совершенно поддержать оныя; и я спрашиваю тебя самую, что можно думать о томъ ребенкѣ, который предпочитаетъ подлаго развратника своему отцу?

Вотъ въ какомъ видѣ весь сей споръ долженъ быть представленъ. И такъ стыдись, нѣжность! Которая не можетъ стерпѣть словъ стихотворца. Стыдись, дѣвическая скромность. И, если ты можешь быть убѣждена, Клари, то покорись волѣ тѣхъ, коимъ ты обязана послушаніемъ, и проси у всѣхъ твоихъ родственниковъ забвенія и прощенія въ безпримѣрномъ упрямствѣ.