Улан. Танец на лезвии клинка - Василий Сергеевич Панфилов

– Но жалование – оно же мизерное!

Князь развёл руками, сочувствующе глядя на него:

– И жалование маленькое – и спрос с вас большой будет… Но тут уж извините – Государь весьма сурово настроен к мятежникам. И почему-то особенно зол именно на иностранцев, понимаете? Даже это я буквально выбивал. Ну подумайте же вы – все эти новые Школы я взвалил на себя в такой непростой момент… Да мать вашу, я стараюсь вытащить умных людей из этой ямы под названием Сибирь! Для этого и школы придумал – дескать, хоть польза от вас будет!

Снова слёзы и сопли, благодарность… На самом же деле князь не то чтобы лукавил… Он лгал откровенно. Роли – "плохого/хорошего полицейского" в этом спектакле он с Петром разделил заранее. Император долго ржал его задумке и клятвенно пообещал выполнять свою роль идеально.

Ну в самом деле – он получал сразу несколько учебных заведений за весьма скромную плату. Особняки опальных вельмож достались бесплатно, преподаватели готовы работать за страх и на совесть за смешное жалование… И как после этого не подыграть Рюгену!?

Проблема с преподавателями была решена минимум на пять лет, ну а дальше… Дальше должны были подрасти свои. Ну и что немаловажно – профессура и студенчество получат хорошую прививку от желания лезть в политику.

Пришлось перетряхивать программу и даже писать учебники. В частности, сам Павел предложил ему написать учебник по математике.

"– Наставник, но то, что объясняешь ты, намного понятней!"

Ну и… написал. Помогло то, что он помнил многие задачи из "Занимательной математики" Перельмана.

Книга вызвала… не то чтобы фурор, но близко – и к концу марта пришлось допечатывать, чтобы хватило не только учебным заведениям, но и прочим желающим. То же самое было и с "Атлетикой", "Рукопашным боем", переводами Шекспира… Довольно неожиданно типография Корпуса, задуманная скорее как учебная, начала приносить весьма солидную прибыль – ведь здесь уже выпускались "Известия" и "Думки".

Достаточно неожиданно пришли предложения напечатать его книги и из-за границы. С авторскими правами здесь не слишком заморачивались, но наиболее "знаковые" произведения считалось хорошим тоном оплачивать – и даже порой переплачивать. Это работало как спонсорская помощь от каких-то властителей или вельмож, желающих блеснуть как меценаты и покровители науки/искусства.

Перевод Шекспира на русский Европу не заинтересовал, как и "собственные" стихи и песни попаданца, но вот прикладные книги пошли, да ещё как. О них заговорили и через год после мятежа Владимир понял, что стал для Европы не только воякой, но и вполне признанным учёным.

Тогда же состоялось и избрание его в Петербургскую Академию Наук, а вскоре – и назначение главой этой структуры[133]. Впрочем, честнее будет сказать, что сперва Владимира назначили на пост, а звание Академика дали вдогонку…

Собрав в своих руках столько постов, он взвалил на себя немалую ответственность, с которой достаточно успешно справлялся – пусть и не всегда так хорошо, как хотелось бы. К примеру, первоначальное его желание поместить Гимнастическую Школу в Шляхетском Корпусе, вызвало жёсткую критику императора:

– Ты хоть думал над вопросом? – С нескрываемой иронией спросил Пётр.

– Разумеется, – уверенно ответил Владимир, – примерно так же, как и с Институтом Благородных девиц. Есть воспитанники привилегированные, а есть и… второстепенные, обучающиеся по несколько иной программе.

Тяжело вздохнув и взяв небольшой апельсин со стоящей на столике вазы, Государь сказал, хитро прищурившись:

– А ты ещё раз подумай.

Подумал – и ничего против этой идеи он не нашёл. Ну то есть были небольшие неувязки, но решаемые.

– Это мальчишки, – медленно заговорил Пётр Фёдорович, – а значит, будут драки. Неизбежно. И кто будет побеждать в них? Шляхтичи или гимнасты?

– Ой!

– Вот тебе и "Ой", – передразнил князя император.

Суть в том, что в Гимнастическую Школу предполагалось набирать солдатских детей. А побитые солдатскими детьми дети знати… Не желательно. Отдельные случаи – ещё ладно, но ведь детей и подростков с каждой стороны – сотни… Поставить гимнастов в изначально подчинённое положение? Нельзя – их воспитывают не слугами, а воинами, многие из которых сами достигнут офицерских чинов и станут дворянами. И ведь это только верхний слой – так-то ситуация ещё более сложная.

Совершенно замотавшись с учебной программой, подбором преподавателей, написанием учебника, уроками Павлу и его "гоп-компании" (так попаданец прозвал уже сложивший класс Наследника), Владимир несколько упустил из виду продолжавшиеся мирные переговоры о судьбе Пруссии и прусских земель. Он уже смирился с мыслью, что так и останется "условным" владетелем.

Глава четырнадцатая

Проблема с содержанием Аничкова дворца решилась сама-собой – теперь Грифич занимал уйму постов, за каждый из которых получал неплохое жалование. И мало того – император грозился, что как только Владимир наладит нормальную работу новых Школ, то получит ещё посты! В принципе, попаданец и сам был не против – как уже давно выяснилось, был он закоренелым трудоголиком.

Больше всего хлопот было с тем же Шляхетским Корпусом. В частности, кадеты достаточно тяжело восприняли новую программу, где появились столько полезные предметы, как бухгалтерия и аудит. Ну и другие – не менее полезные, но достаточно скучные предметы.

А вот Гимнастическая Школа "пошла" неожиданно легко – достойных мастеров фехтования/фланкирования/борьбы было предостаточно – да те же уланы, которых обучал лично. С предметами общеобразовательными тоже не было особых проблем – всё-таки требования к будущим инструкторам несколько иные, чем к "настоящим" кадетам. Ну разве что математика (царица наук!) и логика изучалась ими в тех же объёмах, что и в Корпусе, а вот из языков он оставил только немецкий и турецкий, причём почти исключительно разговорный.

Работал Рюген адово и нужно сказать, что не только из-за трудоголизма. Именно сейчас шли переговоры о судьбе Пруссии, Восточной Пруссии, Померании. Принц тяжело воспринимал эту ситуацию, прекрасно понимая, что интересы Померанской династии никого не интересуют.

И да – он начал воспринимать себя настоящим Грифичем. Просто… Владимир переосмыслил своё попаданство и понял, что случайным оно не могло быть в принципе. Высшие силы, колдуны или инопланетяне, но…

Само попадание в прошлое некоего параллельного мира, затем тот факт, что он не пропал в недрах Тайной Канцелярии. Затем признание его Грифичем – без всяких усилий со стороны самого попаданца! И ведь не просто – нашлись даже свидетели, "опознавшие" его…

Сейчас он всерьёз думал, что его миссия – не только работа на благо Государства Российского (до известных пределов), но и восстановление Померании как государства. Само существование славянской династии, да смешанного немецко-славянского населения