В ритме сердца (СИ) - Майрон Тори

Мне всё равно — я хочу её любую. Мне нужна моя неугомонная пацанка, со всеми своими проблемами, страданиями и «тараканами». Хочу угадывать каждую её маленькую мысль, идею, желание… И воплотить самую заветную мечту.

Она — выше всех остальных, к кому меня просто тянуло.

И это невероятно пугает. До глубины души. До дрожи в коленях. Но в той же мере воодушевляет, толкает на подвиги, затрагивает спусковые рычаги внутри меня, призывающие действовать ещё решительней и усердней.

Во мне больше нет неуверенности, страха или волнения. Сейчас я поеду на встречу и докажу, что все мои труды не прошли зря. Я получу эту работу. Я обязательно её получу. И когда это сделаю — вернусь сюда обратно. Вернусь за ней. За моей маленькой, но сильной духом девочкой, скрывающей в себе прекрасную, нежную женщину, которую я, безмозглый слепец, просто не мог разглядеть.

Да, я всё-таки непроходимый идиот, годами не видящий дальше своего носа. Но всё изменилось. Сейчас я вижу…Наконец-то вижу…

Я вижу её!

И отныне всегда хочу видеть её рядом. Везде и повсюду. Каждый день. Каждый час. Каждую долбаную минуту. Хочу видеть её в своих руках, объятиях, постели. Целиком и полностью. И только моей.

Моей любимой и единственной малышкой…

Теперь я знаю, чего хочу вне границ своей рабочей, виртуальной реальности, но для достижения этого на сей раз одних моих желаний и рвения мало. Вернувшись обратно в Рокфорд, мне будет необходимо выяснить всего одну маленькую, но самую решающую деталь, не дающую мне покоя на протяжении всех последних недель после нашей прошлой встречи.

Всего один вопрос, назойливо забирающийся мне в голову каждую ночь, даже несмотря на все мои отчаянные попытки отогнать его прочь.

Один вопрос, ответ на который мне одинаково важно и страшно услышать: захочет ли Николина того же, чего так резко, внезапно и уже бесповоротно хочу от неё я?

Часть 2

«Всего за один день может произойти всё, что угодно: человек может успеть влюбиться, разлюбить и возненавидеть, поверить в чудо и горько обмануться, взлететь к самым небесам и вдребезги разбиться, сгореть в порыве страсти и утонуть в самозабвенной ласке, расхохотаться до неудержимых слёз и ими же от горя подавиться… а ещё… мир вокруг него вдруг может измениться… Или же может измениться он сам».

Глава 1

Николина

Отслеживая пролетающие улицы Рокфорда изнутри комфортабельного салона Rolls-Royce, я отчаянно пытаюсь совладать со своим внутренним мятежным духом, что лишь сильнее распаляется от мысли, что мне так и не хватило смелости решиться ослушаться Адама.

Дело не только в том, что он запугал меня своим последним предупреждением, сказанным сухим угрожающим тоном, обещающим мне крупные проблемы, решить которые я не буду способна. Но также, как бы меня ни разрывало чувство вопиющей несправедливости и жгучая потребность доказать ему, что он не вправе приказывать и управлять мной как своей собственностью, мой развитый инстинкт самосохранения на сей раз настойчиво твердит, что мне строго запрещается идти наперекор этому требованию мужчины.

Почему? Откуда это дурное предчувствие? Я не знаю! Но так как мне однажды уже пришлось уяснить, чем может закончиться сознательное игнорирование этого предупредительного сигнала, у меня не было иного варианта, как усмирить свой строптивый нрав и сесть в эту грёбаную машину.

Какой бы храброй и отважной мне ни хотелось казаться, но я прекрасно осознаю, что не способна дать поистине достойный отпор такому мужчине, как Адам. Я ничего о нём не знаю, но много ума иметь не надо, чтобы по одному лишь его представительному виду и властной манере общения понять, что для него я не больше чем непослушная зверюшка, которая посмела ему отказать, и теперь он желает подчинить её, заставив играть по своим правилам. По-хорошему или по-плохому. И почему-то я стопроцентно уверена, что варианта «по-плохому» мне стоит избегать.

