Проклятый род - Руслан Валерьевич Дружинин

гораздо быстрее. На губах сестры вспенилась кровь, в руках сверкнуло лезвие боевого ножа – одна из тысячи драк, которые они пережили с самого детства. Но сейчас один из Волков нарушил неписанный договор и не стал пить своей крови.

Влада нападала внезапно и быстро, легко уходила от кулаков, что метили в грудь и лицо. Нож коснулся охотника и вспорол ему куртку, появилась первая рана.

«Выпусти Его или сдохни!» – зарычала Волчица, снова бросаясь в атаку. Но на этот раз брат сумел упредить её выпад. Он перехватил руку Влады и больно ударил охотницу локтем по скуле. Потеряв равновесие, Влада на миг оступилась, и этого было довольно, чтобы Серко подсечкой свалить её с ног. Падая, сестра потянула его за собой. Глядя на катающихся по земле охотников, Вера испуганно закричала:

«Бога ради, остановитесь! Семья же вы, единоутробные брат с сестрой, молоком одной матери вскормленные! Отступитесь от злобы и простите друг друга!»

Вопли крестианки вернули Владе часть сил. Навалившись на брата, она занесла над ним нож – удар метил в сердце. Единственное, что успел сделать Серко – это лишь слегка отклониться. Ему не хватило доли секунды, чтобы перехватить запястье сестры. Острие ножа глубоко вошло в руку. Серко болезненно вскрикнул и Влада тут же отшатнулась назад от содеянного.

«Нет!» – закричала Вера и захромала к раненому Серко.

«Ты…» – забормотала Навь, не веря глазам. – «Ты мне не помешал!..»

Морщась от боли, охотник вытащил нож и зажал колотую рану ладонью. Влада не могла отвести глаз от крови на его рукаве.

«Как же вы можете жить словно дикие звери!» – причитала над Серко Вера. – «Неужто лишь телом вы люди, а святая душа в вас исчезла? Своего брата ты чуть не убила, коего возлюбить должна больше жизни!»

Пытаясь распалить в себе прежнюю ярость, Влада оскалилась. Она ненавидела крестианку и каждое слово из её уст коробило волчье сердце. Она оттолкнула прочь Веру, схватила Серко за грудки и заставила брата прижаться друг к другу лбами, как они делали это после каждой из детских ссор:

– Почему ты меня не остановил!? Почему дал вонзить в тебя нож!?

– Потому что я хочу жить без Волка! – хрипло ответил ей брат. – Никогда больше не позову его, не попрошу ни о чём! Я выбираю путь человеческий, пока Зверь не сожрал меня! Не буду пить кровь, хоть бы сдохну!

Он смотрел в лицо Влады гневными, родными глазами, и в этом взгляде не было ничего, что хотела увидеть сестра. Именно в этот миг сердце подземницы похолодело от страха:

– Ты слаб. Ты потерялся и не можешь стать мне надёжной опорой, как обещал…

Из глаз Влады покатились горькие слёзы. Отпустив брата, она встала и побрела прочь. Одинокая Волчица бросила негодного сородича и ушла, даже не обернувшись.

Глава 9 Путь волчицы

Нож скользил в предательски дрожащей руке. Слёзы падали на пол вместе с отрезанными волосами. Влада терзала свои бусые локоны без всякой жалости. Она резала волосы острым ножом, не оставляя ничего ниже плеч. Когда-то она гордилась своей красотой и надменно выставляла её среди более скромных подруг, а заплетённая натрое коса спускалась до самого пояса. Влада влекла к себе даже женатых охотников, а свободные юноши наперебой добивались внимания наследницы рода, но один за другим исчезали. И те, кто ей нравился, кто мог стать добрым мужем – все сгинули, не сумев выполнить лёгкий залог.

Влада вдруг улыбнулась сквозь слёзы – она вспомнила тот страшный миг, когда всё стало игрой. Она находила среди охотников самых смелых – тех, кто не боялся проклятия, с легкостью обольщала их, сулила любую награду и посылала на смерть. Они всегда умирали. Злой Рок нависал над каждым, кто смотрел на неё с вожделением. Вечное одиночество – тяжёлое проклятие Зимнего Волка. Дух ни с кем не делился своим человеком, который мог принадлежать только ему.

Нож задвигался быстрее, очередная прядь пепельно-серых волос упала к ногам. Но за спиной вдруг послышался голос:

– Зачем власы свыи обрезати? Накой испластати собя?

Вздрогнув, Влада обернулась. Мать-Волчица строго смотрела на дочь в ожидании ответа. Руки Анюты потянулись к остриженной голове. Влада уловила запах трав и отваров, который давно пропитал материнскую одежду и волосы. Перебирая грубые пряди, Волчица коснулась последней из них – той, что осталась на левом виске:

– Власы дух чъловъчий в тобе охраняти, не десть двоедушцу обрушитьси в Навь. На кой ты их срезати?

С трудом сдерживая слёзы, Влада быстро заговорила:

– Чтобы больше никто не позарился! Чтобы не подходили! Никого не хочу видеть, губить не хочу! Обрежу себя как уродину и шрамы на лице сделаю или ожог во всю щёку – тогда никто больше ко мне с залогом не сунется!

– Тобе ж всё едино на ных... – вдруг холодно сказала мать. – Хуч хто-то из сгинувших бысть тобе люб, али истинно дороуг? Ты их на гибель отправе, хуч жеребей для всякого вызнала. Девять душ сгинути, и вси младые охотцы. Каешьси?

Влада отвела глаза, не зная, что ей ответить. Она не думала, что мать догадается о жестокой игре, которую так давно вела молодая Волчица. Но губы дочери сами собой растянулись в улыбке – раскаянья не было. Увидев это, Анюта посуровела:

– Изведано, хто в душе твыей метелями мечетси. Во мни Он живе, и