Иллюзии «Скорпионов» - Роберт Ладлэм

Тела ван Ностранда и начальника охраны лежали на месте, не заметно было, что в обстановке произошли изменения, что кто-то побывал в библиотеке после стрельбы, оборвавшей их жизни. Чтобы убедиться в этом, Хоторн быстро пересек комнату и подошел к тяжелой двери: она по-прежнему была заперта.

— Я прослежу за окном, — приказал Тайрел, — а ты проверь столик, на котором стоит телефон. Там могут быть записи с номерами телефонов. Посмотри, может, найдешь, как звонить в лимузины.

Прислонившись спиной к стене, Хоторн стоял возле разбитого окна, а Кэтрин подошла к столику.

— Здесь большой пластиковый квадрат, он, наверное, прикрывал список телефонных номеров. Но сейчас тут только обрывки толстой бумаги по краям, как будто кто-то в спешке выдрал список.

— Посмотри в ящиках, в корзинах для бумаг, в любых местах, куда его могли выбросить.

Кэтрин быстро открывала и закрывала ящики.

— Они пустые, — сказала она, поднимая с пола и ставя на кресло корзину для бумаг. — Тут тоже ничего... Ой, подожди минутку.

— Что там?

— Квитанция компании по морским перевозкам грузов «Си лейн контейнера». Я знаю эту компанию, высокое начальство обычно пользуется ее услугами, когда их переводят служить за границу на несколько лет.

— Что в ней написано?

— Н. ван Ностранд, хранение тридцать дней, Лиссабон, Португалия. А ниже содержание груза: двадцать семь ящиков, личные вещи, вскрыто и опечатано таможней. Подписано: Г. Альварадо, секретарь ван Ностранда.

— Все?

— Еще одна строчка: права на груз будут предъявлены отправителем на складе компании в Лиссабоне. Вот и все...

Но почему человек выбрасывает квитанцию на двадцать семь ящиков личных вещей, многие из которых могут быть довольно ценными?

— Первая мысль, которая приходит в голову, заключается в том, что если бы я был ван Нострандом, то мне не понадобилась бы квитанция, чтобы предъявить нрава на свой груз. Что там еще в корзине?

— Ничего особенного... три конфетных фантика, несколько чистых смятых листков из записной книжки, сегодняшняя компьютерная распечатка биржевых вотировок.

— От этого нам пользы никакой, — сказал Хоторн, не отрывая глаз от окна. — А может быть, и нет, — добавил он. — Почему ван Ностранд выбросил эту квитанцию? Или поставим вопрос по-другому: почему он вообще побеспокоился выбросить ее?

— Ты набрался этого у Пула? Потрясающе.

— У него была секретарша, почему он просто же отдал квитанцию ей? Наверняка она занималась всеми делами, так почему же квитанция была у него?

— Чтобы востребовать свой груз в Лиссабоне... Ох, забудь об этом, как ты говоришь. Он ведь ее выбросил.

— Но почему?

— Откуда я знаю, коммандер? Я пилот, а не психиатр.

— Я тоже, но когда мне в глотку суют кактус, я понимаю, что это за растение.

— Очень умно, но я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Я не умный, а просто опытный человек. Не могу понять, по какой причине, но ван Ностранд хотел, чтобы эта квитанция была обнаружена.

— Кем?

— Возможно, кем-то, кто разглядел бы в этой квитанции связь и какими-то событиями, которые еще не произошли... может быть. Назовем это извращенной интуицией, но дело тут, по-моему, именно в этом... Осмотри все, везде. Сними книги с полок, проверь шкафы, бар.

— Что я должна искать?

— Все, что спрятано... — Внезапно Тайрел замолчал, дотом тихо продолжил:

— Подожди! Выключи свет!

Кэтрин выключила верхний свет и лампу на столе. Комбата погрузилась в темноту.

— В чем дело, Тай?

— Кто-то идет с фонариком-карандашом... Узкий луч на траве... Наш несбежавший незнакомец.

— А что он делает?

— Идет прямо сюда, к окну...

— Несмотря на то, что погас свет?

— Хороший вопрос. Он не остановился и даже не замедлил шаг, когда свет погас. Прет напрямик, как робот.

— Я нашла фонарик! — прошептала Кэтрин от стола. — Мне казалось, что я видела его в нижнем ящике, и оказалась права.

— Подползи поближе и катни мне его по полу.

Кэти так и сделала. Тайрел поднял фонарик левой рукой и прижал его к бедру, продолжая наблюдать за фигурой, с решительностью лунатика приближающейся к дому. Через несколько секунд фигура приблизилась к окну, и внезапно тишину разорвал истерический крик:

— Убирайтесь отсюда! Вы не имеете права находиться в его личных апартаментах! Я все скажу мистеру ван Ностранду! Он убьет вас!

