Бангкокская татуировка - Джон Бердетт

— На самом деле Митча Тернера и Стивена Брайта убил сбрендивший японский татуировщик, который запутался в собственном сознании. Перед смертью он во всем признался. «Аль-Каида» к этим преступлениям не имеет никакого отношения.

Мне было очень любопытно, какое впечатление произведет на цэрэушников мое неожиданное заявление, которое лишний раз доказывает, что я не слишком умен. Совершенно запамятовал, что фаранги обитают в параллельном мире. На мгновение они как будто потеряли дар речи. Или все-таки смутились? Что еще за невидаль: коп из третьесортной страны не стесняется пороть такую чушь!

— Отлично, — проговорила Элизабет после долгой паузы. Ни один из американцев не смотрел мне в глаза. — Можно доложить, что местные правоохранительные органы согласны с нашими предварительными выводами. — Она бросила на меня надменный взгляд главного библиотекаря. — Полковник придерживается такого же мнения.

Когда я обернулся от двери, Хадсон виновато улыбнулся;

— Ничего не поделаешь: одиннадцатый разряд по базовой системе оплаты труда федеральных служащих.

«Шератон» всего в нескольких минутах ходьбы от нашего скромного любовного гнездышка. Нам с Чаньей уже следовало бы съехать с этой квартиры, но мы оба привыкли к своему положению — положению людей, какими были на самом деле: крестьян из третьего мира, пользующихся моментом и наслаждающихся жизнью, лучше той, которую вели в остальное время. Особенно нас радовала большая бадья во дворе, в которой мы купали друг друга, словно слоны. И готовить Чанье приходилось тоже во дворе, а я с удовольствием наблюдал, как она толчет пестиком чили, одетая в один саронг, под которым ничего не было. Пара бутылок пива, к ним сигарета с марихуаной, звуки ночной улицы, пока мы обнимались под вентилятором, — что еще требуется нормальному мужчине?

Но кое-что оставалось пока недосказанным. Я выждал момент — после мгновений любви Чанья, по обычаю тайской жены, принесла из холодильника пиво. Кашлянул, она подняла на меня глаза. Я изогнул бровь. Чанья отличалась сообразительностью и не могла не понять, что я хотел спросить. Поставила пиво подле моей руки, порылась в одной из сваленных в угол сумок и вернулась с ноутбуком последней модели «Ай-би-эм». Мои глаза стали от удивления больше блюдец, когда она со знанием дела включила компьютер, соединила модем с линией связи и набрала код.

Сладким голосом:

— Что именно ты хотел узнать?

Я смотрел на экран — он сначала осветился голубым, а затем по нему, словно вирусы, рассыпались идиотские иконки программы Windows XP.

— Почему Викорн так упорно тебя защищал после убийства Митча Тернера? Никогда его таким не видел. Даже слетал в Индонезию. Ты с ним спишь?

Чанья нахмурилась:

— Конечно, нет. Испугался, что если ЦРУ начнет меня допрашивать, я проболтаюсь и Зинна выставит его из города.

— Откуда у тебя это? — Я похлопал ладонью по ноутбуку.

— Митч хранил его в сейфе в гостинице. После того как Иши его убил, я взяла ключ, потому что знала — он держит в сейфе опиум. А заодно прихватила и компьютер.

— Лучше признайся, что произошло на самом деле, если мне придется отбиваться от цэрэушников.

— Сейчас. — Ее пальцы бегали по клавишам. Мы вышли из Windows, и на экране появилось предупреждение, как серьезно американское правительство преследует и ломает жизни тем, кто незаконно проникает в суперсекретную базу данных.

Место действия: квартира Митча в Сонгай-Колоке до того, как появился Иши и осложнил им жизнь. Время — примерно три часа дня. Митч, к удовольствию Чаньи, воспарил на опиумные небеса. Ей было особенно трудно в этот приезд — постоянно ощущала напряжение и теперь решила немного оттянуться. Было в их отношениях нечто необычное, когда Белый Торнадо находился в глубокой отключке. Чанье нравилось смотреть на его удивительное тело. Она шаловливо набросила ему на голову белое полотенце и Представила, что его лицо так же красиво, как все остальное. Затем нашла в ящике маленький американский флаг и заставила зажать в кулаке — это получилось не сразу. Ради любопытства потрепала пенис — под действием опиума кавернозные ткани оставались сморщенными.