Сегодня мне придётся провести с ним целый день, при этом не закончив его с ним в одной постели. Уже дважды Адам доказывал, что без моего устного согласия он ничего со мной не сделает, и этот факт пусть и успокаивает меня, но ни капли не облегчает задачу. Ведь всё было бы гораздо легче, будь он просто чертовски красив, сексуален и мужественен, не имея вдобавок к своей неотразимой внешности ещё и сверхъестественный магнит, что без спросу и разрешения вытягивает из меня всё то, что я храню для другого особенного мужчины.

И ведь правда, всю жизнь со мной рядом находится человек с необычайно сильной эмпатией, которой невозможно найти разумных объяснений, но тем не менее она существует также, как и сила Адама.

…Можешь воспринимать это как хочешь: специфической особенностью моей физиологии или просто чудом природы, но это в самом деле реально.

Нет! Это не чудо, а самое что ни есть настоящее проклятие, которое переворачивает вверх дном все мои эмоции и чувства.

Я определённо самый невезучий человек на свете, беспрерывно притягивающий к себе проблемы. Причём каждая последующая хуже предыдущей.

Направляясь к неизвестному мне пункту назначения под пристальным наблюдением водителя, я не перестаю задумываться над вопросом, что с самого утра болезненно сдавливает мне виски: чего мне следует ожидать от сегодняшнего дня в компании мужчины, который совращает моё тело и внедряет навязчивые мысли о влечении к нему, не переставая убеждать меня в правдивости моих желаний.

…ты врёшь не мне, дикарка. Ты врёшь самой себе…

Это не правда! Этого не может быть! Пусть я кожей всё ещё чувствую его прикосновения, а голова всю ночь кишела картинками о том, как этот необыкновенный мужчина бесцеремонно и дико трахает меня во всевозможных позах, я не перестаю убеждать себя, что всё это неправда!

Он просто создаёт иллюзию этого желания, но я его не хочу.

Он ошибается.

Ошибается!

Ошибается!!!

Хотя я вынуждена признать, что в одном этот самоуверенный наглец всё-таки прав: я конченая лгунья. Но обманываю я вовсе не его и даже не саму себя. Всё гораздо хуже: я вру самому любимому человеку в своей жизни, причём делаю это с каждым разом всё нахальней.

Долгие годы я лгу Остину о своей истинной форме любви к нему, затем в добавок к этому ещё и не договариваю всей правды о своей работе, а вчера я вообще достигла высшего уровня наглости, солгав о своём лихорадочном состоянии и пиджаке, глядя прямо в его невероятно зелёные глаза, и делала это настолько убедительно, что сама почти поверила своим лживым выдумкам.

Остин объявился совершенно неожиданно, застав меня в бессознательном, возбуждённом опьянении, когда единственным моим желанием было послать весь мир в преисподнюю и побежать вслед за машиной Адама, с криками умоляя его сделать со мной всё, что он хочет.

Возможно, ещё немного и я не удержала бы себя от необузданного, инстинктивного порыва удовлетворить своё вконец измученное либидо, но звучный взволнованный голос и родное лицо, на котором отражалась целая гамма разнообразных эмоций, чудесным образом вмиг освободили меня из колдовской паутины.

Остин снова спас меня. Сам того не осознавая, он уберёг меня от мучительной телесной ломки, что изводила бы меня на протяжении нескольких последующих часов. Он спас меня в миллионный раз, а я ответила ему на это порцией бессовестной лжи.

Прекрасная подруга — ничего не скажешь.

Но что я могла ещё поделать? Сказать всё как есть? Признаться, что до встречи с ним испытывала всю ту же порочную бомбу, что он учуял от Адама? В красках рассказать, что за невообразимые, сводящие с ума мысли вертелись в моей в голове? Поведать о том, что совсем недавно чуть было не позволила отыметь себя за деньги мужчине, владеющему магической силой возбуждать до безумия?

Я знаю Остина как своих пять пальцев. Если ему станет известна вся правда, он будет в таком неистовом гневе, что, боюсь, ничто не сможет удержать его от полного выноса моего мозга своей свирепой бранью, а сразу после — от поисков Адама, что однозначно закончатся грандиозной катастрофой, в которой в первую очередь пострадает он сам.