О СТАЛИНЕ И СТАЛИНИЗМЕ - Рой Медведев

Достаточно убедительного анализа брошюра Чалидзе почти не дает, а аналогии, как известно,- еще не доказательство. Конечно, узурпация власти Сталиным не была изменением лишь внешней формы Советской власти. По существу, это был частичный контрреволюционный переворот. Однако Сталин не намеревался и не смог бы, если бы даже хотел, довести этот переворот до конца. Сталин не был намерен ни устанавливать новую династию, ни возвращать изгнанных из страны помещиков и капиталистов, ни создавать какую-либо новую «советскую» аристократию, новый правящий класс. Он пытался в какой-то форме совместить новый социальный строй с антидемократическим режимом абсолютной личной власти. Можно говорить поэтому о различных вариантах сталинского казарменного социализма, но не о новой абсолютной монархии. Поскольку к сталинскому режиму часто приклеивали ярлык «бонапартизма», поучительно сравнить в некоторых отношениях Сталина с Наполеоном. После прихода к власти Наполеон вовсе не собирался возвращать землю, уже захваченную французским крестьянством, ее прежним владельцам. Сохранил он и все основные приобретения буржуазии, и ее ведущую роль в тогдашнем французском обществе. Обладая прочной поддержкой буржуазии и крестьянства, Наполеон действовал открыто. Он не побоялся провозгласить себя пожизненным диктатором, а затем и увенчать себя императорской короной. Напротив, террор Сталина и узурпация им власти в стране и партии никак не соответствовали интересам пролетариата и крестьянства, то есть тех классов, на которые опирались

Октябрьская революция и Советская власть. Поэтому там, где Наполеон действовал открыто, Сталин прибегал к обману. Там, где Наполеон шел до конца, Сталин останавливался на половине дороги. Но и без всяких монархических титулов Сталин сосредоточил в своих руках такую власть, которой никогда не обладал и не мог обладать Наполеон.

6

В своей борьбе против русских революционных партий царская охранка широко использовала провокаторов как из числа засылаемых в них агентов, так и из числа неустойчивых членов той или иной партии, с которыми сумела войти в сговор.

Большинство провокаторов, внедренных в социал-демократическую, эсеровскую, анархо-коммунистическую партии, разоблачили вскоре после Февральской революции. Однако некоторые агенты охранки были раскрыты значительно позже. Во-первых, значительную часть документов столичной охранки восставшие рабочие сожгли во дворе полицейского департамента. (Явная и грубая ошибка революционеров, вероятно, спровоцированная кем-то из тех, кто был очень заинтересован в уничтожении этих документов.) Во-вторых, о наиболее ценных для полиции провокаторах знали только один-два руководителя охранного отделения. Так, например, только в 20-е годы стало известно о Серебряковой, выдавшей полиции многих большевиков.

В годы террора Сталин и НКВД широко использовали обвинения старых и заслуженных работников партии в якобы давних связях с охранкой. Эти обвинения выдвигались против членов ЦК ВКП(б) Пятницкого, Зеленского, Разумова. Даже Мейерхольда обвинили в связях с охранкой, где он будто бы числился под кличкой «Семеныч». Гораздо менее известно, что многие политические противники Сталина аналогичные обвинения выдвигали против него самого.

Еще в 20-е годы с такими обвинениями выступил грузинский меньшевик Ной Жордания, ссылаясь на давний разговор со Ст. Шаумяном.

После XX съезда партии множество публикаций на эту тему появилось на Западе. А. Орлов, автор выпущенной на английском языке в США в 1953 году книги «Тайная история сталинских преступлений», в мае 1956 года опубликовал в журнале «Лайф» большую статью «Сенсационная тайна Сталина», где привел материалы, которых не было в его книге. В этой статье он пытался доказать, что Сталин в течение многих лет до революции активно сотрудничал с царской охранкой. По свидетельству Орлова, Ягода поручил Штейну, одному из ответственных работников НКВД, изучить в архивах документы охранки. Самое большое собрание этих документов хранилось в кабинете Менжинского, предшественника Ягоды. Просматривая их, Штейн обнаружил папку с бумагами, принадлежавшую одному из начальников секретной полиции Виссарионову.

«Перелистывая папку,- писал А. Орлов,- Штейн наткнулся на вопросник, к которому была приложена фотография молодого Сталина. Он подумал, что открыл здесь некоторые сведения о революционной деятельности великого вождя в подполье… Но вглядевшись внимательно, Штейн заподозрил недоброе. Его радостное возбуждение сменилось страхом и ужасом, когда он начал вчитываться в документы. Здесь были доклады и письма, адресованные Виссарионову и написанные почерком диктатора. Папка, как установил Штейн, действительно касалась Сталина, но не Сталина-революционера, а Сталина – агента-провокатора, который добровольно работал для царской секретной полиции».