Потом ей наскучило сидеть рядом с Митчем — хоть бы слово сказал или пальцем пошевелил. И Чанья вошла в комнату, которую американец использовал в качестве кабинета. В тот день он был особенно ненасытен до опиума — выкурил трубку сразу, как только заполучил пакетик с черной вязкой массой. В спешке Митч забыл выключить ноутбук, и на экране бежали картинки обычного скринсейвера. Касание мыши, и Чанья оказалась в хваленом суперсекретном пространстве, поскольку Тернер не удосужился выйти из Интернета.

Но то, что открылось, оказалось не интереснее экранной заставки — бесконечный поток электронных сообщений состоял из одних идиотских сплетен; на Дурбан-сквер в Катманду чуть не изнасиловали американку, в Сингапуре поймали группу американских подростков, перевозящих марихуану, Китай принял крутые меры против американского бизнесмена, поскольку тот получал сверхприбыли, а потом его обвинили еще и в шпионаже (Интернет подтверждал, что он в самом деле занимался шпионской деятельностью) и теперь ожидалась реакция государственного департамента. А вот ценная информация для администрации по контролю за соблюдением законов о наркотиках; большой груз героина движется из района Золотого треугольника. Держит путь из Удонтхании, скорее всего направляется в Бангкок.

Чанья заинтересовалась и стала просматривать сообщения в обратном хронологическом порядке. Группы ЦРУ, ФБР, администрации по контролю за соблюдением законов о наркотиках, тайские таможенники и наркополицейские ликовали, пока следили за продвижением груза из Северного Лаоса через границу в Таиланд. По пути он, будто снежный ком, обрастал все новыми правонарушителями. Но груз решили брать в Бангкоке, чтобы выявить главное лицо. Однако на окраине Крунгтепа потеряли из вида. За грузовиком тайно следовала целая колонна внедорожников из тех, что так нравятся зарубежным спецслужбам, но ему удалось куда-то бесследно исчезнуть. В Интернете сплошные охи, вздохи и сетования. Американцы подозревали, что тайцы морочат им голову. То же самое чувствовали и тайцы, у которых потекли слюнки при мысли о том, какая сумма взяток прилипла кому-то к рукам.

— Не иначе опять генерал Зинна.

— Полагаете?

— Без него не обошлось.

— Вы в самом деле так считаете?

— Да.

— Точно знаете, что это он?

— Нет.

— Но ведь мог быть кто-нибудь другой.

— Мог, но не был.

— Откуда вам известно?

— Ниоткуда. Знаю, и все.

— Интуиция?

— Интуиция, но не совсем. Я бы сказал, это…

— Что?

— Интуиция шиворот-навыворот.

— Ничего подобного не слышал.

— Вроде бы интуиция, а с другой стороны, нет, на меня иногда такое накатывает.

— Удивительно. Для меня это какие-то заоблачные материи.

— Могу поверить.

— Но вернемся к нашим баранам. На вас сейчас накатило?

— Да. Определенно, это он.

— Зинна?

— Именно Зинна.

— Я устал от своего чертова мозга. А вы?

— Если бы мне не наскучило все до отупения, я бы не разговаривал с вами.

— Вы — моя последняя связующая нить с человечеством. Чувствую себя вроде того командира космического корабля, о котором поется в песне Дэвида Боуи. Тысячи лет назад меня запустили в киберпространство, и я бы ничего другого не знал, если бы не эта непрочная, призрачная связь с вами. Превратился бы в шифр, в тень. Наверное, это все, что от меня осталось. Я как те японские ребята, которые могут общаться друг с другом только при помощи компьютера.

— Вам следует перепихнуться.

— Или курнуть травки.

— Да. Это очень даже помогает.

Чанья поняла, что это способ время от времени спасаться от скуки — в разговорах безликих американцев было нечто по-домашнему теплое. Они напомнили ей людей в Штатах, которые были к ней добры. Митч медленно выходил из транса, хотя до состояния трезвости ему было еще далеко. Он посмотрел на нее, когда девушка вошла в спальню, но тут же снова устремил взгляд в потолок.

— Мардж, я видел это, Мардж.

— Видел что, Гомер? — спросила Чанья, стараясь изо всех сил подражать Мардж Симпсон.

С воодушевлением:

— Начало мира, Мардж.

— Неужели?

— Да. — И, упав духом: — И его конец.

— Контора снова шлет тебе сообщения?