Хоторн включил фонарик, направив револьвер в голову незнакомца. К его изумлению, незнакомцем оказалась пожилая женщина с морщинистым лицом, тщательно причесанными седыми волосами, одетая в дорогое темное ситцевое платье. Левой рукой женщина прижимала к телу залитый кровью журнал регистрации, оружия у нее не было, только в правой руке она держала фонарик-карандаш. Вид у нее был решительный, глаза горели яростью.

— Почему это мистер ван Ностранд захочет убить нас? — спокойно, мягко спросил Тайрел. — Мы здесь по его приглашению, именно его самолет привез нас сюда. Вы же видите это разбитое окно, так что у него были все причины обратиться к нам за помощью.

— Значит, вы из его армии? — спросила старуха, понизив тон и несколько взяв себя в руки. Но голос ее все же еще был строгим, и в нем чувствовался легкий акцент.

— Его армии? — Тайрел убрал луч фонарика от лица старухи, чтобы он не слепил ей глаза.

— Его и Марса, конечно. — Женщина замолчала, словно переводя дыхание.

— О да! Нептун в Марс, так ведь?

— Совершенно верно. Он говорил, что в один прекрасный день призовет вас, а мы оба знали, что этот день приближается. Теперь вы сами это видите.

— Что приближается?

— Восстание, конечно. — Женщина снова глубоко вздохнула, глаза ее жутко забегали. — Мы должны защитить себя и наших собственных... всех тех, кто с нами!

— От мятежников, естественно. — Хоторн внимательно разглядывал ее напряженное лицо. Хотя было совершенно ясно, что она не в себе, внешность и манеры, даже в ярости и страхе, выдавали в ней аристократку... из Южной Америки? В речи чувствовался акцент, испанский или португальский... Португалия, Рио-де-Жанейро? Марс и Нептун — Рио!

— От человеческого отребья, вот от кого. — Голос ее почти перешел в вопль, насколько ей позволяло благородное воспитание. — Нильс работал всю жизнь, чтобы исправить их, улучшить их положение, а они в это время требовали все больше, и больше, и больше! Но они ничего не заслужили! Лентяи, потакающие своим прихотям, они только делают детей и не работают!

— Нильс?

— Для вас мистер ван Ностранд! — Женщина закашлялась, из горла вырвался хрип.

— Но не для вас... естественно.

— Мой дорогой юноша, я была вместе с мальчиками многие годы, с самого начала. В те времена я была их домоправительницей... Все эта великолепные приемы и банкеты, даже собственные карнавалы! Чудесно!

— Они наверняка были великолепны, — согласился Тайрел, кивая головой. — Значит, мы должны защищать всех наших, всех, кто с нами. Поэтому вы и взяли журнал регистрации, да? Я же спрятал его под кустами и присыпал землей.

— Так это были вы? Значит, вы просто глупец! Ничего нельзя оставлять после себя, неужели вы этого не понимаете? Я сообщу Нильсу о вашей неосторожности.

— Оставлять после себя?..

— Утром мы уезжаем отсюда, — прошептала бывшая домоправительница Марса и Нептуна и снова закашлялась. — Разве он не сказал вам об этом?

— Да, сказал. Мы как раз занимаемся приготовлениями.

— Все приготовления уже сделаны, глупец! Брайан только что улетел на нашем самолете, чтобы все окончательно устроить. Португалия! Разве она не прекрасна? Все наши вещи уже отправлены... А где Нильс — мистер ван Ностранд? Я должна сообщить ему, что все закончила.

— Он наверху, проверяет... личные вещи.

— Странно. Мы с Брайаном все собрали утром, не пропустили ни одной вещи. А его одежду, пижамы, туалетные принадлежности я выложила, потому что их можно оставить этим арабам.

— Арабам? Ладно, хватит об этом! Итак, вы только что закончили для него, миссис Альварадо... Вас ведь так зовут, да?

— Конечно, мадам Гретхен Альварадо. Первый муж моей матери геройски проявил себя во время войны, он воевал в спецкоманде.

— Какой вы замечательный человек, леди.

— Матерь Божья, — мечтательно продолжила Гретхен Альварадо, — те ранние деньки с Марсом и Нептуном поистине были волшебными, но, естественно, мы никогда не говорим о них.

— Так что вы только что закончили для мистера ван Ностранда?

— Молиться, конечно. Он попросил меня пойти в нашу каменную часовню на холме я помолиться Всевышнему за наше счастливое спасение. Уверена, вы знаете, что мистер ван Ностранд очень набожен, прямо как священник... По правде говоря, молодой человек, я помолилась слишком быстро, потому что в часовне явно сломался кондиционер. У меня потекли слезы и стало трудно дышать. Только не говорите ему об этом, но у меня до сих пор ужасно болит в груди. Не говорите ему, а то он забеспокоится. — Вы вышли из часовни?..