С этой папкой Штейн поехал к своему другу и бывшему начальнику Ба-лицкому, возглавлявшему Управление НКВД Украины. Проведя экспертизу документов и установив их подлинность, Балицкий познакомил с ними З. Кацнельсона, И. Якира, С. Косиора. А Якир, в свою очередь,- Тухачевского, Гамарника, Корка и некоторых других высших военачальников. Было сделано много фотокопий, и круг посвященных все время расширялся. Верхушка армии составила заговор против Сталина. Предполагалось при помощи двух наиболее верных воинских подразделений совершить переворот, по возможности избегая волнений в стране.

Таким образом, по версии А. Орлова, большинство репрессий во второй половине 30-х годов было вызвано неожиданной находкой Штейна.

Книга «Тайная история сталинских преступлений» основана на фактах или же слухах, которые не соответствовали фактам, но сами по себе были интересны и показательны для того времени, когда она вышла. Статью же, появившуюся в журнале «Лайф» через три года, иначе как сознательным вымыслом, порожденным жаждой сенсации, не назовешь. Начать хотя бы с того, что Кацнельсон в 1937 году не был ни членом, ни кандидатом в члены ЦК ВКП(б). Арестовали перечисленных Орловым «заговорщиков» отнюдь не одновременно, причем никто из них не пытался скрыться. Например, Косиор был арестован через год после ареста Тухачевского. Если бы существовали фотокопии документов из «папки Виссарионова», хоть одна из них должна была бы сохраниться или же попасть за границу, ведь многие «заговорщики» вполне могли обеспечить сохранность или передачу зарубежным друзьям любого документа. Так что версия о заговоре высших военных и политических деятелей с целью военного переворота совершенно несостоятельна. К тому же трудно поверить, что до 1937 года никто в НКВД не пытался изучить столь важный архив. В статье Орлова очень много и других несообразностей, и вся она представляет собой не слишком ловко состряпанную фальшивку. Надо сказать, что статья эта не включалась в новые издания книги Орлова.

В том же номере «Лайф» опубликована статья Исаака дон Левина, автора одной из первых вышедших на Западе биографий Сталина (1931 год). Левин привел в журнале якобы попавший в его руки документ, изобличающий Сталина как агента царской охранки, а затем издал на эту тему небольшую книгу – «Великая тайна Сталина». То, что американские советологи ни разу не использовали «документ» Левина, лишний раз доказывает, что дело идет опять-таки о не слишком убедительной фальшивке. О том, что это фальшивка, сообщили мне и некоторые наиболее авторитетные американские советологи.

После XX съезда КПСС предположения на ту же тему начали высказывать и иные старые большевики. Вот несколько версий, которые мне довелось услышать и записать в 60-е годы.

1. Когда в середине 30-х годов группа историков просматривала кавказские архивы, собирая материалы для книги об истории социал-демократических организаций Закавказья, в Кутаиси якобы обнаружили донос на группу социал-демократов, подписанный Иосифом Джугашвили. Этот донос был передан Кобулову, который отдал его Берии, своему шефу и другу.

2. Один из старых большевиков утверждал, что в начале века, зайдя неожиданно на конспиративную квартиру Сталина в Тифлисе, он застал там жандармского офицера высокого чина. После его ухода гость спросил: «Что у тебя общего с жандармами? Зачем приходил этот тип к тебе?». «А… он помогает нам в жандармерии»,- ответил Сталин.

3. В конце 1916 года было решено призвать в действующую армию многих ссыльных, среди них оказался и Сталин. Группу ссыльных доставили под охраной в Красноярск. Сталин отпросился в город и не вернулся на призывной пункт. Жил он почти открыто, и полиция не проявляла к нему никакого интереса.

4. После Пражской конференции Орджоникидзе, выполняя поручение ЦК, предпринял поездку по городам России. Начиная от границы за ним все время следили «филеры» охранки. На одной из станций в поезд сел Сталин. Они поговорили, легли спать, а наутро Сталина в купе не было. Уже после Февральской революции Орджоникидзе спросил Сталина, куда он тогда делся. «Я заметил, что за мной следит кто-то, и не хотел подводить тебя»,- ответил Сталин. Позже в делах охранки был найден доклад сыщиков, следивших за Орджоникидзе. Ни слова о встрече со Сталиным там не было.